Джереми Кларксон - Могло быть и хуже…
Есть и другие примеры, которые всегда приводят для иллюстрации водительской тупости. Мы все ездим со включенными задними противотуманными фарами, даже когда сухо и на небе ни облачка. Правда? Я спрашиваю вас, потому что уже лет двадцать не видел, чтобы кто-то так делал.
Мы всегда забиваем среднюю полосу. Ну да, потому что внутренняя полоса забита грузовиками. Так что технически мы ее не перегораживаем, а просто используем. Мы также блокируем участки разгона. Нет. Вы просто путаете нас с водителями автобусов.
Есть еще молодежь, которая носится на бешеной скорости. Да, это так и есть. Факт. Спорить бесполезно. Хотя это вообще не соответствует истине. Большинство молодых людей, которых я знаю, водят очень медленные машины и очень аккуратно, потому что они не могут позволить себе столько бензина, сколько требует бешеная скорость.
Да, в конце 1980-х и начале 1990-х была проблема с автоугонщиками – ребятишками, разъезжавшими по округу Блэкберд-Лейс в Оксфорде на чужих горячих хетчбэках. Но это давно уже в прошлом. Это как жаловаться на British Telecom за то, что они дают абонентам спаренные номера. Или жаловаться на качество записей в службе «грампластинка по телефону». Или на туалеты во Франции.
И все же есть одна тема в передаче Вайна, которая стоит нашего внимания: страстное увлечение кроссоверами. В мире Вайна их именуют «тракторами Челси», за рулем которых обязательно тупые богатые курицы. И впереди у этих машин обязательно есть дополнительный бампер. И вот уже продюсер соединяет с очередным слушателем от партии лейбористов: «Они создавались для бездорожья, а в итоге заезжают разве что на тротуар». И я снова переключаюсь на Радио-4.
На самом деле есть два типа внедорожников. Есть внедорожники, которые создаются для бездорожья. Например, Range Rover. И есть внедорожники, которые для этого не созданы. Их называют кроссоверами, и они меня бесят.
Я смотрю на чуваков за рулем Honda CR-V, BMW X3 или Audi Q3 и думаю: «Вы все с ума посходили?» Обычный универсал или хетчбэк стоит дешевле, потребляет меньше, да и ездить на нем приятнее, он более комфортен и практичен. Но при этом он, черт возьми, не занимает столько места.
Вчера я парковался между двумя этими проклятыми машинами на Лондон-сквер, и я фактически оказался запертым внутри, так как не смог открыть дверь, настолько они обе широкие. И мне пришлось слушать Вайна и звонки в студию с жалобами на очередную ерунду.
И что я вижу? Мир сошел с ума. Инженеры Audi решили, что все, что нам нужно, – это очередной быстрый кроссовер. Итак, добро пожаловать, SQ5, самый быстрый в разгоне дизельный кроссовер в мире.
Обо всем по порядку. Во-первых, он не быстрый. Если в Audi хотели порвать асфальт, то поставили бы большой бензиновый восьмицилиндровый двигатель. А вместо этого – дизель с двойным турбонаддувом, который на слух кажется быстрым только за счет того, что к выхлопной трубе привязали громкоговоритель.
Идем дальше. Если бы Audi действительно стремилась создать успешный современный вариант старого Quattro, то компания доверила бы своим разработчикам усовершенствование подвески. Но нет. Она добавила толстые шины, опустила подвеску и на том остановилась.
Вы не ошиблись. Действительно опустила подвеску. Итак, Audi сделала приподнятый автомобиль в соответствии с непонятным трендом. А затем она его снова опустила.
Водить ее не так уж ужасно, конечно. Она разгоняется вполне резво, да и компромисс между скоростью и управляемостью был найден. Было бы еще лучше, если бы ее крыша не представляла опасности для большей части европейских воздушных судов.
Внутри? Заднее сиденье движется вперед и назад – неплохо, но в стандартной модификации нет навигации, что просто подло. Хуже всего обзор. Стойки, подголовники и боковые зеркала как будто сговорились против вас. Вы вполне можете сбить велосипедиста и даже не заметить этого.
Что приводит нас к неизбежному выводу. Нет. Нам, водителям, и так достаточно негативного пиара, нам не нужны такие машины. Я поездил на ней один денек, а потом отправился в Ялту, город на Крымском полуострове, чтобы скрыться от этой машины. Вернусь, когда ее уже не будет.
