Альберт Беляев - Вся чернильная рать...
Ничего не скажешь, очень «широкий» демократ господин Смит!
Суждения Р. Кайзера о советской культуре мало чем, по существу, отличаются от суждений Смита, хотя следует отметить, что Кайзер чаще делает оговорки об отдельных достижениях «русских». Он даже заявляет: «Русские… утвердили себя как одну из великих творческих наций современной эпохи»[66].
Однако когда он начинает судить о конкретных явлениях советской литературы и искусства или оценивать художественный процесс в СССР, то следуют пассажи один другого удивительнее.
Вот, к примеру, Кайзер рассуждает о роли творческих союзов в жизни советской художественной интеллигенции. Конечно, он считает союзы «всемогущими» органами, вкладывая в понятие «всемогущие» прежде всего ограничительные, запретительные, карательные функции. По мнению Кайзера, литератор или живописец, нечлен соответствующего творческого союза, обычно «не сможет опубликовать свое произведение или принять участие в выставке»[67].
Так утверждает Кайзер.
Но приглашаем любого читателя ознакомиться с уставом того же Союза писателей СССР: в нем черным по белому написано, что в члены союза может быть принят человек, опубликовавший две-три книги стихотворений, рассказов, повестей или критических статей, имеющих самостоятельное художественное значение.
Получается, если верить Кайзеру, некий заколдованный круг: не членов Союза писателей в СССР не печатают, а устав союза требует обязательной публикации до вступления в союз!
Впрочем, вполне возможно, что Р. Кайзер даже и не знает об этом обязательном требовании устава, не знает, потому что никогда в жизни этого устава не читал, но откуда же тогда у него родился столь невероятный вывод о том, что нечленов творческих союзов в СССР «не печатают»?
А все оттуда же, из прилежного чтения сочинений советологов старшего поколения. Это они — Глеб Струве, Марк Слоним и иже с ними — широко распространили подобную ложь. Легковерный журналист, как видим, принял эту ложь за должное и преподнес ее своим читателям уже в качестве собственных, так сказать, наблюдений.
Интересно, что скажет Р. Кайзер, когда узнает, что известный советский писатель Владимир Богомолов, автор популярных рассказов, повестей и особенно романа «В августе сорок четвертого…», произведений, которые широко изданы в нашей стране и за рубежом, никогда не был и не является членом Союза советских писателей? А вот поди ж ты, печатают! Да еще как охотно!
Да и не только он один. Вступление в союз — дело сугубо добровольное, никто туда никого за руки не тянет, наоборот, существуют строгие критерии приема в члены творческого союза, выдержать которые не так-то просто. Однако для публикации добротного художественного произведения членство в творческом союзе вовсе не обязательно. Попытайтесь запомнить это наконец, господа советологи.
В книге Кайзера встречается немало забавных небылиц и домыслов, выдаваемых за чистую правду. Вот, например, Кайзер сообщает, что творческими союзами в СССР руководят, «как мне докладывал мой информатор», только пожилые люди. Со слов безымянного информатора Кайзер утверждает: «Они не выбирают в руководство союзами лиц моложе пятидесяти лет»[68].
Что ж, и эту ложь опровергнуть совсем нетрудно. Достаточно посмотреть список секретариата хотя бы Союза писателей СССР, чтобы убедиться во лжи кайзеровского «информатора». В составе секретариата Союза писателей СССР всегда были и есть люди и старшего поколения, но немало и писателей «моложе пятидесяти лет».
Прямо скажем, никудышные у вас были «информаторы», мистер Кайзер.
А вот собственная информация Кайзера о том, как платят советским писателям за романы. По-разному, говорит Кайзер. За политическую тему платят больше, за общегуманистическую — меньше.
Постойте, постойте!
Эта песня нам уже знакома. Мы слышали ее в исполнении Э. Брауна гораздо раньше Кайзера. Еще в 1953 году в книге «Пролетарский эпизод в русской литературе. 1928—1932 гг.» Э. Браун писал об этом.
