Сергей Кургинян - Содержательное единство 2001-2006
Но, с другой стороны, парадоксальным образом повысились риски. И вот почему. При увеличении объема финансовой пирамиды и отношения массы этой финансовой пирамиды к массе реального сектора параллельно увеличивается отношение объема фиктивных квазиденежных финансовых инструментов к объему активов реальной экономики, то есть к объему того, что реально производится: услуги, технологии, товары и т.д. И чем выше это соотношение, тем более страшным и катастрофическим, естественно, будет возможное обрушение "пирамиды".
В результате непрерывного вовлечения в оборот валютных и фондовых рынков (американского, в первую очередь) всё новых и новых игроков и роста эффективности финансовых (информационно-финансовых) технологий в США наблюдался непрерывный экономический подъем. Но, поскольку в ходе этого подъема фундаментального технологического и укладного переоснащения реального производящего хозяйства не происходило (серьезный подъем – только на рынках финансовых инструментов), этот подъем не может, в конце концов, не закончиться спадом по логике процессов, которые отражены на рисунке 4. И потому сейчас встал и бурно обсуждается вопрос: будет ли этот спад катастрофическим или же станет осторожным, мягким спуском? И будет ли этот спад подобен кризису 1929 года или же спуск не достигнет таких страшных глубин?
Следующий фактор возможного краха доллара после фактора цикличности – это вопрос о необеспеченности доллара реальными активами, то есть о разрыве между финансовым пузырем и реальной экономикой в самих США (рис.5). Действительно, экспертные оценки дают следующие цифры. По цене физических активов и резервов США – (А) – обеспеченность доллара составляет всего 3-4% долларовой массы. Если к этому добавить оценочную стоимость продаваемых товаров и услуг – (П), то обеспеченность доллара А+П – всего 11-15% от номинала. Если к ним добавить оценочную стоимость продаваемых технологий – (Т), то обеспеченность доллара А+П+Т составит 25-30%.
Рис.5.
Но для остальных 70% номинальной стоимости доллара никакой обеспеченности в перечисленных смыслах не существует. По сути, их единственное обеспечение – это доверие всех мировых держателей долларов и ценных бумаг, номинированных в долларах, к "якорной роли" американской экономики и вообще США в мировой экономике и мировой политике. И потому, если это доверие катастрофически рухнет, то в итоге (по разным оценкам, как минимум, примерно вдвое-втрое) неизбежно обрушится цена доллара.
Третий фактор из естественных – необходимость переструктурирования финансово-хозяйственного и укладного контура в США (см. рис.6). Как мы уже говорили, существующая укладная система в тех или иных смыслах изнашивается, устаревает как физически, так и морально, появляются инновации, инновации востребуются и включаются в хозяйственный контур. И потому фактор структурной перестройки хозяйства непосредственно связан с фактором цикличности: речь идет, как правило, именно о "переструктурирующей цикличности" как главном принципе макроэкономической динамики.
Рис.6.
В том, что касается данной проблемы, в тексте (иногда в подтексте) выступлений ключевых политических и экономических аналитиков и в материалах аналитических центров США просматриваются три основные целевые идеи.
Первая – это воссоздание нового индустриального контура в США, то есть новой индустрии, которая будет конкурентна с мировыми индустриальными лидерами.
Вторая – это концентрация на "индустрии технологий на продажу" и на сегментах жизнеобеспечения. То есть американская экономика должна сохранять устойчивость в ключевых сегментах жизнеобеспечения: инфраструктура, военная безопасность, продовольствие, а все остальные ресурсы следует направить на создание и экспорт новых технологий.
И, наконец, третья целевая идея – это концентрация на постиндустриальных технологиях и, если возможно такое словосочетание, на "постиндустриальной промышленности".
Здесь имеется в виду, во-первых, обеспечение безусловно лидирующих позиций в биотехнологиях, где речь идет и о антропологических биотехнологиях ("медицина XXI века"), и о новой "зеленой революции": генная инженерия и новые продукты питания с улучшенными свойствами – защита от сорняков, защита от вредителей, повышенные питательные качества продуктов, повышенная урожайность и т.д.
