KnigaRead.com/

Юрген Хабермас - Расколотый Запад

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн "Юрген Хабермас - Расколотый Запад". Жанр: Политика издательство -, год -.
Юрген Хабермас - Расколотый Запад
Название:
Расколотый Запад
Издательство:
-
ISBN:
-
Год:
-
Дата добавления:
10 февраль 2019
Количество просмотров:
86
Возрастные ограничения:
Обратите внимание! Книга может включать контент, предназначенный только для лиц старше 18 лет.
Читать онлайн

Юрген Хабермас - Расколотый Запад краткое содержание

Юрген Хабермас - Расколотый Запад - автор Юрген Хабермас, на сайте KnigaRead.com Вы можете бесплатно читать книгу онлайн. Так же Вы можете ознакомится с описанием, кратким содержанием.
Одна из последних книг известного немецкого философа и социолога Юргена Хабермаса (р. 1929) продолжает ряд его работ, посвященных анализу наиболее актуальных политических проблем современности.Центральными темами вошедших в эту книгу статей и интервью стали террористическая атака в США 11 сентября 2001 г. и ее последствия; новый облик международного терроризма; война в Ираке, кризис ООН и международного права перед лицом «гегемониальной» политики США — как главной причины «раскола Запада»; проблемы дальнейшего объединения Европы и ее место на мировой политической арене; процессы глобализации и различные перспективы нового мирового порядка.На русский язык книга переведена впервые. Суждения одного из самых видных европейских интеллектуалов, несомненно, будут интересны российским читателям.http://fb2.traumlibrary.net
Назад 1 2 3 4 5 ... 47 Вперед
Перейти на страницу:

Юрген Хабермас

Расколотый Запад

Расколотый Запад

Предисловие

Запад расколола не угроза международного терроризма, а политика нынешнего правительства США, игнорирующая международное право, ставящая ООН на грань кризиса и разрывающая связи с Европой.

В игре задействован и кантовский проект преодоления «естественного состояния» [вражды] между государствами. Менталитеты разделились, дистанцию определяют не различия в базовых политических целях, а отношение к величественным усилиям человеческого рода достичь состояния цивилизованности. Об этом должна напомнить титульная статья книги.

Раскол прошел, правда, и через Европу, и через саму Америку. В Европе он вызывает тревогу прежде всего среди тех, кто долгие годы осмысливал свою жизнь в соответствии с лучшими традициями США — истоками политического просвещения 1880 года, мощным импульсом прагматизма и возрождением интернационализма после 1945 года.

В Германии неприкрытый отход от этих традиций послужил своего рода лакмусовой бумажкой. Сегодня мы наблюдаем распад химического соединения, из которого выкристаллизовывалась западная ориентация ФРГ со времен Аденауэра, в обоих его элементах: продуктом распада стало очевидное несоответствие оппортунистического приспособления к гегемониальной державе, под ядерным щитом которой Европа пережила «холодную войну», той интеллектуальной и нравственной связи с принципами и основополагающими убеждениями западной культуры, благодаря которой, строго говоря, и оформилось нормативное самосознание ФРГ, ставшей в итоге либеральным государством. Я хотел бы напомнить и об этих расхождениях. Исследование процессов конституционализации международного права дает мне повод соединить опубликованные в разное время работы, чтобы подчеркнуть связь этой проблематики с целью объединения Европы.

Штарнберг, январь 2004 г.

Юрген Хабермас

I. После 11 сентября

1. Фундаментализм и террор[1]

Вопрос. Считаете ли вы события, которые все мы сегодня обычно называем «11 сентября», беспрецедентными — в том смысле, что они радикально изменили наше самосознание?[2]

Ю. X. Позвольте мне сразу сказать о том, что на ваш вопрос я уже отвечал примерно месяца через три после событий 11 сентября. Лучше вернуться к моим впечатлениям, ставшим фоном для оценки. С начала октября я провел в Манхэттене около двух месяцев. И должен признаться, что чувствовал себя в этот раз большим чужаком, чем обычно, в «столице XX века», которой так восхищался на протяжении трех десятилетий. Атмосфера изменилась, и не только из-за патриотизма «United we stand»[3], реющего наподобие знамени и в чем-то противоестественного, не только из-за непривычного стремления к солидарности и, как следствие, чувствительности к любому, пусть и мнимому, «антиамериканизму». Казалось, удивительно открытый менталитет американцев подернулся флёром легкого недоверия — куда-то ушло американское великодушие по отношению к чужим, обаяние готовности к дружескому объятию, иногда сознательно нацеленному на объединение. Вряд ли мы можем безоговорочно судить — мы, которых не было там в эти дни. С критикой нужно быть поосторожней тем, кто, как и я, наслаждался у своих американских друзей беззаботным record[4]. С началом интервенции в Афганистан вдруг стало заметно в политических дискуссиях, что европейцы остались наедине с собой (ну еще израильтяне).

С другой стороны, на месте я ощутил всю тяжесть события. Ужас от этого буквально свалившегося с неба кошмара да и сама атмосфера злодеяния ощущались совершенно иначе, чем дома, как и депрессия, охватившая город. Каждый из друзей и коллег вспоминал о том, что происходило с ним в то утро в 9 часов с минутами. Короче, на месте я мог лучше чувствовать это настроение судьбоносности, если говорить словами вашего вопроса. И среди левых распространилось это сознание поворотного пункта, пережитого всеми. Я не знаю, проявила ли власть что-то подобное паранойе или просто робость перед ответственностью. Но в любом случае повторяющиеся объявления о новых террористических ударах и бессмысленные призывы — «be alert»[5] — только усиливали неприкрытый страх и диффузное состояние тревоги, «готовность» к ней — т. е. именно то, что входило в намерения террористов. В Нью-Йорке люди, казалось, приготовились к самому худшему. И само собой разумеется, что дьявольским проискам Усама бен Ладена слухи приписывали и попытки заражения сибирской язвой (или авиакатастрофу в Квинсе).

