Алексей Пушков - Постскриптум. Поможет ли России Путин?
Вывод второй: если мы не будем реагировать на такие заявления, то в Японии, США — и не только там — будут исходить из того, что могут ставить под вопрос территориальную целостность и суверенитет России.
Наконец, третий вывод: даже во имя «перезагрузки» мы не должны прощать нашим американским «друзьям» такие высказывания. Они должны понимать: есть некоторые нормы. Если вы говорите, что готовы улучшить отношения с Москвой, то заявления, которые ставят под сомнение территориальную целостность РФ, противоречат такой готовности. И, видимо, Москва не должна стесняться говорить это Вашингтону. «Перезагрузка» накладывает определенные обязательства на обе стороны этого процесса, а не только на Россию.
Начиная с 2009 г. мы не делали заявлений, которые могли расцениваться как враждебные США. После начала «перезагрузки» Москва начала проявлять сдержанность даже тогда, когда не согласна с американской позицией. К такой же сдержанности следовало бы призвать и американскую сторону. В этой связи вызов в российский МИД американского посла, где от него потребовали разъяснения позиции США, выглядел совершенно оправданной мерой. А учитывая заявления Дмитрия Медведева по вопросу о судьбе Курил и его поездку на эти острова, этот вопрос можно было поднять на уровне президентов России и США.
«НЕСОВМЕСТНАЯ» ПРО И ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ПУТИНА
Заявления Владимира Путина в интервью телеканалу Си-эн-эн в конце ноября 2010 г. вызвали в политическом мире стран Запада состояние, близкое к шоку. Кто-то даже сравнил их со знаменитой мюнхенской речью Владимира Путина (февраль 2007 года).
Смысл высказываний российского премьера сводился к тому, что если Россия, США, а также НАТО не выйдут на договоренности в области строительства совместной системы противоракетной обороны, то нас ожидает новая «гонка вооружений», поскольку в этом случае Россия будет вынуждена усиливать свой ядерный потенциал и размещать новые ударные системы.
Давая интервью, Владимир Путин особо подчеркнул, что мы не хотели бы такого развития событий и что это — не наш выбор. Но так может произойти, если не будут достигнуты соответствующие договоренности. «Россия удивила», — написали многие западные СМИ. Много писали и о том, что слова Путина вступили в диссонанс с примирительными заявлениями Дмитрия Медведева. Отношения с Россией в последнее время, мол, «развивались вполне гармонично», недоумевала западная пресса, Медведев даже согласился приехать на саммит НАТО в Лиссабон (ноябрь 2010 г.), и вдруг — такой «холодный душ».
Однако причины высказываний российского руководства крылись не в «загадочной русской душе», они лежали на самой поверхности. Дело в том, что наш диалог с США в рамках т. н. «перезагрузки» и наш диалог с НАТО в рамках того же процесса дают слишком мало практических результатов. Все ограничивается лишь приятными разговорами, саммитами, обещаниями и размытыми предложениями. На практике мы видим мало конкретных последствий «перезагрузки». В интервью Ларри Кингу Владимир Путин подчеркнул это обстоятельство.
Да, Барак Обама в сентябре 2009 г. отказался от планов администрации Буша по размещению американских элементов противоракетной обороны в Польше и Чехии. Однако чуть позже Россия узнала, что эти элементы планируется разместить в других странах — Болгарии и Румынии, и что американская администрация уже начала переговоры с ним по этому поводу. При этом в области совместной работы над системой ПРО ничего конкретного не происходило. Переговоры Медведева на саммите НАТО в Лиссабоне это подтвердили. Да, перед саммитом НАТО в Лиссабоне генсек альянса Расмуссен и некоторые американские официальные лица, в частности, представитель США в НАТО Иво Даалдер, сделали многообещающие заявления. Но как только речь зашла о конкретных параметрах будущей «совместной» системы ПРО, никакого внятного ответа со стороны руководства НАТО так и не прозвучало.
Возникло впечатление, что Расмуссен говорил о необходимости совместной работы над системой ПРО лишь для того, чтобы завлечь Дмитрия Медведева в Лиссабон. Для альянса присутствие президента РФ на саммите было важно потому, что оно придало дополнительную, хотя и неформальную, легитимность новой стратегической доктрине НАТО. Эта доктрина, как известно, провозгласила право НАТО действовать за пределами своей исторической зоны ответственности, причем даже не обязательно по согласованию с ООН. Пункт о том, что НАТО будет действовать за пределами своей зоны ответственности, прописан таким образом, что его можно понять так: альянс будет ориентироваться на поддержку со стороны ООН, но если ее не будет, то с его стороны возможны и односторонние действия.
