Росс Кэмпбелл - Как понять своего ребенка
На современного подростка обрушивается лавина такой информации, о которой молодежь лет 25 тому назад едва ли имела хотя бы поверхностное представление. И в условиях современного экономического состояния, которое заставляет родителей работать на износ, подростки получают все большую свободу и становятся все менее зависимыми от родителей.
Знаю, что все это звучит мрачно и безнадежно, но нужно смотреть фактам в лицо. Если отношение современной молодежи к жизни не изменится, это приведет к дальнейшему упадку авторитета семьи и церкви. И это должно призвать нас, родителей, сделать так, чтобы наши отношения с детьми были как можно более близкими и глубокими. Это требует от нас признания собственных недостатков, а также усилий, направленных на то, чтобы изменить положение. Если в семье крепкие, по-настоящему христианские отношения, основанные на любви, то и ребенок вырастет зрелым христианином, в отличие от тех, у кого взаимоотношения с родителями были совсем иные.
Недавно я посетил конференцию христианских лидеров, проводимую Национальным министерством по делам молодежи. Большинство из них было настроено пессимистически и не питало никаких иллюзий, многие даже оставили пастырство. Мнение этих лидеров сводилось в основном к тому, что современные подростки бездуховны, неразвиты и совершенно не признают никаких авторитетов. И прогресс в сфере влияния на них весьма невелик. Эти молодые лидеры чувствуют, что большинство церковных молодежных групп составляют ребята, которых заставляют посещать церкви, а не те, кто искренне старается следовать духовным принципам своих родителей и развивать их. Большинству подростков в этих группах нет 15 лет — на каждые 150 человек приходится лишь пятеро ребят старше 15. О чем же говорят нам эти цифры?
Они говорят о том, что мы не можем сейчас воспитывать наших детей так, как это делалось 25-30 лет назад. Мы не должны заставлять детей ходить в церковь, зная, что многие из них будут противиться этому, став подростками. Потом будет уже поздно влиять на них — они окажутся полностью во власти общества, а моральные ценности в нем сейчас, к сожалению, не имеют силы. Общество вряд ли поможет им вернуться в церковь.
Что могут сделать родители-христиане?
Родители-христиане, желая, чтобы их дети становились духовно зрелыми людьми, обращаются за помощью к различным источникам. Проблема состоит в том, что часто из этих источников поступает неверная информация. Многие из современных христианских писателей настолько усердно помогают родителям привлечь их детей к церкви, что часто забывают о самих детях.
В вопросах духовности они рассматривают лишь дисциплинарные методы. Родителям рекомендуется заставлять своих детей беспрекословно выполнять все указания, — а все остальное, утверждают они, приложится, включая духовность. Но истина-то заключается как раз в обратном. Принуждая к чему-либо ребенка, вы тем самым раздражаете его, а раздраженный, разгневанный ребенок перестанет видеть в вас авторитет, и будет стараться сделать все наоборот, что бы вы ему ни говорили.
Другая проблема возникает тогда, когда родители ищут совета только в той литературе, которая соответствует их взглядам; они используют только ту информацию, которая не вступает в противоречие с их мнением по данному вопросу. Многим родителям кажется, что они уже знают все, что можно знать о воспитании. Таким родителям бывает трудно что-либо объяснить; им нужно честно и непредвзято пересмотреть свои идеи и отбросить все, что противоречит библейским принципам.
Рекомендации, которые я предлагаю в этой книге, основаны на 18 годах работы с детьми. Я искренне и серьезно обеспокоен будущим церкви и семьи. Но истинное положение дел печально. Молодые люди не желают принимать духовные ценности своих родителей. Они придерживаются прямо противоположных позиций.
В одной телевизионной передаче, посвященной забеременевшим девушкам-подросткам, врач утверждал следующее: «Чтобы эффективно бороться с этой тяжелейшей проблемой, мы должны относиться к нашим детям как к цельным личностям. Еще до детского сада, когда ребенок делает свои первые шаги, родители должны сделать все возможное, чтобы он чувствовал с их стороны любовь и уважение. Только так можно развить в ребенке самоуважение. Только в этом случае мы сможем уменьшить количество случаев внебрачной беременности среди девушек-подростков».
Да, это действительно ключ к решению данной проблемы. Только любя, мы можем помочь нашим детям стать цельными личностями. Мы не можем закрывать глаза на какие-то аспекты их жизни и думать, что дети сами найдут выход.