Это, во-вторых, новая энергетика, в частности, термоядерная, которой американцы по-прежнему занимаются достаточно активно. Более того, существует утверждение, что они создадут первые термоядерные реакторы с позитивным выходом энергии, то есть с положительным коэффициентом полезного действия, примерно к 2008-2010 году. Одновременно в США уже сейчас многие компании традиционной энергетики очень активно и небезуспешно занимаются доведением до коммерческой конкурентоспособности с "обычными" способами получения энергии (тепловыми и атомными электростанциями) таких направлений, как ветровая, солнечная, водородная и пр. энергетика.
И в-третьих, речь идет о группе технологий, которые называют "закрывающими" или "финишными". Идея здесь состоит в создании технологий и продуктов, которые обессмысливают существование огромных сегментов мировой экономики в их нынешнем качестве. Например, если удается создать технологию производства дорожного покрытия, которое служит без ремонта в течение 50-ти лет, то огромная часть индустрии, которая работает в этом сегменте рынка, оказывается лишней и идет "на свалку". Если оказывается, что рельсы, арматура и машиностроительные конструкции, полученные с использованием специальных технологий из упрочненных легированных спецсплавов, служат в 6-8 раз дольше обычных и не подвержены серьезным температурным деформациям, то соответствующие сталепрокатные производства придется сокращать в 6-8 раз, а всё остальное опять-таки выкидывать на свалку. Подчеркнем, что речь идет не только и не столько о создании соответствующих технологий для США, "для внутреннего потребления", а именно об индустрии "конвейерного производства" и экспорта подобных технологий.
Но и биотехнологии, и "новая энергетика", и "закрывающие технологии", естественно, потребуют массированных инвестиций в новые сегменты науки, технологий и промышленности. И сам факт необходимости этих огромных инвестиций, и перенаправление инвестиционных потоков означают неизбежную переструктуризацию нынешнего рельефа рынков, в том числе фондового и кредитного. А это, соответственно, не может обойтись без хотя бы временного ослабления доллара.
2.2. Субъектно-активные угрозы стабильности доллара
Наиболее очевидным и часто упоминаемым фактором из субъектно-активных угроз доллару является игра альтернативных центров экономической силы (рис.7).
Рис.7.
Первый, наиболее крупный центр, который сейчас как бы непрерывно наращивает свою массу и мощь, – это Европейский Союз. Среди попыток ослабления позиций доллара и игр против него, идущих с 60-х – 70-х годов, о которых мы говорили выше, наиболее решительным шагом была попытка создания европейского валютно-финансового союза и единой евровалюты под названием "экю" в 1992 году. Наверное, многие знают, что тогда происходило, как знают и то, что эта попытка была остановлена очень мощной спекулятивной атакой на валютную систему Европы.
Самым важным и самым опасным для США фактором происходившего интеграционного европейского процесса (тогда он предполагался в гораздо более мягком варианте, чем нынешний, Маастрихстский) было то, что правительство Великобритании согласилось присоединиться к Еврозоне и ввести у себя экю. В этот момент небезызвестный Джордж Сорос произвел мощную спекулятивную атаку на фунт стерлингов, в результате которой состоялась, по принципу "домино", серия обрушений стоимости европейских валют и экономического потенциала Европы. И в результате та попытка валютной евроинтеграции была надолго приостановлена.
Эксперты утверждают, что Сорос играл против фунта стерлингов, конечно же, не самостоятельно (он просто не располагал необходимыми для этого финансовыми ресурсами), а по поручению и с использованием очень крупных денег определенных американских корпоративных групп, близких к правительству США, и соответствующей "разведывательной" информации о рынках. Собственно, потому ему и удалась эта атака. И точно так же не самостоятельно Сорос вел свою спекулятивную атаку на валюты Юго-Восточной Азии в 1997 году, когда разразился последний крупный мировой финансовый кризис.
Следующая европейская попытка ослабления всевластия доллара – это последовательная реализация Маастрихтского договора 1992 года и создание "зоны евро". "Евро" – действительно очень мощный интеграционный проект, продуманно выстроенный, системный, с увязкой по срокам, по обязательствам стран, по условиям валютного регулирования. Данная попытка Европы, которую нельзя не расценивать как атаку на доллар, отчасти завершилась введением безналичного "евро" в прошлом году и должна окончательно завершиться (по крайней мере, институционально) с появлением наличного евро с 1 января 2002 года.