Во время своего пребывания в Лиссабоне на саммите НАТО Медведев сделал конкретное предложение в области формирования европейской системы ПРО. Однако в ответ Расмуссен сообщил, что для НАТО речь не шла о конкретной проработке этого вопроса. По его словам, альянс был готов говорить лишь об «обмене информацией». Согласитесь, когда вам накануне саммита говорили об одном — о совместной работе над единой системой ПРО, а в ходе мероприятия выяснилось, что речь шла о другом — лишь об «обмене информацией», то это означало «холодный душ» скорее для российской дипломатии.
Сложилось ощущение, что в НАТО и в США к обещаниям совместной работы над ПРО относятся как к тактическому ходу, который был призван обеспечить поддержку США со стороны России в таких ключевых вопросах, как война в Афганистане и иранская ядерная программа, но не предполагал крупных встречных шагов со стороны США. Можно допустить, что Барак Обама имеет более широкий взгляд на вещи. И что он лично хотел бы видеть в «перезагрузке» инструмент вывода российско-американских отношений на качественно новый уровень. Однако, даже если бы это было так, политический класс США в целом придерживается другого подхода.
Для большинства американских политиков «перезагрузка» — это лишь определенный прием, который позволит обеспечить российскую поддержку без особой взаимности со стороны США.
Именно поэтому, судя по всему, Владимир Путин выступил со своим предупреждением. Это было послание нашим американским партнерам: если они несерьезно относятся к «перезагрузке» и если с их стороны не последует конкретных подтверждений серьезности их намерений, то и Россия может пересмотреть свои позиции. Тем более, что Москва довольно далеко зашла в поддержке американских инициатив как по Афганистану, так и по Ирану (отказавшись продавать Тегерану комплексы С-300), но ничего конкретного не получила взамен. В заявлениях Путина выразилась закономерная неудовлетворенность России ходом «перезагрузки» и ее результатами.
ЕСТЬ ЛИ БУДУЩЕЕ У «ПЕРЕЗАГРУЗКИ»?
К началу 2011 г. остро встал вопрос: каково будущее широко разрекламированной «перезагрузки» российско-американских отношений? Политический сезон 2009–2010 гг. завершился не слишком радостно из-за шпионского скандала в Соединенных Штатах, который, будто нарочно, разразился через три дня после отъезда президента Дмитрия Медведева из Вашингтона и вроде бы успешных переговоров с американским президентом Бараком Обамой. Новый сезон начался в сентябре с высказываний Владимира Путина, заявившего, что в ряде сфер он не видит никакой «перезагрузки» между двумя странами. И это были лишь разрозненные признаки того, что атмосфера между Москвой и Вашингтоном далеко не столь безоблачна, как могло показаться.
Впечатление еще больше усилилось после жестких заявлений Медведева и Путина в конце ноября — начале декабря 2010 г. о возможности начала новой гонки вооружений в том случае, если не будет ратифицирован договор СНВ-3 и России с НАТО не удастся создать совместную систему ПРО в Европе.
Что изменилось?
С 2009 г. в отношениях между Россией и США произошли изменения к лучшему. Перемены не ограничились только стилем диалога, особенно по сравнению с администрацией Джорджа Буша. Произошли и некоторые существенные практические сдвиги.
Во-первых, к большому разочарованию части американского политического истеблишмента и ряда восточноевропейских столиц, Белый дом решил пересмотреть план предыдущей администрации по развертыванию основных элементов будущей системы противоракетной обороны в Польше и Чешской Республике.
Во-вторых, американские планы принятия в НАТО Украины и Грузии, хоть и не были отменены, но все же были отодвинуты на неопределенное будущее. С точки зрения России, это немаловажное изменение. В отличие от 2004 г., Вашингтон предусмотрительно решил держаться подальше от президентских выборов на Украине, состоявшихся в 2009 г., хотя главный кандидат Виктор Янукович явно симпатизировал России. В Москве это восприняли как знак того, что администрация Обамы не станет рисковать новыми отношениями, активно противодействуя интересам России на постсоветском пространстве.
