Сьюзен Бауэр - История Средневекового мира. От Константина до первых Крестовых походов
Но Тан Си-цзун решил сражаться за власть и нанял для подкрепления своей ослабленной армии тюркских воинов из северного приграничного племени шато. Как и фаньчжэни, они являлись более-менее независимой силой на окраине владений Тан – но в отличие от фаньчжэней, надеявшихся выйти из-под власти Тан, шато были аутсайдерами, желавшими влиться в империю. Предводитель шато Ли Кэй-ун, уже принявший китайское имя и соблюдавший китайские традиции, отправился во главе сорока тысяч всадников на юг и помог Тан Си-цзуну осадить Сиань. В 882 году под стенами Сианя армия Тан вместе с тюркскими наёмниками встретила грандиозное войско повстанцев во главе с Хуаном Чао. В битве при Лянтяньпо Хуан Чао был побеждён и вынужден отступить на север от Сианя и от земель, которые уже завоевал, в сторону исконной территории шато. Ли Кэй-ун следовал за ним, непрерывно беспокоя его армию по пути.
В этом ему помогал один из бывших соратников Хуана Чао – Чжу Вэнь, дезертировавший и перешедший на сторону танских сил. Он возглавил часть имепраторской армии, и вместе двум полководцам удалось подавить восстание.
Мятежники вновь встретились с императорской армией в 884 году на берегах Хуанхэ. На этот раз Хуан Чао и его люди потерпели решительное поражение. Хуан Чао бежал, но был окружён, после чего покончил жизнь самоубийством, чтобы Ли Кэй-уну не досталась слава его пленения.
Император Тан Си-цзун наградил Ли Кэй-уна, сделав его военным губернатором большей части северных земель. Затем он вернулся в Сиань, но его возращение состоялось без триумфа. Империя была разгромлена. Города Лоян и Янчжоу были сожжены, Сиань разрушен, а его жители – деморализованы. Поэт Вэй Чжуан сокрушался:
«Сиань охвачен скорбной тишиной. Что теперь можно увидеть в его пределах? Разрушенные рынки и опустошённые улицы, где прорастает пшеница. Люди срубили все деревья в Абрикосовых садах, чтобы поддержать огонь в своих очагах. Строители баррикад порушили ивы вдоль Имперского канала… Всё величие прежних дней похоронено, втоптано в землю. Везде разруха, и кости придворных чиновников трещат под ногою на улице Небес».10
Тан Си-цзун сохранил свой титул – но власть его рассыпалась, и дни его династии подходили к концу.
В 888 году ему наследовал сын Тан Чжао-цзун, которому досталась умирающая страна. В течение ещё двух десятилетий империя с трудом держалась на плаву, а между тем силы перебежчика Чжу Вэня и тюркского генерала Ли Кэй-уна росли. Последний, воспользовавшись своим положением военного губернатора, превратил северный край в отдельное небольшое королевство, как делали при возможности и другие фаньчжэни. Он назначил людей из племени шато на важные должности в своём государстве и больше не признавал власть императора Тан.11
Он также рассорился со своим соратником Чжу Вэнем. В конце восстания Чжу Вэнь начал возмущаться наградами, которые получал Ли Кэй-ун. Постепенно он присваивал всё больше и больше земель между Сианем и границами провинции Ли Кэй-уна. В 901 и 902 году он предпринял несколько попыток вторгнуться на земли Ли Кэй-уна – и каждый раз был вынужден отступать.
С Сианем Чжу Вэню повезло больше. Опасаясь возросшей мощи Ли Кэй-уна и надеясь сохранить расположение Чжу Вэня, император дал ему высокий титул. Чжу Вэнь принял титул и начал неспешную кампанию по ограждению императора от его союзников, убивая их или изгоняя по обвинению в предательстве, окружая несчастного императора собственными людьми. В конце концов он приказал от имени императора переместить королевский двор в Лоян.12
Это встревожило народ в оставшихся областях империи. В разных городах начал собираться лояльные чиновники и офицеры, двинувшиеся в Лоян на помощь императору. Когда Чжу Вэнь узнал об их приближении, он отправил собственных людей убить императора, а после этого схватил их и казнил, громко провозгласив собственную преданность короне. Спасители, обманутые и лишённые надежды, отступили.
После этого Чжу Вэнь организовал коронацию тринадцатилетнего сына императора, Тан Ай-ди – марионетки, полностью находившейся под контролем военачальника. Так чужак прокрался в сердце империи. Он стал повелителем во всём, кроме имени.
