Дэвид Чэндлер - Брат номер один: Политическая биография Пол Пота
Глава 2
Превращение в коммуниста, 1949–1953
Первый год в ПарижеПочти целый месяц «Ямайка» шла на запад по волнам Индийского океана и Красного моря. Из двадцати одного камбоджийского студента, находившихся на борту парохода, лишь трое были старше двадцати трех, остальным не исполнилось и двадцати. Никто из этих стипендиатов, за исключением одного-двух, детство которых прошло в Кохинхине, еще не бывал за границей. Пятеро из них — Чау Сенг, Мей Манн, Мей Фат, Салот Сар и Ух Вен — впоследствии стали известными деятелями коммунистической Камбоджи. Они вступили в партию, когда это было модно, — в начале 1950-х годов, во времена нестабильной Четвертой республики, когда находившееся под контролем коммунистов сопротивление отважно противостояло французским колониальным властям. Это была лучшая пора Коммунистической партии Франции. Пребывание кхмерских студентов в Париже совпало с последними годами жизни Сталина и апофеозом культа его личности. Коммунистическая партия, одна из самых сильных во Франции, рассматривалась как наиболее просталинская за пределами Восточной Европы.
Кроме того, 1949–1953 годы были отмечены победой коммунизма в Китае и конфронтацией между армиями коммунистов и антикоммунистов во времена Корейской войны. Многим молодым кхмерам и миллионам молодых людей во Франции коммунизм казался той силой, за которой будущее.[35]
Однако вряд ли во время морского путешествия молодые камбоджийцы много размышляли о политике. Вероятно, большая часть стипендиатов у себя на родине поддерживала демократов, и, возможно, в их политических взглядах преклонение перед Сон Нгок Таном смешивалось со смутными надеждами на независимость Камбоджи. Молодых людей занимало их собственное будущее, а не судьба Камбоджи. «Какая она, Франция?» — спрашивали они друг у друга. Что с нами произойдет? В отличие от своих новых знакомых Салот Сар с малых лет переезжал с места на место, поэтому не исключено, что он держался спокойнее, увереннее своих спутников и меньше тосковал по дому.
Их корабль прибыл в Марсель в конце сентября, после чего камбоджийские стипендиаты разъехались по разным местам, заранее назначенным Министерством образования Камбоджи. Большинство из них уезжало из Марселя на поезде. Чтобы добраться из порта на вокзал, следовало подняться по широкой лестнице, украшенной гигантскими статуями, аллегорически изображавшими заморские владения Франции. Они и поныне там. Одна, под названием «Наши азиатские владения», изображает девочку-подростка в ангкорском домашнем платье (символ Камбоджи). Обнаженные до пояса девочки помладше (Лаос и Вьетнам) протягивают ей статуэтку Будды и фрукты. В этой композиции нашли отражение три стандартных представления французов о камбоджийцах и жителях Индокитая: они как дети, экзотичны и сексуально раскованны. Обучаясь во французской школе, Салот Сар и его друзья на себе познали действие этих стереотипов. Вдыхая холодный марсельский воздух, они быстро прошли мимо статуй, чтобы успеть на поезда.[36]
Прибыв в Париж, Салот Сар, как и многие камбоджийские студенты, начал с того, что получил комнату в индокитайском корпусе университетского городка, на территории которого проживали французские и иностранные студенты. «В первый год, — как вспоминал Пол Пот в 1978 году, — я довольно много работал. Я действительно был хорошим студентом». За исключением коротких каникул он провел в Париже больше трех лет. Нам известно, что Сар записался на курсы, связанные с радиоэлектроникой. Мы также знаем, где он жил в 1951 и 1952 годах. Мы располагаем разрозненными и противоречивыми свидетельствами камбоджийцев, знавших Салот Сара в это время. Ученая карьера мало заботила его, если он вообще о ней думал. Он не сдавал экзаменов и в результате лишился стипендии. К моменту отбытия на родину в декабре 1952 года он не получил формальной степени.[37]
Важнейшим событием этого периода, сточки зрения биографии Салот Сара, стало его вступление в Коммунистическую партию Франции. Этот шаг он совершил, вероятно, в 1952 году. По возвращении в Камбоджу он присоединился к коммунистическому сопротивлению, лидирующие позиции в котором занимали вьетнамцы, и стал членом Коммунистической партии Индокитая, поскольку самостоятельной камбоджийской партии еще не существовало. Эти политические связи и запутанные отношения с Вьетнамом повлияли на всю жизнь Салот Сара.
