Вадим Абрамов - Евреи в КГБ
Обзор книги Вадим Абрамов - Евреи в КГБ
Вадим Абрамов
Евреи в КГБ
Простые размышления на сложную тему
В России есть две возможности не попасть в тюрьму, впрочем, тоже не гарантированные: надо не быть евреем и генералом госбезопасности.
Генерал-майор Наум Эйтингон (находился в заключении в 1951–1953 и 1953–1964 г.г.)[1]Смотри, парень, как бы нас не обвинили в антисемитизме!
Руководитель ленинградских чекистов Филипп Демьянович Медведь — начальнику особой оперативной группы по борьбе с валютчиками Экономического отдела Михаилу Шрейдеру, доложившему о наличии среди арестованных большого количества евреев. 1930 г.[2]Последний эпиграф отражает в какой-то мере опасения автора-составителя. Но стремление объективно рассмотреть вопрос, десятилетиями служащий предметом политических спекуляций со стороны разных (отнюдь не светлых) сил позволяет надеяться, что разумные люди правильно воспримут тему данного исследования.
Автор благодарит историков B.C. Измозика, О.И. Капчинского и А.И. Колпакиди, ценными сведениями и советами оказавших большую помощь в данной работе.
Странный альянс, или «Лица иудейского вероисповедания» на Фонтанке
До революции 1917 года наличие евреев в органах государственной безопасности Российской империи в качестве официальных сотрудников было практически исключено в силу законов, регулировавших положение еврейского населения в России. Так, в Отдельный корпус жандармов не допускались «лица, женатые на католичках, и евреи, хотя бы крещеные», а филерами «не могли быть лица польской и еврейской национальности».[3] Несколько отличалось положение евреев, принявших христианство. Для них бывали исключения, хотя и крайне редко.
Только таким образом среди высокопоставленных руководителей Министерства внутренних дел (размещавшегося в доме на набережной реки Фонтанки) могли оказаться этнические евреи. Сделавшим наиболее успешную карьеру могут считаться предположительно Борис Владимирович Штюрмер — ярославский губернатор, директор департамента МВД, министр внутренних дел и председатель Совета министров в 1915–1916 г.г. (о том, что еще отец Штюрмера крестился, сообщает в своих в целом недостоверных воспоминаниях секретарь Распутина Арон Симанович) и Дмитрий Константинович Гершельман (генерал от инфантерии, начальник штаба Отдельного корпуса жандармов в 1907–1913 г.г.).
Собственно делами тайной полиции Штюрмер занимался мало, в отличие от некоторых крестившихся евреев, сделавших карьеру в Департаменте полиции. Сергей Евлампиевич Виссарионов достиг постов заведующего Особым отделом (1908–1910) и вице-директора ДП (1912–1913). Перешли на штатную работу в Департаменте бывшие секретные сотрудники Михаил Иванович г. — рович и Аркадий Михайлович Гартинг, заслуживающий более подробного рассказа, хотя бы в силу занимаемой должности. О нем немало писали, выразительные портреты создали писатели Юрий Давыдов (роман о народовольцах «Глухая пора листопада») и Юлиан Семенов (роман-трилогия о Дзержинском «Горение»), но наиболее полные сведения собрал современный историк B.C. Брачев.[4]
A.M. Гартинг, бывший изначально Ароном Мордуховичем Геккельманом, родился 20 октября 1861 года в местечке Каролин Пинского уезда Минской губернии в семье купца 2-й гильдии. После окончания экстерном гимназии в Твери в августе 1882 года он поступает на естественное отделение физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета, но уже менее чем через месяц, в сентябре, уходит из университета и переезжает в Варшаву, но вскоре возвращается в северную столицу. Исследователи биографии Геккельмана-Гартинга ставят под сомнение встречающиеся в литературе данные о его обучении в Санкт-Петербургском Горном институте и Рижском политехникуме. В Петербурге Геккельман был завербован инспектором Санкт-Петербургского охранного отделения подполковником Отдельного корпуса жандармов г. П. Судейкиным, по заданию которого помогал революционерам печатать подпольную газету «Народная воля» в Дерпте (Тарту). В марте 1883 года Геккельман был официально зачислен в агентуру Департамента полиции.
После раскрытия полицией нелегальной типографии и арестов народовольцев в январе 1885 года Геккельман уезжает в Швейцарию, где под именем А. Ландезена учится в Цюрихском политехникуме, вместе с другими революционно настроенными студентами из России.
Убийство народовольцами в декабре 1883 года на конспиративной квартире жандарма Судейкина, чересчур доверившегося своему лучшему агенту Сергею Дегаеву, игравшему двойную игру, не помешало карьере Геккельмана. И хотя ему не доверял ревизовавший Заграничную агентуру в 1885 году секретарь директора (и будущий директор) Департамента полиции Сергей Эдуардович Зволянский, Геккельмана-Ландезена на протяжении всей своей карьеры всячески поддерживал заведующий Заграничной агентурой Петр Иванович Рачковский.
