Рой Медведев - Советский Союз. Последние годы жизни. Конец советской империи
После обеденного перерыва на заседание Верховного Совета СССР проходили только депутаты; все гости и корреспонденты были из зала удалены. Вечернее заседание было объявлено закрытым. Перед нами выступили главные «силовые» министры, и это были весьма тревожные выступления. Эти выступления не публиковались даже в бюллетенях Верховного Совета. Насколько я помню, маршал Дмитрий Язов говорил нам о том, что статус СССР как великой мировой державы пошатнулся и положение дел в обороне страны непрерывно ухудшается. События в Закавказье, в Прибалтике и в Германии привели к деморализации личного состава Советской Армии, и эту деморализацию усиливает то шельмование армии и ее кадров, которое происходит в средствах массовой информации. Министр внутренних дел СССР Борис Пуго развернул перед нами пугающую картину разгула всех видов и форм преступности. При этом Б. Пуго прогнозировал рост преступности во всех союзных республиках. Председатель КГБ СССР Владимир Крючков говорил нам о том, что в органах государственной безопасности имеются сведения о наличии настоящего заговора, направленного против политико-экономической системы СССР. При этом нити заговора тянутся от разведывательных служб иностранных государств к неким «агентам влияния», которые, как можно было понять, имеются и в окружении руководителей союзных республик, и в союзных структурах власти. Предполагается через либерализацию режима развалить СССР на множество суверенных государств из бывших союзных республик. В выступлениях «силовых» министров впервые прозвучало предложение о необходимости введения чрезвычайного положения на транспорте, в энергетике, в металлургии, в финансовых учреждениях, а также в некоторых районах страны – с целью поддержания общественного порядка. Верховный Совет СССР был склонен предоставить Кабинету министров более широкие полномочия. Довольно резко выступили на этот счет лидеры парламентской группы «Союз». Однако все это неожиданно возникшее обсуждение было также неожиданно прервано. В пятницу, 21 июня, наше заседание началось большим выступлением Михаила Горбачева. Он попытался опровергнуть тезисы Павлова, Пуго, Язова и Крючкова, но в то же время заявил, что «между президентом и правительством страны нет разногласий». «Никакого кризиса в отношениях с В.С. Павловым у меня нет, – сказал Горбачев, – и, надеюсь, не будет». «Не надо истерики, не надо дергать друг друга». Это было довольно путаное выступление. С одной стороны, Горбачев говорил, что страна находится в такой сложной ситуации, что «промедление смерти подобно». Но с другой стороны, он говорил, что можно решить все главные вопросы, и в том числе продовольственный вопрос, без введения чрезвычайного положения. Президент сказал нам о необходимости провести демилитаризацию экономики, обеспечить быстрый переход страны к рынку, но с соблюдением всех прав человека, а также права наций на самоопределение. Со своими силовыми министрами Горбачев просто не стал спорить. Было очевидно, что в администрации президента разрабатывается какая-то новая программа по выходу страны из кризиса, которая существенно отличается от разработок Кабинета министров. Но после Горбачева слово попросил Валентин Павлов и заявил, что «его неправильно поняли». Он уже не просил Верховный Совет о расширении своих полномочий. Разногласия были приглушены, но не сняты.
Встреча с «семеркой» в Лондоне
В середине июля 1991 г. в Лондоне должна была пройти очередная встреча лидеров семи ведущих промышленных стран Запада. Советский Союз не входил в этот неофициальный клуб семи главных капиталистических стран и в прошлые годы не претендовал на это. Однако уже в мае 1991 г. по разным каналам начались переговоры о том, чтобы в июле Михаил Горбачев мог приехать в Лондон и принять какое-то участие в работе «семерки». Горбачев обещал представить лидерам западных стран какой-то новый «прорывной» план по реорганизации советской экономики на рыночных принципах. Эти переговоры привели в июне к компромиссному, но довольно унизительному соглашению. Горбачев приглашался в Лондон, но не в качестве полноправного участника саммита. Он не мог принимать участие в заседаниях и в обедах саммита. Он мог приехать в Лондон лишь в качестве официального гостя Великобритании и ее премьера Дж. Мейджора. Но сразу же после окончания саммита советский президент мог провести отдельные встречи со всеми его участниками. Эти встречи имели бы полуофициальный характер. Не предусматривалось никаких официальных переговоров и соглашений. Тем не менее Горбачев был доволен и в своем окружении и даже в Верховном Совете оценивал договоренность о встречах в Лондоне как большую дипломатическую победу. Но с чем, с какой программой реформ ехать в Лондон?