Общение и дружба Сара с другими камбоджийцами, учившимися в Париже, также воздействовали на его карьеру. Наибольшее значение имели его отношения с радикалами Тиоунн Муммом и Кенг Ваннсаком, появившимися в Париже в 1946 году, и с Иенг Сари. Последний прибыл во Францию в конце 1950 года.
Тиоунн Мумм принадлежал к самой могущественной пномпеньской семье некоролевского происхождения. Его дед, известный как просто Тиун, нажил состояние, будучи министром дворцовых дел при королях Нородоме, Сисовате и Монивонге. Отец Мумма, Тиоунн Хол, стал первым камбоджийцем, получившим лицейское и университетское образование во Франции. Мумм, который был старше Салот Сара на несколько лет, до 1945 года учился в Ханойском университете, а потом поспешно вернулся в Пномпень. В 1946 году он попал в число первых камбоджийских студентов, отправленных на учебу во Францию. Тиоунн Мумм специализировался на прикладной науке и впоследствии сделал заметную академическую карьеру. В 1951 году он, по-видимому, вступил в ряды Коммунистической партии Франции. Вероятно, именно Мумм в 1952 году привлек Сара в эту партию.[38]
Кенг Ваннсак происходил из менее знатной семьи, чем Тиоунн Мумм, хотя у него и были кое-какие связи с королевской семьей. Во время Второй мировой войны он посещал Лицей Сисовата, где преуспел в занятиях литературой и сошелся с талантливым молодым радикалом Иенг Сари. Ваннсак отправился во Францию изучать камбоджийскую лингвистику. Несмотря на тягу к «левым», он так никогда и не стал коммунистом. Как пламенному националисту с антироялистским уклоном, Ваннсаку был ближе Салот Сар, чем Тиоунн Мумм, так что он помог Сару сформировать некоторые политические идеи.[39]
Больше века «город света» сохранял репутацию центра активной интеллектуальной жизни. В 1949 году художники, политики, писатели, философы и музыканты принадлежали к различным соперничающим направлениям, увлекаясь экзистенциализмом, постимпрессионизмом, феноменологией, голлизмом и коммунизмом; и это далеко не все. Новые достижения в этих и многих других культурных и политических течениях превратили Париж в упоительное место для молодежи, получающей высшее образование. Свою лепту сюда вносили и традиции свободы и революционной мысли, которыми отличался город. Политические партии и связанные с ними газеты процветали, порождая живые и острые дебаты. Для студентов того поколения, к которому принадлежал Салот Сар, конец 1940-х и начало 1950-х годов были наполнены горячими спорами о политике, искусстве и философии, близкой дружбой и ночными посиделками, ощущением принадлежности к возрожденному миру, лечащему раны, нанесенные войной. Чтобы понять «обращение» Салот Сара в коммуниста, мы должны увидеть его среди покрытых сажей домов, усыпанных листьями улиц и задымленных кафе Латинского квартала — среди тысяч молодых людей и девушек, принимавших похожие решения. В отличие от многих современников он никогда не отречется от коммунизма, не пожалеет о своем решении и на всю жизнь сохранит верность своим идеалам.
Для понимания националистического пыла, привнесенного Салот Саром в представления о коммунизме, мы должны представить себе, насколько он был далек от своего окружения. Ведь Франция не была его домом. На холодных переполненных улицах и в тесных студенческих кварталах он, должно быть, часто ощущал себя одиноким и потерянным. Хотя Салот Сар бегло говорил и читал по-французски, у него не было духовной связи с этой страной. В отличие от Мумма и Ваннсака, женившихся на француженках, Сар почти ничего не делал для того, чтобы освоиться во Франции. По-видимому, среди его друзей преобладали кхмеры. Возможно, именно здесь он осознал себя настоящим камбоджийцем.
Однако первый известный поступок, совершенный Салот Саром в Париже, был на удивление рискованным. На летних каникулах в 1950 году он и еще семнадцать других камбоджийцев вместе с французскими студентами добровольно записались в рабочий батальон, направлявшийся в изменническую коммунистическую Югославию, два года назад разорвавшую соглашение с Советским Союзом. Решение Сара указывает на то, что в тот момент он еще не являлся членом Коммунистической партии Франции, поскольку члены партии, ездившие в Югославию в июле 1950 года, были без промедления изгнаны из ее рядов. Однако этот поступок Сара мог иметь лишь косвенное отношение к политике. Поездка в Югославию могла быть способом бесплатно отдохнуть. И действительно — в интервью Нейту Тейеру в 1997 году Пол Пот сказал следующее: «Я поехал в [Югославию], потому что начались каникулы, а у меня не было денег., мы поехали просто ради удовольствия».
