Анатолий Торкунов - Современные международные отношения. Учебник
Решение этих проблем было бы в значительной степени облегчено, если бы удалось добиться полного мирного урегулирования между Израилем и соседними арабскими странами, однако ни Сирия, ни Ливан не последовали за Египтом и Иорданией.
В течение всех 80-х годов правящие круги Сирии придерживались своей традиционной политической линии на конфронтацию с Израилем. Поддержка экстремистского крыла ООП и сближение с ИРИ привели к обострению ее отношений с США и странами Западной Европы. Сирия была отнесена ими к числу стран, «поддерживающих международный терроризм», и против нее были применены экономические санкции. Ухудшились отношения Сирии со странами ССАТПЗ, которые прекратили с 1986 г. оказание ей финансовой помощи. Обострились конфликты с Ираком и Турцией.
Таким образом, к концу 80-х годов Сирия оказалась по существу во «враждебном окружении», т. е. сложилась та же ситуация, которая была в момент прихода Асада к власти двадцать лет назад. Кувейтский кризис позволил ему с наименьшими потерями выйти из нее.
Твердо став на сторону Кувейта, войдя в антииракскую коалицию и направив крупные контингенты своих войск в состав межнациональных сил, президент Асад снял напряженность в отношениях со странами Западной Европы и США, с одной стороны, и со странами ССГАПЗ и Египтом — с другой. В марте 1991 г. он выступил в качестве одного из инициаторов принятия так называемой Дамасской декларации, которая предусматривала создание «арабской системы безопасности» в зоне Залива, что по существу означало формирование военно-политического союза стран ССАГПЗ, Египта и Сирии. Хотя содержащийся в ней замысел не был в полном объеме реализован, но тем не менее принес Сирии ряд очевидных политических и экономических выгод: прорыв «враждебного окружения», улучшение отношений с Западной Европой и США, списание значительной части внешних долгов и т. д. При этом Асад сумел сохранить союз с Ираном и активизировал военное сотрудничество с Россией.
В конце 1992 г. в Вашингтоне начались сирийско-израильские переговоры, которые первоначально не носили официального характера, хотя Асад и заявил о своем согласии на почетный мир («мир храбрецов»). Продолжение переговоров при активном американском посредничестве хотя и сопровождалось некоторым сближением позиций, однако не привело к достижению соглашения. Основным объектом разногласий стало уже не возвращение Галанских высот Сирии, на что Израиль в принципе готов пойти, а границы возвращаемой территории. Сирия настаивает на границах, существовавших до арабо-израильской войны 1967 г., а Израиль — на границах подмандатной Палестины, ссылаясь, во-первых, на то, что именно они могут считаться подлинно законными, и, во-вторых, на то, что на этой основе были решены все территориальные разногласия при заключении мирных договоров с Египтом и Иорданией. Переход участников переговоров к обсуждению подобного рода частных вопросов дает основание считать, что достижение окончательного соглашения — вопрос времени.
В этом случае за Сирией последует и Ливан, т. к., согласно неоднократным заявлениям его правительства, ливанская позиция по вопросу о мирном урегулировании с Израилем «полностью связана с сирийской». Эта позиция вполне понятна. Ливан еще не оправился от пятнадцатилетней гражданской войны (1975–1990 гг.), но главная причина заключается в том, что в стране продолжает оставаться сорокатысячный контингент сирийских войск, которые должны были покинуть ее еще в 1992 г. но так и не сделали этого. Более того, любая внешнеполитическая инициатива ливанского правительства строго лимитирована заключенными с Сирией Договором о братстве, сотрудничестве и координации (май 1991 г.) и Пактом обороны и безопасности (сентябрь 1991 г.).
Окончание гражданской войны в Ливане и последовавшее за ним разоружение противоборствующих группировок (при активном участии сирийских войск) не затронули юга страны, где исламские боевики из «Хамас» и «Хизбаллах», несмотря на наличие пятитысячного контингента войск ООН, пытаются вести боевые действия против Израиля, который в свою очередь наносит по ним ответные удары. Накал военных действий на юге то возрастает, то резко спадает в результате заключения временных перемирий.
Военная активность «Хамас» и «Хизбаллах» (состоит из шиитов и ориентируется на ИРИ) на юге Ливана полностью зависит от политики Сирии, однако их появление и усиление являются частью более общего процесса — развития исламского движения в регионе.