Цель моей книги — рассказать родителям, как они могут помочь своему ребенку стать личностью, чтобы, взрослея, он наследовал их духовные приоритеты. Советую вам стараться воспитывать своего ребенка, прежде всего как настоящего христианина, с любовью направляя его по истинному пути.
Легко вам не будет. Я не предлагаю вам «двенадцать простых средств». Мои рекомендации адресованы родителям-христианам, которые искренне хотят, чтобы их мечты о будущем детей осуществились. И помочь в этом может только христианский подход.
2. Понять самих себя
Так говорит Господь Саваоф: обратите сердце ваше на пути ваши
(Агг. 1:7).Знание того, кто вы есть на самом деле и что вы думаете о самом себе, является важным моментом во взаимоотношениях между вами и вашим ребенком. История, которой поделилась со мной Эллен, даст вам возможность лучше понять, насколько важно знать и уважать самих себя.
«Я родилась в семье, где уже было 12 детей. Можно было предположить, что родители, у которых уже столько детей, не очень-то обрадовались появлению 13-го ребенка. Но мои были не такими. Я всегда чувствовала их любовь и заботу, поэтому могу себе представить, как они обрадовались моему появлению.
У меня возникли некоторые проблемы, но не оттого, что чувствовала себя нелюбимой, а оттого, что была слишком тихой. О, конечно, я, как и все, вносила свою долю в создание шумной атмосферы в доме и вместе со всеми участвовала в спорах. Но, поскольку я была тихоней, мне очень хотелось, чтобы и вокруг меня все было тихо и спокойно. Вечно старалась следить затем, чтобы диспуты и споры, разгоравшиеся в нашем большом семействе, заканчивались мирно. Если назревала ссора, я тут же была готова отступиться от своего мнения и первой сказать: „О, забудем об этом. Это моя ошибка“. Сколько себя помню, я всегда боялась, что не смогу уладить спор и восстановить мир. Часто, когда кого-то из моих братьев или сестер за что-нибудь шлепали, я чувствовала себя виноватой, думая: „Если бы я была чуточку тверже, может быть, мне удалось бы отговорить его от этого дурного поступка“.
Потом появилась проблема и со мной. Может, из-за того, что была самой младшей, я чувствовала, что никто в семье не относится ко мне серьезно — ни мои старшие братья и сестры, ни родители. Я была для них „прелестным маленьким ребенком“ или „прелестной маленькой сестричкой“, и если не справлялась с данным мне поручением, то кто-то другой выполнял его за меня. Родители, вероятно, были страшно рады, что я такая уступчивая, и во многих случаях не хотели создавать проблемы там, где, как они считали, их можно было избежать. В конце концов, вокруг было много людей, способных сделать что-то за меня.
Так или иначе, но это случилось: постепенно я стала понимать, что, делала я что-нибудь или нет, это не имело такого значения, как действия моих братьев и сестер.
И, по мере того как я взрослела, мои переживания по поводу неспособности братьев и сестер поддерживать мирные отношения все усиливались, а ощущение важности всего, что делала я, уменьшалось.
Оглядываясь назад, понимаю теперь, что создала своим братьям и сестрам определенный образ самой себя. Я была миротворцем по натуре и испытывала чувство страха, если мне не удавалось примирить всех, а, с другой стороны, я ни для кого не имела реального значения и ничего по-настоящему не стоила. Так мои родные относились ко мне. Они привыкли к тому, что я всегда улаживаю их споры, но игнорировали меня всякий раз, когда им не требовался миротворец. А я спокойно позволяла им так поступать со мной.
Но дальше стало намного хуже. Подобное отношение ко мне сохранилось, когда я стала женой, а затем и матерью. Когда мы с мужем начинали спорить, я всегда первой шла на уступки. Я очень быстро приучила его к тому, что все, сказанное им, имеет гораздо большее значение, чем сказанное мной; что на мои слова можно просто не обращать внимания. А наши двое первенцев — что я с ними делала! Почти бессознательно внушила им, что „мир и согласие важнее всего“, „мир — любой ценой, даже ценой собственного самоуважения“, и старалась их воспитывать только в этом ключе. И добивалась этого, вознося их отца до небывалых высот, представляя им его как самую авторитетную личность. Но что за бремя я возложила на него!