На этом фоне вы должны понять мой скептицизм. Насколько важно для долгосрочного прогноза то, что мы, современники, воспринимаем мгновенно? Если террористическая атака 11 сентября (как думают многие) стала переломным событием «мировой истории», то она должна быть сопоставлена с другими событиями всемирного значения. Не с Пёрл-Харбором, но с событиями августа 1914 года. С началом Первой мировой войны закончилось мирное, в известной степени беззаботное (как видно теперь) время. Начался век тотальных войн, тоталитарного угнетения, механизированного варварства и бюрократического массового убийства. Но только в ретроспективе мы сможем узнать, было ли символическое разрушение цитадели капитализма в южном Манхэттене глубокой цезурой, или эта катастрофа всего лишь подтвердила таким бесчеловечно-драматическим способом давно уже осознанную уязвимость нашей сложной цивилизации. И если здесь не идет речь напрямую о Французской революции, — а ведь Кант тотчас назвал ее «знаковым событием истории», которое обнаружило «моральную тенденцию в развитии человеческого рода», — если здесь мы касаемся события менее однозначного, то только реальная история вынесет свой приговор касательно иерархии исторических событий.

Впоследствии, вероятно, можно будет определить важные тенденции, которые привели к событиям 11 сентября. Но мы не знаем, какой из многочисленных сценариев, написанных сегодня, нужен будущему. Умно выстроенная правительством США (правда, дорогая) антитеррористическая коалиция при благоприятных обстоятельствах может стать переходом от классического международного права к космополитическому правовому состоянию. Конференция по Афганистану в Петерсберге, прошедшая под патронажем ООН, верно обозначила направление движения. По крайней мере, это обнадеживающий сигнал. Однако европейские правительства потерпели полную неудачу. Они явно неспособны видеть шире национальных рамок, а это нужно для того, чтобы по крайней мере укрепить свои европейские тылы против сторонников «жесткого курса». Правительство Буша, по-видимому, продолжает эгоцентрическую политику сверхдержавы практически без изменения. Как и раньше, оно выступает против введения института международного уголовного суда и полагается вместо этого на собственный военный трибунал, что противоречит международному праву. Оно отказывается подписывать конвенцию по биологическому оружию. В одностороннем порядке оно вышло из договора по ПРО и после 11 сентября абсурдным образом уверено в правомочности своих планов создать заградительный ракетный щит. Для такой прямолинейной установки современный мир слишком сложен. Даже если Европа еще не набралась духу играть выпавшую ей сегодня цивилизирующую роль, то новая поднимающаяся мировая держава — Китай и теряющая свое влияние Россия не станут безоговорочно смиряться с образцом Pax Americana[6]. И вместо полицейских акций, на которые мы рассчитывали во время войны в Косово, снова идут войны — войны, использующие новейшие технические средства и старые приемы.

Нищета в разрушенном Афганистане напоминает о картинах тридцатилетней войны. Конечно, существовало достаточно причин, в том числе и нормативных оснований, чтобы насильственно устранить режим талибов, жестоко эксплуатировавший не только женщин, но и все население. Талибы отказались выдать бен Ладена. Однако асимметрия между гигантской разрушительной силой ракет с электронным наведением, элегантно расчерчивающих небо, и архаической дикостью орд бородатых воинов, вооруженных автоматами Калашникова, на земле — остается своего рода моральной непристойностью. Это ощущается в полной мере только в тот момент, когда вспоминаешь о полной насилия колониальной истории, произволе географического расчленения и той инструментальной функции, которую выполняет эта страна в великодержавных играх. Но сегодня «Талибан» уже принадлежит истории.

Итак, наша тема — это терроризм, который после событий 11 сентября приобрел новое качество…

Новым является само чудовищное деяние. Я подразумеваю не только образ действий пошедших на самоубийство террористов, которые превратили заправленные «под завязку» самолеты вместе с находящимися в них заложниками в живое оружие, и даже не только ужасающее число жертв и драматический масштаб разрушений. Новацией стала символическая мощь целей, которые поверглись атаке. Террористы не только физически низвергли самые высокие небоскребы Манхэттена, они разрушили одну из икон в иконостасе сознания американской нации. Только поддавшись патриотическому порыву, можно примерить на себя те чувства, которые пробуждал этот силуэт Манхэттена, это воплощение экономической силы и воли к будущему в воображении целого народа. Новым было, конечно, присутствие телекамер и СМИ, тотчас превративших локальное событие в глобальное и сделавших население всего мира оцепенелыми свидетелями. Наверное, можно говорить об 11 сентября как о первом всемирно-историческом событии в строгом смысле этого слова: столкновение, взрыв, медленное обрушение — все, что произошло, уже не было продукцией Голливуда, но ужасной реальностью; и действие развертывалось буквально на глазах у мировой общественности. Один из моих коллег, который наблюдал с террасы на крыше своего дома на Duanestreet, совсем близко от World Trade Center, взрыв второго самолета, врезавшегося в верхние этажи здания, видит Бог, пережил что-то совершенно другое, чем я перед телевизором в Германии. Но увидел он все то же, что и я.

Назад 1 2 3 4 5 ... 47 Вперед
Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*