Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль) - Газета "Своими Именами" №38 от 17.09.2013
О ходе расследований этого случая, проводившихся в НКВД, конечно, ничего не сообщалось в прессе. Однако похоже было, что даже эта организация, со всем ее опытом и способностями, не смогла понять, кто же были вредители, повинные в совершении этого возмутительного случая. Немецкая фирма получила заказ, его оплатили, и фирма выполнила все работы согласно условиям договора. Большинство советских организаций, связанных с этим делом, например Машиноимпорт, были ликвидированы или переданы в другие комиссариаты, и невозможно было найти людей, подписавших эти контракты, и предъявить им обвинение».
Поскольку Скотт слаб в технике, придется мне объяснять то, чего он не понял.
Чугун плавят в доменных печах, а потом из чугуна получают сталь, на Магнитке её плавили в мартеновских печах. Эти печи работают на горючем газе, который отводится от работающих доменных печей и от работающих коксовых батарей. По сути этот газ является отходом их производства, но он может гореть и его нужно рационально использовать.
Мартеновские печи должны работать непрерывно, не остывая, длительная остановка может привести к их разрушению, поэтому очень важно, чтобы газ в мартеновский цех поступал непрерывно, и даже если домны будут остановлены или коксовые батареи встанут, газ для работы мартеновских печей обязательно должен быть!
С этой целью газ собирается в специальные хранилища, называемые газгольдерами, они имеют вид вкопанного в землю вертикального цилиндрического бассейна, наполненного водой и вставленного в него открытого снизу практически такого же по диаметру стального стакана (колокола), всплывающего в бассейне при увеличении количества газа под ним. Газ от доменных печей или коксовых батарей подается в воду под колокола, и колокола всплывают из бассейна, если поступление газа больше, чем его расход. А когда расход на мартеновский цех больше, чем газа поступает, то колокола погружаются в бассейн, выдавливая из-под себя газ. Таким образом, газ на мартены подается стабильно и под одинаковым давлением. Так вот, если этот подвижный колокол разрушится под тяжестью льда или опрокинется, то из него в центре завода выйдет 100 тысяч кубов ядовитого газа, от которого не спасает даже фильтрующий противогаз. А это тысячи, если не десятки тысяч смертей, если учесть объём газа в хранилищах.
Можете себе представить, что задумала та пакостная рука, которая вписала немцам в технические условия минус 15 градусов? Можно представить, что задумали те «специалисты», которые подписали и утвердили техническое задание на эти газгольдеры и послали задание немцам для их изготовления?
Можно понять, что думала об этих вредителях основная масса советского народа? И даже о таких на фоне этой подлости уже мелких вредителях, как кулаки? Ведь советские люди вкладывали труд и душу и в этот завод, и в этот город, а уроды смеялись и портили результаты их труда. И много ли надо было усилий, чтобы собрать советский народ в демонстрации под лозунгами с требованием к НКВД и власти: «Разбить собачьи головы врагов народа!»?
Надо сказать, что Скотт весьма резонно отвечает на вопрос Госдепа (выделено мною. – Ю.М.): «Отвечая на Ваш вопрос о том, есть ли у меня основания полагать, что в Советском Союзе действительно совершаются акты вредительства некоторыми неудовлетворенными элементами (например, бывшими кулаками, контрреволюционерами, антисталинистами в широком смысле этого слова и т.д.), я думаю, надо начать с того, что мне известны случаи вредительства, совершенные отдельными людьми. Некоторые из них, исходя из американских стандартов, я считаю подлинными, другие — весьма сомнительными, а какие-то — просто плодом фантазии. Далее я хотел бы подчеркнуть тот факт, что при обсуждении вопроса об актах вредительства в Советском Союзе (даже не рассматривая деятельность тайной полиции) необходимо помнить, что советский суд по уголовным делам дает достаточно широкое определение вредительства, и таким образом, под это определение попадают такие действия, которые любой американец счел бы всего лишь проявлением безынициативности и лени, неумышленной халатности и т.п. Советские власти, очевидно, не делают никакого различия как между умышленными и неумышленными действиями, так и между действиями, наносящими поправимый вред и вред, невосполнимый ничем. Дело в том, что, по мнению советских властей, любые действия, наносящие ущерб национальной экономике, считаются вредительством».
