Гэри Чепмен - Пять путей к сердцу подростка
Родители, которые хотят, чтобы подростки чувствовали себя любимыми, должны выучить новые «диалекты языка любви». Я предложил Пэтси прекратить говорить то, что она говорила годами, и найти новые словесные выражения любви, более взрослые, например: «Меня восхищают твои взгляды по поводу расовой дискриминации… Мне очень понравилось, как ты повесил полочку… Я доверяю тебе, потому что ты всегда уважаешь права других». В этих фразах звучит большое уважение к подростку, и нет ничего инфантильного. Я предложил ей также начать звать сына Тедом, а не Тедди. Она выглядела потрясенной и сказала:
— Вы знаете, Тедди меня тоже об этом просил. Так трудно звать его Тедом, когда я называла его Тедди всю жизнь.
Я знал, что Пэтси предстоит трудная работа, но я был уверен, что она с ней справится.
Роджеру тоже понадобилось учиться новому «диалекту», когда он мне рассказал о реакциях своего подростка. «На протяжении долгого времени я знал, что „родной язык любви“ Брэда — это помощь, — объяснил Роджер. — Когда он был поменьше, то приносил мне игрушки, чтобы я их починил. Вероятно, он считал, что я могу починить все, что угодно. Мне кажется, что, когда он уходил от меня с починенной игрушкой или выполненным домашним заданием, он чувствовал себя любимым, у него просто глаза блестели. Но, когда Брэд стал подростком, я заметил, что он больше не просит меня о помощи. Когда я предлагаю ему помощь, он говорит: „Спасибо, папа, но я могу сделать это сам“. Он редко просит меня помочь даже с домашними заданиями. Я больше не чувствую такой близости между нами и не знаю, чувствует ли он себя близким ко мне».
Если «родной язык любви» Брэда — помощь, то, видимо, он не так сильно чувствует любовь отца к себе, как раньше. Однако очевидно, что он не ждет от Роджера того, чего ждал в детстве. Это связано с его созреванием. Если Роджер предложит Брэду научить его чистить карбюратор, менять свечи зажигания, делать стеллажи для книг или что-то еще, к чему Брэд проявляет интерес, скорее всего, скоро Брэд снова будет готов принимать помощь отца. Эмоциональная близость Роджера и Брэда снова возрастет. И Брэд будет уверен в любви своего отца.
Обучение новым «диалектам» может оказаться непростой задачей. Все мы — рабы привычек. Вполне понятно, что мы продолжаем выражать свою любовь к подросткам так же, как выражали ее, когда они были детьми. Это нам удобно. Для обучения новым «диалектам» нужно много усилий и времени, но, если мы захотим, чтобы наши подростки чувствовали себя любимыми, мы должны быть готовы потратить силы на обучение новым способам общения на их «родном языке любви».
Как обнаружить, какой из «языков любви» родной для вашего подростка
Если в этой книге вы впервые столкнулись с понятием пяти «языков любви», если вы не интересовались «языком любви» вашего ребенка и не догадываетесь еще, какой из них для него родной, позвольте мне предложить вам сделать следующие три шага. Во-первых, задавайте вопросы; во-вторых, наблюдайте; в-третьих, экспериментируйте. Вот как подойти к каждому из этих шагов.
1. Задавайте вопросы
Если вы хотите узнать, что происходит в сознании подростка, лучше всего задавать ему вопросы. «Забудьте об этом! — сказал мне один отец. — О чем бы я ни спрашивал, получаю один из трех ответов: „Не знаю“, „О’кей“ или „Все равно“. Это может значить все, что угодно, и ничего».
Я понимаю растерянность этого отца, и в самом деле иногда подростки скорее ворчат, чем беседуют, но на самом деле единственный реальный способ обнаружить, что думает подросток, — это заставить его сформулировать свои мысли и чувства.
Подростки выскажут свои мысли скорее, если вы будете задавать им вопросы. Немногие подростки сами начнут беседу со слов: «Мне хотелось бы рассказать тебе о том, что я думаю. Мне хотелось бы рассказать тебе, что я чувствую». Они скорее скажут: «Знаешь, чего я хочу?» Подростки гораздо свободнее высказывают свои пожелания, чем мысли и чувства. Часто последние остаются загадкой для взрослого, пока он не задаст правильный вопрос.
Если вы стараетесь обнаружить, какой из «языков любви» является родным для подростка, вопросы станут вашим верным союзником.
Марго сказала своей пятнадцатилетней дочери Керстин:
— Я читаю разные книги о том, какими должны быть родители. Я понимаю, что еще не совершенна как мать. Мои намерения могут быть благими, но иногда я делаю тебе больно. С другой стороны, я не всегда понимаю, что ты чувствуешь, когда я тебе нужна. Я хотела бы задать тебе серьезный вопрос: как ты думаешь, как сделать наши отношения лучше?
