Борис Кагарлицкий - Сборник статей и интервью 1995-2000гг.
Помните, в «Криминальном чтиве» Квентина Тарантино один из гангстеров, объясняя приятелю разницу между Макдоналдсом в Лос-Анджелесе и Макдоналдсом в Амстердаме, говорит: «Такое же дерьмо, но все дело - в маленьких различиях». Фраза из сценария Тарантино могла бы стать эпиграфом к избирательной драме 2000 года.
Российское телевидение старательно объясняло публике, что республиканцы - это партия богатых, а демократы горой стоят за бедных. Если это партия бедных, то почему крупнейшие корпорации, такие, как Microsoft, вложили деньги именно в Гора? Некоторые, правда, вложили деньги в обе партии, но именно за демократами явно виднелись фигуры Билла Гейтса и Джорджа Сороса, которых к беднякам никак не причислить. Если международные финансовые спекулянты и владельцы транснациональных холдингов, скупающие высокие технологии, стояли за демократов, то нефтяной бизнес и производители ружей «для домашнего употребления» поставили на республиканцев. Рядовому избирателю разница почему-то не показалась столь принципиальной.
Республиканцы - это партия традиционного американского бизнеса, национальной буржуазии, мелких предпринимателей. Это партия «одноэтажной Америки». Это партия пожирателей гамбургеров. Партия провинциалов, которые все еще не могут в глубине души смириться с мыслью, что Дарвин был прав и мы все произошли от обезьяны.
Демократы - это партия транснационального капитала, космополитичных больших городов. На протяжении десятилетий они гарантированно получали голоса меньшинств - черных, евреев, позднее - латиноамериканцев. Подход, культивировавшийся демократами, состоял в том, чтобы помогать не бедным как таковым, не низам общества, не рабочим, а определенным организованным общинам, точнее их элитам. Надо помочь черному среднему классу делать карьеру на государственной службе, а уж представители элиты, в свою очередь, «организуют» массовую поддержку партии. В 60-70-е годы это работало. В 80-е стало давать сбои. К концу 90-х такая политика оказалась совершенно бесперспективной.
Первой раскололась еврейская община. «Раньше для нас было важно, - объяснял пожилой нью-йоркский еврей, - что кто-то из наших сделал карьеру, добился чего-то в жизни. А сегодня мне на это плевать. Мне же от этого лучше не становится!» В 90-е годы такое же настроение овладело неграми и латиноамериканцами. Вид чернокожих генералов или испаноязычных функционеров уже не вызывал восторга у разоренных жителей гетто. Мало того что они перестали голосовать, они стали видеть в своих преуспевших братьях по крови настоящих классовых врагов. А те, в свою очередь, потянулись к республиканцам. Ведь, что ни говори, настоящая, старая аристократия именно там.
В 2000 году именно в штабах республиканцев активную роль играли представители черной общины, именно республиканцы заговорили с избирателями по-испански. В ответ демократы предложили в качестве кандидата в вице-президенты еврея. Беда лишь в том, что Дж. Либерман, избранный Гором в напарники, отличается таким неимоверным консерватизмом, что ему больше пристало бы работать в паре с республиканцем Бушем.
Оба кандидата представляли политическую аристократию. Гор - сын сенатора, и все знают, что папа с детства готовил мальчика в президенты. Буш - вообще сын президента, сам губернатор, и брат у него тоже губернатор все в той же злосчастной Флориде.
Избиратель запутался. Оба кандидата были похожи, как бройлеры из одного инкубатора. «Такое впечатление, - писал калифорнийский журналист Джим Смит, - будто вас два месяца заставляли дегустировать кока-колу и пепси-колу, требуя оценить разницу». Чем дольше это продолжается, тем меньше чувствуешь различий. Именно сходство кандидатов и предопределило близость результатов. Путаница на избирательных участках в Палм-Бич была лишь отражением общей политической ситуации.
Третий - будет…
Прошлым летом, едва сойдя с самолета в Нью-Йорке, я услышал от своих тамошних друзей фразу, на разные лады повторявшуюся то здесь то там: «В этом году нам есть за кого голосовать». Речь шла, разумеется, не о Горе и не о Буше. Отличие кампании 2000 года от предыдущих состояло в том, что на сей раз политическому господству двух больших партий был брошен вызов. Третий кандидат появляется на американской политической сцене не впервые, достаточно вспомнить чудаковатого миллионера Росса Перро, сильно подпортившего жизнь Клинтону. Но в этот раз речь шла не просто об альтернативных кандидатах, а о начале долгосрочной борьбы против господства двух главных партий. Причем оппозиция основным партиям появилась сразу и слева, и справа.
