Эдвард Аллворт - Россия: прорыв на Восток. Политические интересы в Средней Азии
Когда эти предубеждения были преодолены, новые советские интеллигенты стали характеризоваться как люди, которые занимаются умственным, а не физическим трудом, будь то на фабрике, в детском саду или университете, независимо от качества или уровня деятельности. Их теперь называли билмаз (по-казахски), фазыл зиялы или ахл-и ма'рифат (по-узбекски), билимли (по-туркменски) или окуган адам (по-киргизски). Тем не менее среднеазиатская интеллигенция включала в 1920-х годах всех тех, кто относился к интеллектуалам прошлого, за исключением представителей духовенства и деловых людей. Итак, прежнее понимание термина изменила пролетарская интеллигенция.
Характерной чертой новой интеллигенции, находившейся под влиянием российского коммунизма, стала идеологическая унификация и вследствие ее навязывание государством официальной точки зрения. После того как русским коммунистам удалось лишить Среднюю Азию ее основы в лице независимых, националистически настроенных интеллектуалов в ходе чисток 1937 и 1938 годов, остались лишь принципы советского марксизма, насаждаемые руководством из Москвы. Ушло живое различие идеологий и соперничающие потоки мысли, которые окрашивали среднеазиатскую жизнь вплоть до 1930-х годов.
Для того чтобы не возникало вакуума в политической и социальной мысли из-за ликвидации панисламистских идей и устранения националистического руководства, организаторы компартии в Средней Азии вскоре после прихода к власти большевиков прибегли к широкой пропаганде своих идей среди различных творческих профессий. Акцент на коллективную терапию для изменения образа мышления интеллигенции особенно усилился после раздела Средней Азии в середине 1920-х годов, когда партийные власти стали призывать представителей различных профессий к участию в партийных мероприятиях.
Темы первого съезда советской интеллигенции Казахстана (1924) и Узбекистана (1926) большей частью отражены, например, в таких лозунгах: «За единство знаний и труда», «Покончим с неграмотностью», «Политический пролетариат – основа культуры», «Идем прямой дорогой в коммунизм», «Крепить единство учителей вокруг партии», «Националистам – бой». Из-за того что коммунисты еще не добились в то время полного контроля над интеллигенцией, съезд 1926 года, на котором еще присутствовало политическое соперничество, был просто генеральной репетицией второго съезда узбекской интеллигенции, собравшегося в следующем году. Съезд 1927 года исключил националистическую оппозицию и сосредоточился на проблемах в порядке их очередности: 1) латинизация алфавита; 2) эмансипация женщин; 3) содействие информированности красных рабочих и крестьян; 4) содействие образованию и культурному прогрессу.
С этого времени интеллигенция в главных городах Средней Азии постоянно привлекалась к различным кампаниям вроде кампании за грамотность. Политическая и социальная идеологическая обработка граждан оставалась первейшей задачей. Последующие съезды писателей, учителей и всей интеллигенции не упускали возможности подчеркнуть это.
Вскоре были распущены КазАПП, КирАПП, УзАПП, СААПП и другие подобные организации и учреждено новое объединение, ориентированное в своей деятельности на Москву и получающее указания от отдела литературы Бюро компартии Средней Азии. Это бюрократическое учреждение определяло задачи литературных кружков и служило связующим звеном с Москвой. Среднеазиатское бюро партии передало сообщение центральных органов власти об упразднении АПП и других обществ в 1932 году, а также постановление о публикации нового журнала, посвященного современной среднеазиатской литературе. Редакторами журнала были в основном русские, но в редакционный совет входили представили таджикских, туркменских, узбекских писательских групп.
Чистка союзов писателей и реабилитация их кружков
Еще до указа 1932 года стали преобразовываться литературные ассоциации, получившие название Союз советских писателей: Озбекистан Совет Язучилары Союзи (Узбекский ССП), Казак Совет Язучилары Одагы (Казахский ССП) и др. Организационные комитеты по всей среднеазиатской территории спешно стали создавать новые структуры для замены дискредитированных АПП. В Туркменистане каждый из пяти главных регионов был обязан сформировать свой собственный комитет писателей с руководством из Ашхабадского центра, а для писателей, представлявших национальное меньшинство республики, учредили специальную секцию.