После отставки Николая Рыжкова многие известные экономисты перестали работать в официальных структурах власти. Станислав Шаталин, связавший свое имя с неудачной программой «500 дней», решил пойти даже на громкий публичный разрыв с Михаилом Горбачевым, использовав в качестве предлога события в Литве. Академик Николай Петраков лишился поста советника Президента СССР по экономике, да и весь Президентский Совет был ликвидирован. В результате Горбачев должен был формировать в срочном порядке какую-то новую группу экономистов, во главе которой он поставил Вадима Медведева, недавнего секретаря ЦК КПСС и члена Политбюро, который занимался здесь идеологическими проблемами. На XXVIII съезде КПСС В. Медведев не был избран даже членом ЦК КПСС, но остался, как и А.Н. Яковлев, старшим советником президента. Вадим Медведев был доктором экономических наук и членом-корреспондентом АН СССР. Он не считался, однако, крупным экономистом и не претендовал на это. Человек спокойный и очень порядочный, Вадим Медведев не имел заметных властных амбиций и, как мне казалось, тяготился той ролью, которую ему приходилось играть как члену Политбюро и секретарю ЦК КПСС. Новая Рабочая комиссия под руководством В. Медведева стала работать в Волынском под Москвой. Речь шла не о какой-то широкой программе экономических реформ, а о специальном программном письме от Президента СССР его западным партнерам. Участниками Рабочей группы стали Леонид Абалкин, Евгений Примаков и Виктор Геращенко. Впервые для консультаций в Волынское приглашались и такие тогда еще совсем неизвестные экономисты, как Егор Гайдар, Борис Федоров и Евгений Ясин. Заочное участие в этой работе принимал и Григорий Явлинский.
Еще весной 1991 г., после неудачи программы «500 дней» Г. Явлинский улетел в США, где вместе с группой молодых американских либеральных экономистов начал разрабатывать новую экономическую программу для СССР под условным названием «Согласие на шанс». Это была скорее какая-то искусственная компьютерная игра, а не серьезная исследовательская работа. Результатом ее стал совершенно утопический документ, в котором делался расчет не только на стремительный переход Советского Союза к рыночной экономике на основе приватизации и частной собственности, но и на массированную иностранную помощь в размере 150 млрд. долларов в течение 5 лет. Основная часть «гарвардской» программы Г. Явлинского была 14 июня 1991 г. передана для изучения в аппарат президента США Дж. Буша. 17 июня этот документ получил и М. Горбачев. Он передал эту совместную работу молодых американских и советских экономистов-прожектеров Вадиму Медведеву, рекомендуя взять ее за основу для Рабочей комиссии. Частично это было сделано, но были также использованы разного рода предложения и разработки некоторых ведущих экономических центров из США, Германии, Франции, Великобритании и Японии.
Полный текст письма-программы, под которым Михаил Горбачев поставил свою подпись, никогда ни в СССР, ни в России не публиковался. Это был пространный, очень радикальный, но также крайне неубедительный и утопический проект. Он был готов всего лишь дней за 10 до саммита в Лондоне, и Горбачев велел отправить это письмо каждому из западных лидеров со специальным дипкурьером. Главным адресатом был, конечно же, президент США Джордж Буш-старший. И содержание полученного лидерами западных стран документа, и форма его получения могли свидетельствовать лишь о панике, которая царила в начале июля 1991 г. в ближайшем окружении Горбачева. Лишь в своих мемуарах Горбачев решился изложить вкратце десять главных тезисов своего письма западным лидерам. Мы видим здесь все: и либерализацию цен, и приватизацию, и полную экономическую свободу, и быстрое создание рыночной инфраструктуры, и изменение отношений собственности в СССР не только в промышленности, но и в аграрном секторе. Горбачев не скрывал, что осуществление предложенных им реформ станет возможным только при «серьезной помощи» западных стран, ибо включение советской экономики в мировое хозяйство требует широкого и активного «встречного движения»[205].
![Сергей Кремлев - Великий и оболганный Советский Союз [22 антимифа о Советской цивилизации]](/uploads/posts/books/183989/183989.jpg)