Но только поправлю Скотта, дело не в «советских властях», а дело в советском народе – именно народ так считал. Скотт приводит пример такого вредительства, которое в США за вредительство не считалось бы: «Директор строительной конторы, занимавшийся возведением новых домов для рабочих комбината, был не удовлетворен своей зарплатой, составлявшей тысячу рублей в месяц, и двухкомнатной квартирой. Поэтому он построил себе отдельный дом, куда переехал через год после окончания строительства. В доме было пять комнат, и он смог его хорошо меблировать: повесил шелковые портьеры, поставил рояль, застелил пол коврами и т.д. Затем он начал разъезжать по городу в автомобиле в тот момент (это происходило в начале 1937 года), когда в городе было мало частных машин. В то же время годовой план строительных работ был выполнен его конторой всего лишь приблизительно на шестьдесят процентов. На собраниях и в газетах ему всё время задавали вопросы о причинах такой плохой работы. Он отвечал, что нет стройматериалов, не хватает рабочей силы и т.п. Началось следствие, в ходе которого выяснилось, что директор присваивал себе государственные фонды и продавал строительные материалы близлежащим совхозам по спекулятивным ценам. Было также обнаружено, что в стройконторе есть люди, которым он специально платил, чтобы проворачивать свои «дела». Состоялся открытый, длившийся несколько дней, процесс, на котором судили всех этих людей. О нем много говорили в Магнитогорске. В своей обвинительной речи на суде прокурор говорил не о воровстве или даче взяток, а о вредительстве. Директор обвинялся в том, что саботировал строительство жилья для рабочих. Он был осужден после того, как полностью признал свою вину, а затем расстрелян».
А вот реакция советских людей на чистку 1937 года и их позиция в те времена:
«Зачастую рабочие даже радуются, когда арестовывают какую-нибудь «важную птицу», руководителя, которого они по какой-то причине невзлюбили. Рабочие также очень свободно высказывают критические мысли как на собраниях, так и в частных беседах. Я слышал, как они используют сильнейшие выражения, говоря о бюрократии и плохой работе отдельных лиц или организации. <…> В Советском Союзе ситуация несколько отличалась тем, что НКВД в своей работе по защите страны от происков иностранных агентов, шпионов и наступления старой буржуазии рассчитывал на поддержку и содействие со стороны населения и в основном получал их». Ну и: «Во время проведения чисток тысячи бюрократов дрожали за свои места. Чиновники и административные служащие, которые до этого приходили на работу в десять часов, а уходили в половине пятого и лишь пожимали плечами в ответ на жалобы, трудности и неудачи, теперь сидели на работе с восхода до заката солнца, их начали волновать успехи и неудачи руководимых ими предприятий, и они на самом деле стали бороться за выполнение плана, экономию и за хорошие условия жизни для своих подчиненных, хотя раньше это их абсолютно не беспокоило».
Интересующиеся этим вопросом читатели знают о непрерывных стонах либералов по поводу, что в годы чистки погибли «лучшие люди», самые умные и способные. Скотт тоже на это всё время намекает, тем не менее итожит: «После проведения чисток административный аппарат управления всего комбината почти на сто процентов составили молодые советские инженеры. Практически не осталось специалистов из числа заключенных и фактически исчезли иностранные специалисты. Тем не менее к 1939 году некоторые подразделения, например, Управление железных дорог и коксохимический завод комбината, стали работать лучше, чем когда-либо раньше».
Теперь давайте рассмотрим вопрос, откуда взялись на Магнитке эти инженеры.
Спасение в уме народаВ этот период государственные и хозяйственные должности в СССР заняли 100 тысяч молодых специалистов. К примеру, тот же А.П. Завенягин стал директором Магнитогорского меткомбината в 32 года, сменивший его П.И. Коробов – в 35. И возникает вопрос – откуда они взялись, причём, этот вопрос особенно остро стоит именно для России, поскольку Россия была парализована своей элитой, прежде всего, в интеллектуальной области.
Освобождение Петром III дворянства от службы России, было, по своей сути, паразитической антинародной революцией. Разумеется, была инерция, разумеется, многие дворяне продолжали служить на военной службе честно или ради славы, кроме этого, своим манифестом Петр III и обязывал дворян служить, но только во время войны. Однако яд паразитизма со временем всё глубже и глубже проникал в тело дворянства, разлагая его первоначальную сущность как служивого сословия и превращая в чисто паразитическое сословие, глядя на которое крестьяне всё меньше понимали, почему они должны кормить этих паразитов. Само собою, разложение начиналось с самого богатого и родовитого дворянства.