1 декабря 2013 годаИзвините, товарищ. Нет «железного занавеса» – не о чем и говорить
Dacia Sandero Access 1,2
Странное дело. Сегодня производителей автомобилей гораздо меньше, чем 30 лет назад. И все же никогда еще не было так трудно выбрать себе новую машину. Все потому, что 30 лет назад имело значение только одно: первая буква на номерном знаке авто. Именно по ней соседи узнавали, что у вас новая машина.
Идея опознавать возраст автомобиля по букве на номерном знаке появилась в 1963 году. Но довольно скоро производители заметили, что это создает большие проблемы. Из-за того, что буква, обозначающая возраст, менялась 1 января, всем хотелось получить новую машину в первый день нового года. Получалось, что 11 месяцев в году автодилеры сидят и протирают штаны, а на рождественских выходных работают как бешеные муравьи. Это еще больше усложняло жизнь работникам автозаводов и создавало жуткую головную боль с денежным оборотом, что раньше наблюдалось только в Рождество из-за индеек.
Таким образом, в 1967 году замену буквы перенесли на 1 августа. Предполагалось, что это создаст два пика продаж. Первый – в начале года, когда люди смогут приобрести модели 1968 года. Второй – в августе, когда станет доступной новая буква. Однако это не сработало. Эта буква была важнее, чем все усилия папы римского Григория[187].
Эта буква превзошла по важности всё и вся. Она провозглашала, что дела у вас идут хорошо. Что жизнь к вам благосклонна. Это решало все. Никого не волновало, на какой машине ездить, если другие водители видели, что она новая. И странным образом больше всего это помогало товарищам по ту сторону «железного занавеса». Советские автомобили были дешевыми и потому стали наипростейшим способом получить заветную букву. Люди увидят регистрационный номер с буквой «Н» и скажут «А вы знаете, что у Джонсов из 47-го новая тачка?» и просто не обратят внимания на то, что это «Москвич», который и машиной-то назвать сложно: это скорее груда чугуна, из которой слепили некое примитивное подобие автомобиля.
Или же FSO Polonez. Собирали его в Польше люди, которым все равно, что получится в итоге; собирали из стали, которая одновременно очень тяжелая и чуть ли не просвечивающая насквозь. Этот автомобиль был поистине ужасен. Руль намертво приделан к передним колесам, а когда жмешь на газ, есть ощущение, будто просигналил толстому потному человеку в жилетке, который с ворчанием поднимается со своего места в багажнике, чтобы подкинуть угля в топку. В итоге вы едете на целую милю в час быстрее.
Тормоза? Да. Имеются. Хотя на самом деле это как пытаться остановить перегруженную тачку на крутом скользком холме. По-любому наложишь в штаны. Тем не менее FSO довольно прилично продавались, потому что их можно было приобрести, не переплачивая за букву «V» на номерном знаке.
Была еще Lada Riva. Изначально ее разработали инженеры Fiat во времена, когда Бен-Гур[188] был главной достопримечательностью Рима – то есть настоящий Бен-Гур, а не Чарлтон Хестон[189], – а права разработчика были проданы концерну Lada, которая сразу же забросила разработку автомобиля. А к чему было заморачиваться? В СССР очередь на автомобили была расписана на 30 лет вперед, конкуренции не было, да и многие британцы были готовы купить Lada только из-за номерного знака.
О, у компании были другие причины. Она утверждала, что Lada была сконструирована для российских дорог и потому была прочной. Это ложь. Сконструирована она была для итальянских дорог, а по уровню противоаварийной защиты была близка к бумажному пакету. Стойки, поддерживающие крышу, были не прочнее соломинок для питья, то есть, если машина переворачивалась при аварии, ваша голова оказывалась бы где-то в районе сердца.
Skoda, да благослови ее Господь, усердно трудилась над разработкой интересных дизайнерских решений. Но на родине автомобиля не было образца, с которым эти решения можно было бы сравнивать. Так что зачастую они не срабатывали. И говоря «зачастую», я имею в виду «никогда».
Необычная конструкция задней подвески на автомобилях с задним расположением двигателя вела к тому, что на любом повороте при любой скорости заднее колесо задиралось, машина закручивалась, вы врезались в дерево и с воплями погибали в ужасающем огненном шаре. А на ваших похоронах люди бы говорили: «Как это печально, ведь он только купил новую машину».
Естественно, однажды в алфавите неизбежно кончились буквы для регистрационных номеров, поэтому кто-то предложил нынешнюю систему. По номеру машины по-прежнему можно определить ее возраст, но только при наличии калькулятора и мозга размером со слоновий.