Марго навсегда запомнила ответ Керстин:
— Мама, если ты действительно хочешь знать, я скажу, только не сердись на меня. Когда я пытаюсь поговорить с тобой, ты никогда не уделяешь мне полного внимания. Ты то шьешь, то читаешь книгу, то работаешь, то смотришь телевизор, то стираешь, то еще что-нибудь делаешь. Ты всегда чем-то занята. У меня такое чувство, словно я тебе мешаю, когда пытаюсь с тобой поговорить. Мне хочется, чтобы иногда ты просто посидела рядом со мной и поговорила, ничего больше не делая в это время.
Марго задала вопрос и получила ответ. Ответ этот показал ей, каков «родной язык любви» Керстин — ей не хватало времени, качественного общения, внимания к ней одной.
Марк, муж Марго, задал другой вопрос их шестнадцатилетнему сыну Уиллу и получил такой же откровенный ответ. Однажды вечером, подвозя сына на соревнования, Марк сказал ему:
— Недавно я думал, как я должен изменить свою жизнь, чтобы стать лучшим мужем для вашей матери и лучшим отцом для вас с Керстин. Мне хотелось бы услышать твое мнение, поэтому я задаю тебе вопрос: если бы тебе захотелось что-то изменить во мне, что бы ты изменил?
Марку казалось, что Уилл думал вечность. Потом он сказал:
— Ты — хороший отец. Я очень ценю все, что ты делаешь для меня, и особенно твои подарки. Но иногда мне кажется, что я никак не могу тебе угодить. Как бы я ни старался, от тебя я слышу только критику. Я знаю, что ты желаешь мне добра, но, когда ты постоянно критикуешь, у меня просто руки опускаются.
К счастью, Марк задал вопрос искренне и был готов выслушать сына. Он ответил:
— Ты хочешь сказать, что я слишком много тебя критикую и редко хвалю за то, что ты сделал хорошо?
Уилл согласился:
— Да. Я понимаю, что ты должен критиковать меня, папа, но иногда хотелось бы знать, что я сделал что-то, что тебе понравилось.
Заявление Уилла обеспокоило Марка, поэтому он сказал просто:
— Спасибо за то, что ты этим поделился. Я подумаю об этом и поработаю над этим.
Он похлопал Уилла по спине, когда они припарковались у спортивного комплекса.
Весь вечер в голове у Марка вертелось слово критика. Ему не казалось, что он очень часто критикует Уилла. На самом деле, он даже не считал это критикой. «Да, я поправляю Уилла, — думал он про себя. — Я указывал ему на пятна, которые оставались, когда он мыл машину. Я напомнил ему, что надо вынести на улицу мусорное ведро, но разве это критика?» Марк вспоминал их диалог, пока смотрел вместе с сыном матч. «Да, это критика. Именно это слышит Уилл — критику. Ему кажется, что я всегда им недоволен; что он все делает недостаточно хорошо», — Марк почти забыл о том, что задал вопрос в надежде обнаружить «родной язык любви» Уилла.
Вдруг его осенило: Уилл же объяснил ему, какой «язык любви» для него родной — слова поощрения. Он хотел, чтобы его ценили. «А я только и делал, — что говорил ему слова отрицательные, критические, а не положительные и одобрительные, — думал Марк. — Неудивительно, что мне иногда кажется: Уиллу не очень хочется проводить со мной время». Марк дал себе обещание, что поговорит с Марго и попросит ее делать ему замечания, когда он будет критиковать Уилла, а также помочь ему поддерживать мальчика словесно. Марк почувствовал на глазах слезы. Он смахнул их рукой, обернулся к Уиллу, не обращая внимания на ревущую вокруг толпу, и сказал:
— Я люблю тебя, парень. Мне действительно приятно быть с тобой.
Уилл хлопнул отца по плечу, улыбнулся и сказал:
— Спасибо, папа.
Они присоединились к ревущей толпе.
Одним вопросом Марк обнаружил основной «язык любви» подростка.
Есть и другие вопросы, которые могут задавать родители, чтобы получить информацию о «родном языке любви» подростка:
— Как ты думаешь, кто твой лучший друг?
Когда он говорит:
— Пол, — вы спрашиваете:
— Почему? Как Пол дает тебе понять, что он твой лучший друг?
Подросток отвечает:
— Он всегда слушает меня, когда я говорю, и пытается меня понять.
Ваш подросток ответил вам, что его «родной язык любви» — это время.
Вы можете спросить свою дочь: «Если бы ты захотела показать своей бабушке, что на самом деле любишь ее, то как бы ты это сделала?»
