Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль) - Газета "Своими Именами" №29 от 16.07.2013
USAID в своем отчете за 2006 год выразилось менее витиевато: «Соединенные Штаты внесли основной вклад в недавние мирные демократические преобразования в Грузии и на Украине».
ru.fbii.org
От редакции. Нынешняя власть постоянно говорит об опасности «цветной революции» и именно в плоскости её инспирирования Западом. И в то же время регулярно празднует «победу над ГКЧП», хотя те августовские события были в чистом виде «цветной революцией» под руководством американских инструкторов. И список заблаговременно обучавшихся очень длинный, назовём лишь некоторых: Бурбулис, Мурашов, Полторанин, Старовойтова…
Питерская команда делает вид, что она никак не связана с тем временем и теми событиями. Но её дела говорят о том, что она является достойным наследником «августовских революционеров». Отвертеться от этого она может только в собственных мечтаниях.
ОТДЕЛ РАЗНЫХ ДЕЛ
ЭТО МОЕ ГОСУДАРСТВО!
Когда читаешь мемуары, уже имея жизненный опыт и опыт их прочтения, сразу понимаешь, что именно прочтешь или чего в этих мемуарах не будет. А если вдруг не видишь ожидаемого или читаешь совсем не о том, что можно было ожидать от данного автора, то волей-неволей возникает вопрос, а почему так? Вот и при чтении книги Скотта у меня этот вопрос постоянно возникал.
Биограф Скотта сообщает: «Будучи студентом Экспериментального колледжа, Джон Скотт мечтал стать писателем. В годы учения он написал роман и несколько эссе о культурной элите в древних Афинах и роли мыслителя и писателя в современной ему Америке». Как и следовало ожидать, роман оказался никому не нужен, а очередной роман, который Скотт, по его словам, писал в СССР, тоже никого не заинтересовал. Итак, по распространяемой им же легенде, Скотт хотел стать романистом. Это глупость, но не преступление. Однако как романиста его должны были интересовать люди, их судьбы и разные истории из их жизни.
И первое, что меня удивило - в его книге (за редчайшим исключением) практически нет людей: нет персонажей его будущих романов, нет описания ни его советских приятелей, ни товарищей по работе, ни начальников – нет ни их фамилий, зачастую нет даже имен, ни каких-либо случаев, в которых они участвуют вместе со Скоттом. А ведь Скотт пять лет жил в их кругу, в одном с ними бараке, потом в одном с ними доме!
Но это не всё. Из книги следует, что он постоянно общался со многими людьми и, так сказать, брал у них интервью, поскольку, как и чуть позже Рихард Зорге в Японии, представлялся собеседникам как журналист и будущий писатель. Судя по всему, он разговаривал со всеми первыми руководителями города и комбината, и описание кое-кого из них в книге есть, причем, довольно подробное. Но если присмотреться к этим описаниям, то в книге, за редчайшим исключением, не представлен никто, кто на момент ее издания мог быть жив и находиться в СССР. Скотт охотно и подробно описывает только тех, кто, по его мнению, уже был расстрелян или сидел.
(Между прочим, он подкузьмил А.П. Завенягина, второго директора Магнитки. Дело в том, что в 1935 году Завенягин соблазнился работой в НКВД и перешел на строительство Норильского металлургического комбината, который строил НКВД. Делалось это без огласки, а Скотт понял его исчезновение из Магнитогорска так, что Завенягина арестовали, посему выдал всё, что думал о Завенягине, и что от него и о нем услышал, типа: «Очевидно, в Магнитогорске его опьянила полнота власти. Он стал бюрократическим тираном. … Проведенная на комбинате чистка, ответственность за которую частично лежит и на нем, лишила Магнитогорский комбинат нескольких лучших инженеров. На комбинате не было заметно никаких значительных изменений к лучшему, когда им руководил Завенягин».
Так вот, в официальной биографии Завенягина в Википедии сказано: «Родился в семье машиниста на станции Узловая», и как-то застенчиво не упоминается его национальность. А Скотт простодушно брякает: «Завенягин был сыном бедного еврейского разносчика». Вот так взял и ни за что, ни про что понизил человеку градус пролетарского происхождения.)