Но, помнится, Браун тогда высказывал подобную мысль лишь в качестве гипотезы («разумно предположить, что за роман о Днепрогэсе могли бы заплатить больше, чем за роман о душевных переживаниях интеллигенции, находившейся не в ладах… с эпохой»[69]. Теперь же Кайзер, плодотворно освоив гипотезу Брауна, трансформировал ее в непререкаемую истину и подтверждает свою «истину» ссылкой на «одного советского сценариста», который якобы рассказал Кайзеру о том, как осуществляется гонорарная политика в СССР на практике. Однако вранье «одного сценариста» оказалось, видимо, столь беспардонным и очевидным, что даже Кайзер посчитал необходимым смущенно оговориться в сноске: «Я не могу утверждать с полной определенностью, что подобные рассказы правдивы. Но если даже они и недостоверны, в них все же широко верят»[70].
И этот прием неоригинален! И ненов. Р. Кайзер, видимо, не зря целый год штудировал в Русском центре Колумбийского университета многочисленные сочинения советологов. Постигал, так сказать, их богатый опыт по части фальсификации и лжи. И постиг. Ведь это он у Д. Маркхема из книги «Голоса красных гигантов» почти буквально заимствовал подобную методологию стыдливых оговорок в сносках по поводу слишком очевидных завиральных примеров.
Именно Маркхем любил широко ссылаться на разного рода сплетни и слухи, выдавал клевету за истину, а в конце книги мелким шрифтом в сноске оговаривался: «На Западе нет точных сведений о том, действительно ли такие явления имели место в Советской России, но, кажется, нет оснований не верить в то, что именно так обстояло дело»[71].
Поздравим Роберта Кайзера с этими удивительными совпадениями…
Они подтверждают, что методика обучения советологов, выработанная еще в самые первые годы «холодной войны», продолжает верно служить антикоммунистам и по сей день. Неукоснительно и жестко. Отсюда и такое совпадение в суждениях у разных поколений советологов, которое порой напоминает клишированный, то есть унифицированный, стандартный, раз и навсегда заданный образ антикоммунистического мышления.
Демократия по-американскиВ вопросах советской культуры, советской художественной литературы, искусства социализма Смит и Кайзер проявили редкостную глухоту и слепоту — в их книгах вы не встретите рассказов ни о советском искусстве, ни о советской литературе.
А что же есть, спросите вы? Есть длиннющие разглагольствования о некоторых литературных власовцах и о самом главном из них — Солженицыне. Смит посчитал теперь возможным, после того как этого господина выдворили за пределы СССР, рассказать о целой системе конспирации, об использовании кодированного языка и связных для осуществления тайных контактов этого власовца со своими западными хозяевами.
Ах, как горько сожалеют оба американских журналиста по поводу выдворения Солженицына из СССР! Он так был им нужен именно в СССР, а не в США, где подобных ему антисоветчиков пруд пруди.
Смит глухо ропщет на то, что Солженицын «перебрал» лишку со своими бредовыми прожектами «очищения» России от марксизма. Даже Смиту ясно, что подобные идеи «непопулярны». Смит скорбит: «Для Москвы высылка Солженицына была чрезвычайно успешной акцией. Запад оказался не в состоянии помешать этому»[72].
Роберт Кайзер с тоской констатирует: «Он (Солженицын) уже никогда больше не будет политической силой и тем символом, которым он был в течение десяти лет…»[73].
С этим суждением спорить, пожалуй, не будем. Хотя, конечно же, не приходится говорить ни о «политической силе» — какая уж тут «сила», если все эти годы прошли, в сущности, в подполье, в судорожном страхе, в абсолютной политической и моральной изоляции; тем более не приходится вспоминать о «символе».
Заметьте: пойманного за руку платного агента, работавшего на враждебные СССР зарубежные идеологические центры, Советское государство, проявив гуманность, выслало к своим хозяевам, которые столь слезливо описывали тяготы жизни своего подопечного в советском обществе. И вместо благодарности за великодушие — упреки: зачем, мол, вы нам его прислали?
«Недемократично!» — вопят в негодовании американские журналисты по поводу гуманных действий Советского государства…
В «демократической» Америке поступают иначе. Что случилось, к примеру, с Мередитом, протестовавшим против расовой дискриминации в Америке? Его пристрелили без суда и следствия. И концы в воду. И полная демократия. Его права человека на весах американского правопорядка потянули ровно столько, сколько весит пуля от карабина.
А что случилось с Мартином Лютером Кингом, пытавшимся ненасильственными действиями добиться равных с белыми прав для негров в Америке? Его тоже убили из-за угла. И похоронили с почестями.
