Сергей Кара-Мурза - Революции на экспорт
Озадачивает и вывод, что любой из вероятных вариантов «предельно опасен для России». Неужели нет нам спасения? Скажите, каков план действий КПРФ – ведь какую-то лазейку нам история оставила? И почему опасность исходит из того, что «путинский режим доказал свою неспособность реализовать на практике любую операцию?» Ведь если неспособен, то и прекрасно – не сможет он организовать гражданскую войну в Москве, а если и сможет, то не сможет с помпой подавить революцию.
Завершается доклад разделом «КПРФ перед лицом „разноцветного“ шантажа». Иными словами, авторы отбрасывают три «наиболее вероятных» варианта и возвращаются к исходному тезису – КПРФ должна определиться не по отношению к угрозе, а по отношению к шантажу. Ведь когда применяют слово «шантаж», то подразумевается, что ему не следует подчиняться. Теперь, в заключении, тезис о шантаже приобретает еще более противоречивый характер. Он выглядит так: «Не вызывает сомнений, что власть приложит все силы к тому, чтобы вывести протестное движение из-под первенствующего влияния Компартии. Дабы преобразовать его в ту самую организованную толпу, на гребне которой и совершаются „цветные революции“… Что делать в этих условиях правящему режиму? В перспективе, как было сказано, использовать шантаж „оранжевой революцией“ и под патриотическими лозунгами ломать оппозицию».
Если задача власти состоит в том, чтобы, шантажируя общество «оранжевой» угрозой, ломать оппозицию, то непонятно, зачем ей «преобразовывать протестное движение в ту самую организованную толпу, на гребне которой и совершаются „цветные революции“? Что собирается свершать власть на гребне этой толпы? А если что-то и свершится, то, значит, это был вовсе не шантаж, и левые аналитики дезориентировали общество, отвлекли его внимание от реальной угрозы.
Не будем затрагивать здесь внутренние программные вопросы КПРФ, поднятые в докладе, упомянем лишь один тезис, связанный с нашей темой. Авторы пишут: «Коммунисты ни в коем случае не должны уходить с улиц. В любом городе и селе есть масса „больных“ проблем, коммунисты призваны стать во главе их решения… Не будем забывать, что любое массовое движение всегда действует по своей собственной, вполне определенной, логике. Партии необходим особый, соответствующий моменту, язык: емкий, краткий, образный и близкий для человека улицы».
Это многозначительный абзац. Итак, от категорий классовой борьбы КПРФ отходит и предлагает нового социального субъекта – человека улицы. Это скачок в царство свободы. На каком же языке будут с ним говорить коммунисты ХХI века? Определение интригует – это особый язык: емкий, краткий, образный и близкий для человека улицы. Судя по набору определеннй, это язык матерный.
По мнению аналитиков КПРФ, любое массовое движение всегда действует по своей собственной, вполне определенной, логике. Почему же тогда коммунисты должны оставаться на улице? Видимо, чтобы наконец-то приобрести какую-то логику, пусть и логику человека улицы – иначе понять невозможно. И как могут коммунисты «стать во главе решения» больных проблем любого города и села? Они что, уже повсюду пришли к власти? И разве больные проблемы решаются на улице?
Похоже, что с такой логикой и вообще с таким подходом руководство КПРФ не сможет определить свою позицию в момент реализации угрозы «оранжевой» революции – так же, как не смогла ее определить для себя коммунистическая партия Украины. В целом, по данному вопросу в руководстве КПРФ на конец апреля 2005 г. наблюдается разброд. Примечательно противоречивое рассуждение одного из руководящих работников КПРФ А.Фролова.
Он пишет: «Сегодня в широком ходу версия о том, что акции протеста левопатриотической оппозиции льют воду на мельницу импортируемой с Запада “оранжевой революции”, цель которой – окончательно разрушить Россию. И хотя я полагаю, что запущена эта версия не без стараний путинских пропагандистских служб, тем не менее отвергать ее с порога никак нельзя. Одно дело – “оранжевая чума” как пропагандистский жупел, призванный дискредитировать левопатриотическую оппозицию. И совсем другое – угроза превращения оппозиции в “пристяжную” в “оранжевой” тройке. Здесь, не отказываясь ни в коем случае от борьбы, необходимо суметь “пройти по лезвию”. Как это сделать, должна подсказать практика.