Еще. Скотт, судя по тексту своей книги, в области техники остался дилетантом, это следует из того, как он описывает технику и технические проблемы, скажем, аварии. Это удивительно, поскольку он всё же, пять лет работал сварщиком и оператором коксохимического производства; по его словам, он даже начал учиться в вечернем металлургическом институте. Тем не менее у Скотта нет ни слова ни об одной технической подробности того, чем даже лично сам пять лет занимался! Остается впечатление, что его техника вообще не интересовала. Казалось бы, романист, что от него требовать…
Но в то же время книга переполнена числами, характеризующими подробности экономического потенциала Магнитки и самого города, явно взятыми из местных газет или каких-то документов. Мало этого, сознавая неуместность их в тексте в таком количестве, Скотт вывел часть этих данных в приложение к книге. Должен сказать, что в целом такое систематизированное за длительный срок собрание данных для узкого специалиста просто клад. Поясню почему.
Я в связи с этой работой решил ознакомиться с состоянием черной металлургии по энциклопедии тех лет. В энциклопедической статье о черной металлургии СССР собрана уйма разных чисел – производство чугуна, стали и проката и в США, и в Европе, и в царской России, и на каком месте в мире в этой области СССР, и превышение в процентах производства одной пятилетки над другой. Но! Но только нет чисел производства продукции черной металлургии в общем по СССР. То есть числа производства черных металлов в СССР были экономическим и военным секретом Советского Союза.
Так вот, даже по тем числам, что привел в книге Скотт, специалист может оценить не только текущее производство базовых видов продукции уральского региона, но и потенциал того, что этот регион может произвести в будущем. Скажем, у Скотта есть даже проценты загруженности работой рудничных экскаваторов и смесителей бетона! Даже журналисту, специализирующемуся на экономике, все эти числа не нужны, а зачем они романисту Скотту? Тем более что он, как я написал выше, сам не понимал этих чисел, следовательно, не мог использовать в своих будущих романах.
У меня один ответ: КТО-ТО поручил ему сбор этих данных. А когда созрела конъюнктура для написания книги, у Скотта для объема книги просто не оказалось иного необходимого материала. И он совал в текст книги данные, хотя бы мало-мальски пригодные для любящего статистику американского читателя, а в приложении, судя по всему, вообще вставлял фотографическим способом таблицы из газетных вырезок, привезенных из Магнитогорска.
Еще удививший меня момент. Советский Союз закупал оборудование заводов за рубежом и вынужден был приглашать зарубежных специалистов для монтажа и пуска в эксплуатацию этого оборудования. Платил им много, рубль был свободно конвертируемый, а этим специалистам разрешалось вывозить рубли за рубеж, где они меняли их на любую валюту. Но Скотт не был таким специалистом, он работал на правах и с зарплатой советского рабочего, ему не разрешалось вывозить за границу рубли, да у него их, по идее, и не могло быть много. И Скотт жалуется, что когда он собрался в отпуск в США, то ему не обменяли рубли, в связи с чем ему не на что было купить билет. Но он билет купил, мало этого, за рубежом, судя по всему, у него было много денег, по крайней мере, все покупки, которые он сделал в США, не уместились в обычные чемоданы и следовали за ним обратно в СССР багажом. Откуда деньги? Получается, что у этого «левого» была еще одна зарплата?
Еще удививший меня момент. Поскольку вывозимые за рубеж рубли надо было обеспечивать золотом и валютой, то СССР был крайне заинтересован, чтобы иностранные специалисты как можно больше рублей оставили в СССР. Им в Магнитогорске построили фешенебельные коттеджи, предоставляли автомобили и всяческие услуги, мало этого, иностранные специалисты имели отдельный магазин, в котором было все, разумеется, с красной и черной икрой, как наиболее дорогими продуктами. А в самом Магнитогорске в 1932-1933 годах в магазинах практически ничего не было, мало того, по сообщениям самого Скотта, строители Магнитки голодали.
Но в этом специальном магазине отоваривались только иностранные специалисты по специальным разрешениям Советской власти. И Скотт такое разрешение получил! Казалось бы, чего удивляться, ведь он американец, – и американцы-специалисты устроили ему такое разрешение. Да, и Скотт это так объясняет. Но, во-первых, американским специалистам для этого надо было очень сильно постараться, хотя бы потому, что в самом городе был страшный дефицит всего; во-вторых, а с чего бы это капиталисты старались для левого, овладевающего основами коммунизма в Коммунистическом институте? Значит, кому-то было очень надо, чтобы Скотт не перепугался голодного существования, не перепугался трудностей и не сбежал из Магнитогорска раньше времени?