Молодой агент тайной полиции был хорошо знаком с известными революционными эмигрантами П.Л. Лавровым, Л.А. Тихомировым, будущим академиком-биохимиком А.Н. Бахом и др. С ними он встречался (и сообщал об этом Рачковскому) в Цюрихе и Париже, где с 1887 г. учился в Сельскохозяйственном институте. Несмотря на то, что уже тогда Геккельмана-Ландезена обвиняли в провокаторской деятельности С.П. Дегаев (в 1883 г., еще до своего отъезда в США) и знаменитый в будущем «охотник за провокаторами» В.Л. Бурцев, революционные эмигранты сохраняли доверие к Арону-Аркадию. И ему удалось не только стать своим человеком в группе эмигрантов (князь Накашидзе, И.Н. Кашинцев, А.Л. Теплов, Б.И. Рейнштейн и др.), но и убедить их поехать в Россию и убить Александра III с помощью сделанных в Париже снарядов и бомб. Идея покушения была разработана начальником и учителем Геккельмана-Ландезена Петром Ивановичем Рачковским. Цареубийство было быть своевременно предотвращено, после чего должны были последовать репрессии французских властей против русской эмиграции. По заданию Рачковского осенью и зимой 1889–1890 г.г. Ландезен (под именем Миллера) посетил Петербург, Москву, Нижний Новгород, Харьков и Киев, где, представляясь эмиссаром парижского центра эмиграции, пытался спровоцировать местные кружки уже разгромленной в целом «Народной воли» совершить террористические акты. Здесь отметим, что обвиняемые антисоветскими эмигрантами и заграничными исследователями в провокации чекисты (примером служит обычно операция «Трест») к таким методам не прибегали, а наоборот, сдерживали террористическую активность белой эмиграции. Провокация Ландезена не удалась и в январе 1890 г. он вернулся в Париж. В конце мая 1890 года по предложению Ландезена было решено провести испытания изготовленной бомбы в предместье Парижа. Но взрыв не состоялся. Четверо «бомбистов» вместе с чемоданом взрывчатки были арестованы французской полицией. Летом того же года парижский суд приговорил И.Н. Кашинцева, Е.Д. Степанова, А.Л. Теплова, Б.И. Рейнштейна, Накашидзе и Лаврениуса к трем годам тюрьмы, Ландезена, уехавшего в Россию, — заочно к пяти годам.
Успешно выполненное задание тайной полиции принесло Геккельману-Ландезену статус почетного гражданина с правом повсеместного проживания на всей территории Российской империи и пенсию 1000 рублей в год. В 1893 году он крестился в православной церкви в немецком городе Висбаден (воспреемниками были секретарь русского посольства в Берлине, будущий министр иностранных дел граф М.Н. Муравьев и жена сенатора Мансурова) и стал именоваться Аркадием Михайловичем. В 1896 году он изменил фамилию на Гартин г.
Проживая постоянно в Бельгии, Геккельман-Гартинг продолжал сотрудничество с Заграничной агентурой, выезжая в командировки по обеспечению безопасности «монарших особ» в Кобург-Гота (на помолвку наследника престола великого князя Николая Александровича, 1893), в Данию, Швецию и Норвегию (при визите Александра III, 1894, за что был награжден датским орденом Данеборга), в Ниццу (где лечился великий князь Георгий Александрович, 1896), сопровождал нового императора Николая II в его визитах в Германию, Францию и Англию. Вскоре к датскому ордену прибавились прусский — Красного орла и австрийский крест «За заслуги».
В 1900 году Гартинг, проживая под видом русского купца, возглавил в качестве заведующего только что учрежденную (с согласия немецкого правительства) Берлинскую агентуру Департамента полиции, в чине титулярного советника. В Берлине Гартинг, установивший хорошие рабочие связи с руководством берлинской полиции, успешно освещал деятельность русской политической эмиграции (эсеров, кадетов и социал-демократов).
С июля 1904 года, во время русско-японской войны, A.M. Гартинг в Копенгагене выполнял задание директора Департамента полиции А.А. Лопухина по обеспечению безопасности прохождения через Балтийское и Северное моря направлявшейся на Дальний Восток Второй тихоокеанской эскадры русского флота. Сфера действий Гартинга включала побережье Дании, Швеции, Норвегии и Германии. Гартинг при помощи российских вице-консулов в приморских городах «организовал свыше 80 «сторожевых», или «наблюдательных», пунктов, в которых работало до 100 человек местных жителей, установил тесные связи с рядом шведских пароходных и страховых обществ, 9 судов, которые были им зафрахтованы, чтобы с середины августа до середины октября 1904 г. крейсировать в датских и шведско-норвежских водах. В момент прохождения 2-й эскадры число пароходов было увеличено до 12-ти, и Гартинг получил возможность беспрерывно наблюдать движение ее судов… Сильно облегчала задачу Гартинга поддержка, которой ему с помощью сотрудников российского посольства удалось заручиться в ряде датских министерств. В результате чиновники морского ведомства информировали его обо всех подозрительных судах, замеченных в море с датских маяков, полицейские власти получили указание Министерства юстиции содействовать российскому агенту, а МИД и Министерство финансов по просьбе Гартинга обратили внимание таможни на необходимость особо бдительного досмотра прибывающих из-за рубежа грузов и изъятия взрывчатых веществ (ожидалось, что японцы будут пытаться минировать путь следования российской эскадры)… Худшие опасения подтвердило появление в балтийских проливах миноносцев без опознавательных знаков, неоднократно зафиксированное наблюдателями Гартинга, а также неожиданный приезд туда в сентябре японского морского атташе в Берлине капитана Такигава и группы его «сотрудников»-немцев (один из них ночью с мыса Скаген тайно подавал сигналы в море). Впрочем, Такигава и его сообщники были сразу взяты под наблюдение, вскоре арестованы датскими властями и высланы из страны…
