Сергей Кургинян - Суть Времени 2012 № 1 (24 октября 2012)
Но что же предлагается взамен развенчанных ценностей? Например, Мариэтта Чудакова в одном из своих выступлений в эфире «Детского радио», обращаясь к маленьким слушателям, рассказывает, что их дедушки и родители неправильно относятся к такой фигуре, как реформатор Егор Гайдар. И потому она пишет книжку специально для детей, чтобы сформировать у них верные взгляды на прошлое. Взрослые, говорит М. Чудакова, не оценили и не поняли, что Гайдар спасал Россию от голода. И она объясняет детям, что их родители заблуждаются.
Так подрастающему поколению предлагается отказаться от мнения родителей, от сложившегося понимания истории, принять на веру либеральные мифы. Но и это еще не всё. Новому поколению хотят внушить, что идеи, ценности вообще не нужны. Стремиться надо к полной свободе, без всяких ограничений, налагаемых культурой и духовностью в целом.
Вот и галерист М. Гельман действует в полном соответствии с либеральными установками, когда методично и целенаправленно разрушает пространство русской культуры под видом пропаганды «современного искусства». При этом он посягает и на более глубокие уровни — в частности, на религиозный, и это совсем не случайно. Многие гельмановские «перформансы» и «инсталляции» представляют собой последовательные издевательства над традиционными русскими духовными символами и ценностями. Например, небезызвестная скандальная выходка некоего галериста из окружения Гельмана, изрубившего топором православные иконы на выставке «Арт-Манеж».
Н. Бердяев утверждал: «Культура родилась из культа. Истоки ее — сакральны… Культура имеет религиозные основы». И именно эту сакральность и пытаются уничтожить М. Гельман и его окружение.
В 2006 году в центре Сахарова состоялась выставка «Запретное искусство», на которой демонстрировалось распятие с орденом Ленина и изображение Христа с головой Микки-Мауса. Протестующие подали на организаторов выставки в суд, который вынес обвинительный приговор.
А уже этой весной протесты общественности не позволили провести торжественные открытия выставок Гельмана в Новосибирске, в Ставрополе, и Краснодаре. Наша общественная организация «Суть времени» тоже внесла свой вклад в борьбу с «постмодернистским искусством» Гельмана и Ко.
15 мая 2012 г. в Краснодаре общественность и казаки сорвали открытие выставки «Icons». Под крики «Гельман — вон с Кубани!» галерист вынужден был ретироваться.
31 мая в Новосибирске только с третьей попытки открылась выставка «Родина» М. Гельмана — в каком-то клубе на окраине города. Несколько дней общественные организации держали пикет против «кощунственной» выставки, экспонатами которой были «церкви» из клизм и карта России на половой тряпке.
В сентябре в Москве, в «Галерее М. Гельмана» на «Винзаводе» во время открытия скандальной выставки «актуальных икон», стилизованных под образы «Pussy Riot» — «Духовная брань», православные активисты и казаки пытались заблокировать вход в галерею.
17 октября 2012 года Гельман отменил выставку икон в Санкт-Петербурге в связи с «крайне неблагоприятной атмосферой» для ее проведения.
Устроители подобных выставок притворно недоумевают: почему народ возмущается? Ведь эти работы — поиск новых религиозных образов, которые нужны современным людям.
В анонсе выставки «Духовная брань» заявлено: «Мы хотим вернуть дух творчества в сферу сакрального искусства… Икона должна быть освобождена от исторического «шлейфа», который несёт в себе рудименты патриархальности… мракобесия, невежества, подавления личности. Вот почему за отправную точку приняты образы участниц феминистической группы Pussy Riot, которые стали символом борьбы за духовную свободу, за живое религиозное чувство».
Не только верующие, но и светские люди понимают, что православие столетиями питало российскую культуру, определяя систему ценностей и этических норм. Поэтому неудивительно, что все, кто осознают значимость истории и культуры страны, не желают, чтобы подобные «деятели современного искусства» — галеристы во главе с М. Гельманом глумились над духовными ценностями народа и православными символами.
Но М. Гельман не унимается. Недавно он разместил в своем ЖЖ фотографию «The Final Snack remix» эстонского фотохудожника Пеэтера Лауритса. На ней изображена сцена после попойки, композиционно копирующая фреску Леонардо да Винчи «Тайная вечеря». Скоро эта фотография должна появиться на выставке в Москве. «Художники имеют право черпать вдохновение из православных образов», — поучает Гельман.
