Найджел Латта - Пока ваш подросток не свёл вас с ума
IX. Продолжайте принимать решения.
X. Жизнь — это страдание.
Я бы предложил номера VI, II и VII.
Чтобы изменить поведение Дэвида, нужно обратить внимание на пунктуацию и не преследовать его, пытаясь завязать разговор. Родители должны оставаться спокойными и ждать, когда он сам придет к ним.
Существует два подхода, когда имеешь дело с неразговорчивыми мальчиками-подростками: сила и дипломатия. Сила подразумевает, что вы заставляете его общаться с вами, но это неизбежно приведет к грубости с его стороны, ведь вы загнали его в угол. А значит, вам придется его наказывать. Вы начинаете с ним войну из-за его неразговорчивости и сражаетесь до тех пор, пока он не сдастся и не начнет говорить.
Это может сработать, но я бы не рекомендовал этот способ.
Вы выиграете сражение, но проиграете войну. Чтобы победить с такой тактикой, вам необходимо сломить сопротивление, а такая игра не стоит свеч. Вы можете это сделать, только если готовы пожертвовать расположением к вам, которое лежит в основе ваших отношений. Расположение — единственное, из-за чего он будет возвращаться и навещать вас, после того как покинет родной дом и начнет жить своей жизнью.
Именно поэтому в подобных ситуациях я предпочитаю использовать дипломатию. Я считаю, лучше мирно решать разногласия, чем использовать острие ножа. Иногда приходится начинать войну, иногда выбора нет; но когда он есть, нужно использовать его мудро. Есть несколько простых шагов, которые помогают прийти к мирному решению тем, кто попал в такую ситуацию.
Изучите образ мышления неандертальцев (см. выше): они не любят говорить, любят свои пещеры, прагматичны до мозга костей и должны знать, в чем их выгода.
Помните: вы должны быть скалой, а не морем. Не преследуйте подростков мольбами (нытьем, угрозами), пытаясь вызвать на разговор. Просто ждите.
Не будьте Большой Джесси. Не нужно вести переговоры как слабовольная, извиняющаяся тряпка, нужно ясно дать понять, чего вы ожидаете и какую пользу это всем принесет. Вы должны не уходить с их пути, а указывать его.
Какой бы ни была причина грубости, за нее нужно наказывать. Изо всех сил старайтесь избегать ситуаций, когда подросток может проявить грубость, но если это случилось, то вы должны с этим разобраться. Ни при каких обстоятельствах не показывайте, что готовы терпеть грубость.
Установите правила, которые ребенок должен соблюдать (например, уважение друг к другу), а потом оставьте его в покое.
Прежде всего, помните об огромной важности пунктуации при общении с мальчиками-подростками. Ставьте точку при первой же возможности. Чем больше слов вы произносите, тем выше шансы, что всё пойдет не так.
Исправление положенияВ течение следующих нескольких месяцев Кэрол и Джон трудились изо всех сил, чтобы изменить модель поведения в своем доме. Кэрол была замечательной матерью, которая нежно любила своего сына, поэтому ей удалось отойти подальше, чтобы увидеть, что происходит в ее семье. Благодаря основе про неандертальцев, ей удалось освоить совершенно новый подход к грубости и угрюмости Дэвида. Например, Кэрол обнаружила, что скалой быть легче, она поняла, почему Дэвид такой, какой он есть, и как можно построить их отношения, не преследуя его, словно охотничья собака.
Результаты были прекрасными. Джон увидел, что Кэрол пытается изменить свою манеру общения с Дэвидом, и стал действовать решительнее, помогая воспитывать сына. Они наконец начали понимать друг друга, и это всё изменило. Кэрол больше не чувствовала, что ее авторитет подрывают, потому что Джон больше этого не делал.
Они установили свои правила поведения в доме — для всех — и потрудились на славу, следуя им. Вместо крика они использовали ЛеСД, связанную с комендантским часом Дэвида (наказание за грубость). Всё было честно и справедливо, и Дэвид начал реагировать таким же образом. Он еще был угрюмым, но уже не таким грубым.
Иногда еще вспыхивали мелкие ссоры, но стало гораздо лучше, чем раньше. Дэвиду еще оставалось года три-четыре до того момента, чтобы открыто продемонстрировать, как ему нравится общество матери, а сейчас, хотя и неохотно, он признавал, что быть рядом с ней — не самое худшее, что есть на свете. Иногда он даже обнимал ее.
Что мы отсюда усвоилиКонфликты возникают из-за неверных основ («он грубый» против «он — неандерталец») и бесполезных принципов («я прав, а ты — нет»).
