Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль) - Газета "Своими Именами" №46 от 13.11.2012
Обзор книги Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль) - Газета "Своими Именами" №46 от 13.11.2012
ПЕРВАЯ ПОЛОСА
ЭСТОНЕЦ ВСПОМИНАЕТ ЭССР
Официальная эстонская «историческая правда» о том, что те времена, когда Эстония входила в состав СССР, характеризовались исключительно террором, уничтожением национальной культуры эстонцев и их языка, выглядит нелепо для тех, кто помнит, как жилось в Советской Эстонии на самом деле. Один из них эстонец Инно Тяхисмаа - журналист, автор популярного семейного интернет-блога «Inno ja Irja kohvik» («Кафе у Инно и Ирьи»).
Интернет-портал «Балтийское побережье» опубликовал перевод заметки Инно Тяхисмаа, в которой он пишет следующее.
Помните ли вы ещё советское время?
Я помню. Я советский ребенок. Это было время, когда не надо было закрывать двери ни своего дома, ни квартиры. Где ворота оставались открытыми без присмотра, ничего не пропадало.
Где все дворы и сады были открыты, где окрестности озёр и других красот природы были чистые, а лесные тропы готовы для бегунов. Ох… Было же время. Настоящий рай для детей. Хотя люди и скучали по свободе, на самом деле свободы было намного больше, чем сейчас, когда люди стали более закрытыми.
Сейчас для детей остались лишь одиночные несчастные детские площадки, которые настолько плохо сделаны, что можно шею сломать.
Конечно же, были в это время и свои минусы. В магазинах дефицит. Люди были закрепощены на своей земле, эстонец был туристом в своём доме, например, чтобы поехать на остров Сааремаа, нужно было иметь паспорт и визу. К морю в некоторых местах было запрещено подходить, но пляжи тем не менее были открыты. Небо, конечно, не было синее и трава зеленее, но люди были счастливы.
По крайней мере, казалось так. У них не было головной боли о том, как перенести налоговое бремя и при росте цен со своей уменьшающейся зарплаты расплатиться за кредиты и лизинги, у которых ценность залога составляет половину суммы.
Если говорить, что Советская власть стоила миллионов нерождённых эстонцев, то число эстонцев на самом деле поднималось, а не уменьшалось, как сейчас. Эстонцы появлялись, земля была полна детьми. Эстонцы активно занимались развитием своей культуры, этому никто не препятствовал. Наоборот, главное событие эстонской культуры - праздник песни и танца – настоятельно рекомендовали и поощряли. Несмотря на оккупацию, можно было исполнять патриотические песни. Не гимн республики, конечно, но его аналог «Mu isamaa on minu arm» (Мое отечество – моя любовь. - Прим. «Балтийское побережье»). Эту песню знают и поют больше, чем гимн, в то время как Эстония уже более двадцати лет свободна.
Что ещё? В советское время мужчины имели право построить дом, и это право использовали очень много молодых парней. По правде сказать, часть домов Эстонии построены эстонцами, их собственными руками от начала до конца, безо всяких кредитов. Сейчас не может мужчина построить сам себе дом, если он не директор строительной фирмы, – вы представляете! И как бы он ни собирался, без кредита для этого просто нет денег. В то время любой мог свободно пойти в лес, процветала охота и рыбалка. Сельскую жизнь не было нужды развивать и поддерживать, она развивалась сама.
Моя бабушка, которая жила одна в лесу, получила от государства бесплатно землю, держала коров и овец, продавала молоко и шерсть в пункт приёма. Этим она зарабатывала себе несколько пенсий и была счастлива. Успевала ещё поддерживать своих детей и внуков. Её жизнь была намного легче, чем у нынешних пожилых людей, которые едва сводят концы с концами.
Летом я приезжал к ней в помощь, поэтому знаю, что один 70-летний пожилой человек содержал по современным меркам целый хутор, он получал от колхоза право использовать трактор с водителем, если нужно, или занимать у соседей лошадь. Бабушка не была никакой передовицей, наоборот, женой врага народа. Несмотря на это, прожила она полноценную жизнь до самой смерти. Она не жаловалась и не роптала, этого же не делали ни её подруги, ни знакомые. Она жаловалась только, что русский увёз её мужа в Сибирь, но на свою жизнь она не жаловалась. Она не ходила по врачам, потому как в них просто не было нужды. Моя бабушка была в курсе мировых новостей, дома у себя слушала «Голос Америки», и я боюсь, что если бы моя бабушка узнала, что представляет собой свободная Эстония, она предпочла бы остаться в советском времени.