Имя стало следующим, чем занялся полководец. На следующий год он приказал Ай-ди издать постановление об убийстве его девяти братьев и всех министров, которые оставались лояльными королевской семье. Эти люди были задушены, а их тела выброшены в реку. Теперь Чжу Вэнь был готов сам стать императором. Он вынудил шестнадцатилетнего Ай-ди отречься от трона и основал собственную династию, Позднюю Лян.13
Это была недолговечная династия – она продержалась с 907 до 923 года. Однако отречение от трона последнего императора Тан и тут же последовавшее его убийство мгновенно погрузило Китай в постоянные распри между мелкими государствами. Этот период
Пяти династий и Десяти царств продлился до 960 года. За пятьдесят с небольшим лет фаньчжэни создали множество мелких государств, большая часть которых быстро рухнула. Пять правящих династий взошли и закатились на севере, более десяти отдельных царств появились и исчезли на юге.[130]
В далёких северных землях возникла новая империя. Вождь северных киданей Абао-цзи заключил союз с шато и начал ряд завоеваний, которые привели к созданию грандиозной киданьской империи. Со смертью последнего императора династии Тан внутренние области Китая исчезли, остались лишь внешние – бывшие аутсайдеры.14
Пока фаньчжэни делили империю между собой, феодалы объединённой Силлы расчерчивали границами собственную родину, и трещины углублялись, угрожая разломом.
Король Гён Мун – тот самый, что отправил своего сына на обучение в Китай незадолго до распада Тан, – невольно вбил клин в эти трещины. Он женился на женщине высокого рода, но она не родила ему наследника, поэтому он женился также и на её сестре. Вторая супруга тоже оказалась бесплодна. Обе царственные сестры влачили унылую жизнь во дворце, пока одна из наложниц Гён Муна не родила ему сына и наследника.
Две королевы, в страхе за свою судьбу, запланировали убийство наложницы и её сына. Однако, когда госпожа умирала, кормилица забрала ребёнка и, спрятавшись от убийц, бежала с ним, найдя приют в монастыре. Ребёнок по имени Кун Ге вырос под надзором монахов, зная о своём королевском происхождении. Он не мог забыть убийство своей матери и свою беду – при покушении на убийство он потерял глаз.15
Через несколько лет другая наложница короля родила ему второго сына. Гён Мун обеспечил ему безопасность, провозгласил наследником и отправил в Китай для обучения принципам конфуцианского управления. Вернувшись на родину, после смерти отца юноша стал королём Хон Ганом. Должно быть, он узнал о своём старшем брате, находившемся в изгнании в монастыре, но его реакция на этот факт нам неизвестна.
В течение одиннадцати лет своего правления Хон Ган прилагал все усилия, чтобы создать видимость процветания, в частности, тратя деньги, как воду, и придавая столице блеск роскоши. Каждый дом щеголял черепичной крышей, в каждом камине горел древесный уголь вместо более дешевых дров, благодаря чему небо не было затянуто дымом. Тем временем всего в сотне миль от Кён-джу сельская местность полнилась ворами, разбойниками, дружинами князей и амбициозных полководцев.16
Большая часть придворных Хон Гана поддерживала в нем уверенность, что с его страной всё в порядке, но поэт и учёный Чо Чи Вон был исключением. Сын силланского аристократа, Чо Чи Вон также провёл свои годы обучения в танском Китае – но, в отличие от Хон Гана, действительно понял и изучил принципы конфуцианского управления. В «Самгук Саги» указано, что он с первого раза сдал экзамен на государственную должность и был назначен «начальником людей» в одной из провинций империи Тан. Однако, когда приютившая его страна погрузилась в хаос, Чо Чи Вон вернулся домой.17
В 885 году Чо Чи Вон пожелал занять пост в правительстве Хон Гана. Он хотел заняться реформированием Силлы, пока государство не распалось, но Хон Гану и его приближенным это не пришлось по душе. В «Самгук Саги» сказано: «Вернувшись в Корею, Чо Чи Вон хотел воплотить свои идеи, но то были времена упадка, и его не приняли из-за зависти и подозрений»18
На следующий год король Хон Ган скончался, не оставив наследника. Вначале его брат, а после сестра Дзин Сон унаследовали его титул и его проблемы. Дзин Сон правила десять лет, с 887 до 897 год, и при ней Силла все более разрушалась.
Историки того времени строги по отношению к королеве Дзин Сон. Одна из записей утверждает, что Дзин Сон была «мужеподобна», а затем противоречит себе, сообщая, что королева часто приглашала ко двору «красивых юношей» и назначала их на канцелярские должности. Женщина на троне во время распада средневекового государства обычно являлась мишенью для обвинений в разврате, взяточничестве и прочих пороках; пол правительницы служил удобным объяснением для конца эпохи. Однако настоящими виновниками кризиса Силлы были хозяева замков, продолжавшие угнетать крестьян и фермеров, живших под их властью, устраивая себе роскошную жизнь на костях тружеников.19