Выбраться из этого положения можно, используя сочетание наших нерушимых основ для понимания того, что происходит, базовых принципов, которые помогают выбрать направление действий, и простых планов, чтобы добраться до нужной точки.
Вы не должны требовать от ребенка, чтобы он изменился. Все, что вам нужно сделать, — изменить ваш образ действий, и вы добьетесь нужного результата.
23 Девочка, которая хотела гадать по картам Таро
Информация о пациентах
Семья: Мелинда и Брайан (родители), Грэйс (13 лет).
Проблема: Грэйс раньше была примерной ученицей, но в последний год совершенно перестала стараться и не использует свои способности в полную силу.
С Грэйс всегда были проблемы. В три года она была хитрой и коварной, к тринадцати стала дьяволом во плоти.
«Она просто исчадие ада, — сказала Мелинда. — Правда, Брайан?»
Брайан кивнул.
Грэйс, сидевшая в кресле, сильнее вжалась в него и тяжело вздохнула. Она была больше похожа на подавленного подростка, чем на исчадие ада. Я сразу проникся к ней сочувствием. Я еще не знал почему, но знал, что нужно это выяснить.
«Когда вы говорите „исчадие ада“, вы имеете в виду, что она вращает головой на триста шестьдесят градусов, плюется зеленой слизью и говорит по-арамейски, или исчадие ада означает „очень плохое поведение“?»
Грэйс хихикнула. Она поняла отсылку к фильму «Экзорцист»[29], а значит, была либо фанаткой кино, либо готом, либо гораздо старше, чем выглядела.
На лице Брайана ничего не отразилось, а Мелинда неодобрительно посмотрела на меня. Теперь я знал, почему посочувствовал Грэйс: кажется, у ее родителей нет чувства юмора. Люди, не обладающие чувством юмора, кому угодно сделают жизнь трудной, но особенно своим детям.
«Что ж, значит, именно это привело вас ко мне?» — спросил я.
Может, Мелинде и не понравилось мое чувство юмора, но она ясно дала понять, что еще меньше одобряет поведение дочери: «Она такая умная девочка, но она даже не пытается проявить себя в школе. Как будто ей совершенно плевать на свое образование».
«Мне плевать», — пробормотала Грэйс.
«Тебе плевать?» — спросил я ее.
«Да».
«Угу».
Всё было не так просто: что-то в ее словах заставляло принимать их всерьез. Она не бросалась ими как камнями, слова не зависали в вакууме подросткового девчачьего вздора. Она говорила со спокойной уверенностью, которая не могла не впечатлить.
«Видите, вот о чем я говорила», — сказала Мелинда.
Я видел, но не был уверен, что мы смотрим на одно и то же.
«Ну, а чем ты хочешь заниматься?» — спросил я Грэйс.
Она тут же ответила: «Хочу гадать по картам Таро на цыганской ярмарке».
В другой ситуации я бы, наверное, расхохотался.
Ее мать вздохнула и посмотрела на меня, словно говоря «вот так всегда».
Грэйс меня заинтересовала, а с годами я научился следовать за белым кроликом всякий раз, когда замечал его пушистый хвостик[30].
«Могу я немного поговорить с Грэйс наедине?» — спросил я.
Родители были только рады выйти из кабинета и позволить мне самому заниматься «починкой» их дочери. Когда они ушли, я вернулся к тому, что Грэйс сказала о картах Таро.
«Интересный выбор, — сказал я. Она пожала плечами, хотя после ухода родителей напряжение немного спало. Она выглядела грустной. Она была умной девочкой, в этом я не сомневался, но еще она была печальной девочкой. — Рискну предположить, что предсказание по картам Таро — не самое главное твое желание».
Она посмотрела на меня и наконец сказала: «Нет».
«Ты говоришь так, только чтобы досадить им?»
Она кивнула.
«Ты пыталась поговорить с ними о том, чем ты действительно хочешь заниматься, но они либо не слушают, либо им всё равно. Ну, так о чем речь?»
«Они не слушают».
Я помахал рукой: «Я не об этом. Я спросил: чем ты хочешь заниматься на самом деле?»
Она засмеялась: «Я хочу стать пианисткой».
Я кивнул: «Музыкантом? Здорово. Будешь играть классику?»
Она улыбнулась: «Джаз».
«Давно ты играешь?»
«С шести лет».
Мы немного поговорили, и стало очевидно, что она действительно страстно любит играть на фортепиано. Куда меньше страсти она питала к английскому, математике, естественным наукам и географии, а потому и не проявляла усердия в учебе.