Таким образом, указы 1932 года привели к тому, что структурообразующая деятельность возобладала над творческой. Ничто не могло определить эту тенденцию более четко, чем витиеватые речи писателей на I съезде советских писателей в 1934 году. В этой встрече, созванной для закрепления идеологического начала писательских организаций, участвовал 41 представитель Средней Азии. Съезд для всех видов искусства, в том числе и для литературы, принял на будущее формулировку «социалистический реализм». Произведения, соответствовавшие этому методу, были далеки от настоящей литературы. Среднеазиатские писатели, подобно своим российским коллегам, утратили в словопрениях по этому поводу способность видеть в литературе искусство. И если бы не доведенное до совершенства умение авторов обходить бюрократический контроль и цензуру, то события 1934 года и последующих лет остались бы освещенными лишь в соответствии с нормами социалистического реализма.
Делами Союза советских писателей, учрежденного в 1932 году и подтвержденного съездом 1934 года, управляла российская высшая инстанция. Она контролировала могущественный секретариат, манипулируя русскими членами союза, преобладавшими на съездах, а также выборами. Русская делегация, голосовавшая, например, на II съезде Союза советских писателей в 1954 году, насчитывала 242 представителя только от Москвы и Ленинграда, более чем достаточно, чтобы «прокатить» национальные делегации. На съездах после Второй мировой войны выразить открытое несогласие путем голосования было невозможно. На каждом съезде единодушные решения монотонно следовали одно за другим.
Особенности структуры и функционирования Союза советских писателей, отраженные в служебном регламенте, распространялись на среднеазиатские писательские союзы. Первый раздел регламента был посвящен «целям Союза писателей СССР», второй – «членам Союза писателей. Их правам и обязанностям», третий – «организационной структуре Союза писателей СССР» и четвертый раздел – «юридическим правам Союза писателей СССР». Судя по формулировке, первый раздел менялся в зависимости от колебаний партийной линии. Второй раздел предусматривал, что в союз принимаются новые члены на основе опубликованных произведений, которые имеют оригинальное художественное или «научное» (идеологическое) значение. Такие члены берут на себя обязательство «всей своей творческой и общественной деятельностью ревностно участвовать в строительстве коммунизма, содействовать творческому росту молодых писателей и принимать участие в работе писательских организаций, выполняя указания выборных органов союза, а также поддерживая достоинство и целостность Союза писателей».
Верховным органом союза являлся Всесоюзный съезд писателей, который, согласно третьему разделу регламента, должен собираться раз в четыре года, хотя в период между 1959 и 1967 годами таких встреч не проводилось. Исполкомом съезда стало правление Союза писателей СССР, избираемое съездом и проводящее пленарные заседания не чаще, чем раз в год. Такие пленумы выбирали из своего состава постоянный рабочий орган, известный как секретариат правления, который осуществлял каждодневную деятельность союза. Секретариат имел полномочия проводить в жизнь решения съездов и правления. В Средней Азии республиканские съезды писателей следовало созывать также раз в четыре года. Они избирали правления, из состава пленумов которых, как и в случае с всесоюзной организацией, избирались органы, называемые в данном случае президиумами или бюро правления. В любом республиканском союзе отделение, в котором состоит не менее сорока членов, может избирать свое правление. Республиканские союзы и местные отделения имели дополнительные литературные подразделения в больших административных и культурных центрах, в которых проводилась работа с писателями. Родственные литературные кружки учреждались при редакциях газет и издательств. Республиканское правление или нижестоящие инстанции союза располагали незначительной самостоятельностью или вовсе ее отсутствием, поскольку резолюции московских съездов, равно как и правления или секретариата правления имели обязательную силу для республиканских союзов Средней Азии и для любого другого региона страны.
Из-за того что казахский, узбекский и прочие местные союзы были немногочисленны, руководство в них осуществлял узкий круг заинтересованных лиц, чей контроль над писателями, не являющимися членами, давал возможность оказывать влияние при трудоустройстве или принятии рукописей. Влияние союза оказывалось через прессу или издательства для исключения писателей, подвергшихся критике или идеологическому осуждению. Поэтому, с точки зрения советских властей, обязанность союзов писателей состояла в контроле над идейным содержанием писательского творчества.