Справа на выборы вышел откровенный националист и расист Пэт Бьюкенен - нечто вроде американского Жириновского, только в отличие от Владимира Вольфовича южанин Бьюкенен не ломает комедию, а пытается серьезно бороться.
Слева - Партия «зеленых» выдвинула известного адвоката и правозащитника Ральфа Нейдера. Я столкнулся с ним на конференции Американской социологической ассоциации в Вашингтоне. Выборы были в самом разгаре, но кандидат Нейдер все же сделал вполне традиционный академический доклад, стараясь не срываться на пафос. В отличие от улыбающихся во весь рот американских политиков Нейдер был удручающе мрачен и все время цитировал по памяти ужасные цифры, говорящие о разрушении окружающей среды, снижении реальных доходов рабочего класса, коррупции в правительстве и попрании прав мелкого бизнеса.
Нейдера в буквальном смысле не пускали в телевизионный эфир. Ему отказывали в праве участвовать в дебатах на том основании, что его рейтинг недостаточно высок, хотя те же социологические службы признавали, что рейтинг Нейдера низок именно оттого, что его лишают права участия в дебатах.
Сторонники Нейдера устраивали массовые пикеты, эти пикеты не показывали. В Нью-Йорке митинг в поддержку Нейдера оказался даже больше, чем у сторонников основных партий, но и его телевидение и большая часть газет игнорировали. Когда нечто подобное происходило с оппозицией в Югославии, американская дипломатия заявляла - совершенно справедливо, кстати, - что это пародия на демократию, что попираются права граждан и т. д. Но буквально в это же самое время точно такая же практика считалась обычным делом, нормой в Соединенных Штатах.
Тем не менее на определенном этапе кампании поддержка Нейдера доходила до 7% избирателей. В итоге Нейдер не достиг даже поставленной цели - получить 5% голосов. И все же именно «альтернативные» кандидаты решили судьбу выборов. Нейдер отобрал у Гора решающие 2% голосов во Флориде, тем самым «обрушив» его политические шансы. Что же до аутсайдера Бьюкенена, то именно его фамилия в избирательном бюллетене сыграла роковую роль, запутав обывателей Палм-Бич.
Оказывается, даже в такой двухпартийной стране, как Америка, невозможно безнаказанно игнорировать мнение диссидентов.
Пирр на весь мир
Победа на выборах 2000 года оказалась пирровой. Республиканцы, судя по всему, въедут в Белый дом под свист и улюлюканье обманутых избирателей. За новой администрацией тянется шлейф претензий, недоразумений и судебных исков. Власть лишена необходимого морального авторитета.
И все же главная проблема не в этом. Экономический бум, в котором жила Америка на протяжении 90-х, должен смениться спадом. И произойдет это именно в период правления ныне избранного президента. В этом плане выборы 2000-го любому политику и любой партии лучше было бы проиграть, нежели выиграть.
Неожиданная слабость демократов на выборах отражает лишь стихийно осознанную населением слабость американской экономики. Но расплачиваться за все придется уже республиканцам.
Остается лишь вспомнить историю. За «сладкими 20-ми» президента Кулиджа последовала Великая депрессия. Президентом тогда был республиканец Гувер. Благодушный Кулидж ушел под гром аплодисментов, а его преемнику пришлось расхлебывать кашу. Параллели напрашиваются. В сущности, американцы 7 ноября решали, кто будет Гувером XXI века.
То, что в итоге выбор истории пал на Буша, по-своему символично. Джордж Буш-старший правил в эпоху, когда сложился «новый мировой порядок», когда США окончательно стали единственной сверхдержавой и единственным мировым экономическим лидером. Короче, Pax Americana.
Буш-младший, возможно, будет руководить страной в эпоху, когда начнется разложение этого «нового порядка», а экономический успех США будет поставлен под сомнение самими американцами, точно так же, как и американская модель демократии.
Ирония истории, как сказал бы Карл Маркс.
НАШЕ БОГАТСТВО - НЕУЧТЕННЫЕ ДЕНЬГИ
Дележка бюджета переходит в силовую фазу
Нас услышали. А может, вовсе не нас, а отраслевых лоббистов. Так или иначе, военный бюджет корректируется. И удивительное дело, примерно в том направлении, к которому мы призывали на страницах «Новой газеты«. Это, конечно, маленькая радость для обозревателя оппозиционного издания. Но, увы, трубить в фанфары и кричать, подобно покойной советской партийной журналистике, про «действенность наших выступлений«, несколько рано