Что ещё? В советское время образование было бесплатным. Не так, что официально - бесплатно, а на самом деле нет, но полностью бесплатное. Всё бесплатно. Студентам платили ещё и сверху. В университет было трудно попасть, но тамошнее образование было бесплатным. Вы представляете это?!
Мои родители не были богатыми, но у них всегда были деньги, чтобы прокормить своих детей. Я не слышал, чтобы кто-то голодал, что какой-то ребёнок из-за голодания ел листья или что люди ходят в поисках еды на помойку. Это было неслыханно! Ни o какой продовольственной помощи не было и речи. Сегодня в Эстонии предоставляется продовольственная помощь сотням тысяч людей - овсяные хлопья, рис, мука и макароны. Вы представляете! О каком росте населения мы говорим, когда проблема в поддержке существующих людей.
В советское время не было особо большого выбора в магазинах, но элементарно хлеб-булки, молоко, мясо и рыба, картофель и другие овощи были всегда. Выбора не было, но что-то всегда было, и цены были низкими до конца. Я жил в городе и не помню, чтобы в чём-то был недостаток. Лишь в конце, когда страной завладел кризис и многие вещи не были в наличии, продовольствие раздавали по талонам. У нас был полон угол комнаты купленным по талонам сахаром, крупами и другим товаром. Еды было так много, что мы могли сами открывать магазин.
Некрасиво говорить дальше да скучать по тому времени. Ведь, согласно официальной версии, это было временем террора, оккупацией и тюрьмой, которые нужно всё время и при каждой возможности проклинать, а нынешнее время хвалить. Но честно сказать, не могу я хвалить время, в которое мы живём. Честное слово.
http://baltija.eu/news/read/26570
КОМУ ЗАКРЫТЬ РОТ?
Когда Александру III доложили о сплошной неграмотности населения в ряде губерний, он написал на докладе: «И слава богу».
Сергей Ермолин в своей блестящей статье «Из «египетского плена» в поповское стойло» (газета «Своими именами» №40) ухватил самую главную «промашку» в словоблудии «православных ваххабитов» (как он их называет), которые трещат о православной культуре и духовности в царское время: «Какие основы православной культуры и истории религии и где изучали их миллионы ванек жуковых?» Ермолин цитирует А. Чехова («Мужики»): «Детей не учили молиться, ничего не говорили им о боге, не внушали никаких правил и только запрещали в пост есть скоромное. В прочих семьях было почти то же: мало кто верил, мало кто почитал». Многомиллионные массы русских крестьян не могли прочесть «Библию». Духовность «православных ваххабитов» заключена в одном слове – рабство. Главное - духовное рабство. Трудовой народ России был лишен возможности обогатить свой духовный мир музыкой великих русских композиторов, творением великих поэтов, художников и т.д. В деревнях в лучших случаях была церквушка типа той, что описана в повести «Вий» Н.В. Гоголя. Для помещиков, чиновников, царя-немца народ был быдлом. А какая у «быдла» может быть духовность? У раба? И всё-таки в душе раба всегда теплилась надежда на чудо освобождения, на устройство мира на справедливых началах. Красота окружающего мира, несмотря на ужас рабства, скотские условия жизни, рождала тягу к прекрасному. Одухотворяя природу, народ сочинял песни, былины, сказки, в которых отражал мечту о справедливости, всеобщем братстве, доброте. Духовность никогда не зависела от поклонения тем или иным богам, святым. И христиане, и мусульмане, и атеисты, и иудаисты… рождали людей высокого духа.
Не устаю вспоминать строки из книги французского писателя Андре Жида «Возвращение из СССР», посвященные Николаю Островскому: «Я не могу говорить об Островском, не испытывая чувства глубочайшего уважения. Если бы мы были не в СССР, я бы сказал: «Это святой». Религия не создала более прекрасного лица. Вот наглядное доказательство того, что святых рождает не только религия. Достаточно горячего убеждения, без надежды на будущее вознаграждение. Ничего, кроме удовлетворения от сознания выполненного сурового долга». Наверное, у всех, кто читает воспоминания А. Жида об Островском, выступают на глазах слёзы. «И прикасаясь губами к его лбу, я едва сдерживаю слёзы. Мне кажется вдруг, что я его знаю очень давно и что я расстаюсь с другом. Мне кажется также, что это он уходит от нас, я оставляю умирающего. Но проходят месяцы и месяцы, и мне сообщают, что он продолжает существовать на грани жизни и смерти и что только энтузиазм поддерживает в ослабевшем теле это готовое вот-вот погаснуть пламя».