Да, имеют право, но не уничтожая при этом тот высочайший духовный смысл, который изначально заложен в эти образы. А деяния М. Гельмана уже не просто эпатаж и провокация, а «огонь по площадям», целью которого является окончательное уничтожение русского культурного ядра, которое можно уничтожить только вместе с народом.
Наша война
Что происходит на свете? — А просто война
Социальная война
Социоцид
Четыре основных направления удара по российскому обществу
Вера Сорокина
Исследования показывают, что превратить ничем не связанных людей в общественную группу очень трудно. И что обратная задача — превращение общественной группы в социальную слизь — может быть решена, если враг начинает наносить удары по той системе норм, связей, регулятивных механизмов, которая обеспечивает социальную жизнь. Совокупность этих ударов и называется социальной войной.
Эта война ведется по четырем направлениям.
Первое — десоциализация массового человека, его превращение в отдельную монаду, не связанную с другими никакими отношениями, с упрощенной и суженной сферой интересов — до минимальных бытовых. Наилучший способ достижения этого — погрузить человека в безысходную борьбу за выживание (прокормить себя и семью, вырастить детей), причем, в борьбу без помощи государства и общества.
Надо ли доказывать, что вся государственная политика заработных плат, пенсий, стипендий и социальных пособий, а также коммунальных и транспортных тарифов устроена таким образом, что она обрушивает подавляющее большинство населения в нищету?
Не так давно, на заседании Госсовета 17 июля 2012 года, президент Путин заявил, что в России 13% населения живут за чертой бедности (это примерно 18 млн человек). «Да, количество людей, живущих за чертой бедности, сокращается, но уровень еще достаточно высок» — подчеркнул он. Хотя во времена мирового кризиса, на фоне зашкаливающей высокой безработицы в Евросоюзе может показаться, что ситуация не так уж и плоха — 13% населения.
Однако, согласно последним исследованиям Института социологии РАН, бедняки в России составляют 59%. В исследовании социологи разделили российское общество на 10 страт. Первые две страты — люди, находящиеся «за чертой» или «у черты» бедности. Их в России 16%. Третья и четвёртые страты — россияне, балансирующие на грани бедности и малообеспеченные — 43% населения. Эти четыре страты, представителей которых можно объединить одним словом «бедняки», и составляют 59% населения страны.
Следующие четыре страты — с пятой по восьмую — это так называемые средние слои российского общества — включают 33% населения. Наконец, 9-я и 10-я страты — это «благополучные россияне» — их 6–8%.
Ученые института социологии РАН взяли для определения страт критерий среднемесячного дохода на члена семьи. Для категории «бедных» — это менее 5801 руб. на человека, для «малообеспеченных» — менее 7562 руб., для «средних слоев» — более 14 363 руб. в месяц.
Между тем, по меркам западных стран, наши «средние» — это скорее бедные, а наши «благополучные» — на Западе как раз и принадлежали бы к среднему и высшему среднему классу. То есть если не прятаться за терминологией, то к «неблагополучным» слоям можно отнести 92–94% россиян.
По мнению ряда специалистов, та черта бедности, о которой говорит В. В. Путин, на самом деле является уровнем нищеты. А на уровне бедности живут не 13, а 80% населения.
Бедность, как мы понимаем, понятие относительное, а не абсолютное. Если за спиной бедняка только еще большая бедность, в которой жили его деды и прадеды, — это одно. А если за его спиной достаточно благополучный Советский Союз, то это совсем другое. Если бедняк живет в жаркой стране — он может выжить, не имея крыши над головой. А если он живет в России — это невозможно. Если бедняк живет в традиционном обществе, в обществе, где бедность и даже нищета имеют религиозную санкцию, это одно. А если он живет в современной России, обуреваемой потребительством, культом успешности, то это совсем другое.
В России бедняк, загнанный в угол, не вернется к аграрному быту своих прапрадедов, не разместится, подобно им, в крохотной избе вместе с бабушками, дедушками и десятью — двенадцатью детками. Нет! — он, будучи загнанным в угол, или предастся воровству, дабы избежать уготованной ему участи, или уедет за границу, или предастся пьянству, наркомании, другим формам асоциальной жизни. Предавшись же всему этому, он реализует именно тот реальный социоцид, который и замыслил враг, ведущий социальную войну против нашего народа и государства.