Что же показывает практика? Мощный митинг КПРФ прошел в Уфе отдельно от акции “оранжевых”. С его трибуны было четко сказано: “Мы все очевидцы того, что происходило под “оранжевыми” знаменами в Грузии и на Украине, кто финансировал “оранжевых” и кто сейчас ставленники в правительстве этих стран. Это ставленники Америки. Мы родились и присягали красному знамени и верны будем ему до конца жизни. КПРФ не входила ни в какой блок “оранжевых” и “голубых”. Коммунисты всегда были верны своему народу и своей Родине и всегда в бой шли первыми”.
Затем протестанты двинулись к Дому республики, где соединились с участниками “оранжевого митинга” и приняли участие в пикетировании»335.
А.Фролову с самого начала не удается «пройти по лезвию». С одной стороны, опять тезис о шантаже оппозиции – «запущена эта версия не без стараний путинских пропагандистских служб». Значит, читатели «Советской России» должны эту версию отбросить? Нет, «отвергать ее с порога никак нельзя». Если нельзя, значит, угроза реальна? Так скажите ясно, как будет действовать КПРФ и как должны вести себя ее сторонники.
Вместо ясного ответа следует странный пример, который надо принять как урок практики. Митинг КПРФ разоблачает «оранжевых» как ставленников Америки. Заявляется даже, что «коммунисты всегда в бой шли первыми». Казалось бы, они должны были бы пойти в бой именно против ставленников Америки, против «оранжевых». Нет, как сообщает Фролов, они «соединились с участниками “оранжевого митинга” и приняли участие в пикетировании». Да что же это такое? Тут есть признаки глубокого поражения рационального сознания.
Фролов считает, что так реализуется старый принцип РСДРП: “Врозь идти, вместе бить”. Он даже проводит аналогию с Февралем 1917 года – «именно это и породило тогда ситуацию двоевластия Временного правительства и Советов, разрешенную лишь в Октябре». Каковы основания для такой аналогии? Разве в Сербии или на Украине в результате «оранжевой» революции возникло двоевластие «американских ставленников» с Советами? С кем должны коммунисты «врозь идти» и кого «вместе бить»? Фролов утверждает, что «дело в различии социально-классовых интересов и целей тех, кто “врозь идет, но вместе бьет”. И важнейшая сегодня практическая задача коммунистов – разъяснить массам эти различия, завоевать массы на свою сторону, вырвать их из-под влияния оранжевых».
Прежде чем такие вещи объяснять массам или «человеку улицы», надо их объяснить сначала читателям газеты или хотя бы узкому активу КПРФ. Но даже таких объяснений получить не удается. А ведь вопрос простой: если власть («путинский клан») будет пытаться устоять против «американских ставленников», то в чем будет социально-классовый интерес российских рабочих, крестьян и трудовой интеллигенции? В том, чтобы «вместе со ставленниками» покрепче ударить власть? Или «вместе с властью» покрепче ударить «оранжевых»? Тут с помощью демагогии выкрутиться нельзя, надо отвечать.
От ответа на этот вопрос уходит и один из левых идеологов «новой волны» С.Строев336. Сначала он дает вводную в радикально-классовом стиле: «Начиная с 2000 года, то есть с момента прихода к власти В.В. Путина правящий буржуазно-криминальный режим начал свое стремительное злокачественное перерождение в фашистскую диктатуру, завершившееся в конце 2004 г … В условиях, когда главной политической угрозой стала прямая фашистская диктатура, началось сближение всех противников фашистского режима из обоих антагонистических лагерей – коммунистического и “демократического”… На наших глазах формируется единый фронт противников фашистской административной вертикали от “комитета 2008” и сторонников Хакамады до анпиловцев и лимоновцев включительно».
Итак, главной политической угрозой С.Строев считает прямую фашистскую диктатуру (перерождение в которую, по его мнению, завершилось в конце 2004 г.). Казалось бы, отсюда и вытекают все остальные выводы – «оранжевая» революция, свергающая «прямую фашистскую диктатуру», должна рассматриваться как благо или во всяком случае как меньшее зло, устраняющее главную угрозу. На этом фоне дальнейшие сомнения приводят в недоумение. Вот в чем сомнения: «На первый взгляд такая ситуация [образование единого антифашистского фронта] может вызвать определенный оптимизм. На самом же деле она несет в себе огромные риски и угрозы, как для Компартии, так и для России в целом. Фактически в России начал реализовываться “оранжевый” сценарий, уже обкатанный и отрепетированный на Украине».