Развитие исламского движения на Ближнем и Среднем ВостокеДатой рождения исламского движения в регионе можно считать 1928 г., когда в египетском городе Исмаилия шейхом Хасаном аль-Бунна была создана организация «Аль-Ихван аль-Муслимин» («Братья-мусульмане»). С самого начала она была нелегальной и представляла собой своего рода смесь религиозной секты и политической партии. Своей целью организация ставила объединение всех мусульман в рамках «истинно исламского государства», где конституцией должен быть Коран, а правовой системой — Шариат. Для достижения этой «святой» цели допускалось использование любых средств борьбы, в том числе и террора («цель оправдывает средства»).
«Братья-мусульмане», будучи первоначально чисто египетской организацией, тем не менее смогли распространить свою политическую доктрину в других мусульманских странах. Под их влиянием в Иране была создана в послевоенный период организация «Федаяне-ислам» («Бойцы ислама»). Последнюю в начале 60-х годов возглавил Хомейни, который после прихода к власти реализовал на практике концепцию «исламской государственности», разработанную ведущим теоретиком «Братьев-мусульман» Абдель Кадером Ауда.
После окончания Второй мировой войны «Братья-мусульмане» активно включились в национально-освободительную борьбу, искусно сочетая политические (в том числе и легальные) ее формы с диверсионно-террористическими. Основной удар наносился по английским войскам и «предателям» из числа египетских политических деятелей. В 1949 г. за организацию убийства премьер-министра страны был казнен основатель организации Хасан аль-Бунна. Однако это лишь усилило позиции сторонников вооруженных методов борьбы. В конце 1951 г. именно «Братья-мусульмане» развернули партизанскую борьбу против английских войск в зоне Суэцкого канала. Они приветствовали приход к власти офицерской группировки во главе с Г. А. Насером, но, как только убедились, что он не собирается создавать «исламской государственности», попытались его уничтожить.
В ответ на это их активность была подавлена самыми жесткими репрессиями, а уцелевшие лидеры бежали из страны в Саудовскую Аравию, где с 1955 г. находится штаб-квартира организации. Она получила мощную поддержку со стороны ваххабитского духовенства и постепенно превратилась в общеарабскую, а затем и в мировую организацию, имеющую свои филиалы и ячейки во многих мусульманских государствах, а также в среде мусульманской диаспоры в Европе и Америке.
Под их непосредственным идейным влиянием правящие круги Саудовской Аравии, во главе которой в 1964 г. встал незаурядный государственный деятель — король Фейсал (убит в 1975 г.), начинают проводить политику внедрения исламской политической доктрины в межгосударственные отношения. В 1965 г. король Фейсал выступил с инициативой создания военно-политического союза мусульманских стран — Исламского пакта. Поскольку в это время доминирующей в «третьем мире» была идея неприсоединения, то его инициатива не нашла положительного отклика (безоговорочно ее поддержал лишь шах Ирана). Тогда правящие круги Саудовской Аравии перешли к поэтапной реализации концепции «исламской солидарности», т. е. к формированию политического союза мусульманских государств, что выразилось в создании Организации исламской конференции (ОИК). По инициативе и в основном на средства Саудовской Аравии при ОИК создается развитая пропагандистская и финансовая инфраструктура.
Хотя число государств — членов ОИК непрерывно росло (к концу 1997 г. оно достигло 54), но создать сколько-нибудь сплоченное политическое объединение, не говоря уже о политическом союзе, Саудовской Аравии не удалось в силу целого ряда причин. Среди них немалую роль играло то, что большинство вошедших в ее состав государств сделало это по сугубо прагматическим соображениям, в расчете на массированную финансовую помощь со стороны Саудовской Аравии, а затем стран ССАГПЗ в целом. Конфликты между самими мусульманскими странами, и в первую очередь ирано-иракская война, поставили под сомнение саму идею «исламской солидарности».
Правящие элиты мусульманских стран со светскими политическими режимами отнюдь не стремились к немедленной реализации исламской политической доктрины («исламской государственности»), что для многих из них было равносильно самоубийству, однако и ее последовательные сторонники не смогли объединиться. Они образовали две противостоящие друг другу коалиции. С одной стороны, Саудовская Аравия и Пакистан, а с другой — Иран и Ливия. Последнюю характеризовал четко выраженный антиамериканизм, т. е. восприятие США как главного врага мусульман («главный дьявол») и основного союзника Израиля. Саудовская Аравия и особенно Пакистан находились в достаточно тесных союзнических отношениях с США, об отказе от которых не могло быть и речи.
