Филип Таубман - Солдаты холодной войны
Глава двадцать вторая
Без меня. …В Иллинойсе это не пройдет. Меня никогда не переизберут.
Сенатор Алан ДиксонСэм Нанн сразу же понял: что-то следует делать с советским ядерным арсеналом и учеными и инженерами, которые им занимаются. Это произошло всего через несколько дней после попытки переворота в августе 1991 года в Москве, во время которого Михаил Горбачев был посажен под кратковременный арест на его черноморской даче, что угрожало покончить с его усилиями, направленными на проведение реформ. Когда путч провалился 21 августа, Нанн отменил свои планы лететь домой из Будапешта, где он участвовал в конференции, и вместо этого направился в Москву по приглашению российского официального лица, считавшего, что сенатор должен видеть лично, как начинает разваливаться Советский Союз.
Нанн был поражен конвульсиями в Москве и лишен присутствия духа из-за неспособности Горбачева дать ему ясный ответ на вопрос о том, кто контролировал советское ядерное оружие во время путча. «Я наблюдал за ним, когда он отвечал на вопросы много раз, и я знаю его как прямолинейного человека, – вспоминал Нанн. – Он явно не был откровенен в своем ответе на этот единственный вопрос и явно чувствовал себя неловко».[458]
Если Советский Союз распадется, что выглядело все более вероятным, то, по крайней мере, четыре части СССР – Россия, Украина, Казахстан и Беларусь – окажутся с огромными запасами ядерного оружия.
После разговора с Горбачевым Нанн понял, что «распространение оружия, все проблемы ядерного риска, аварий и просчетов станут главной темой, с которой нам придется столкнуться… при распаде Советского Союза, а то, что он должен развалиться, было совершенно очевидно».[459]
Так началась одна из самых ярких американских программ в области обороны за последние два десятилетия. Начатая по инициативе Нанна и сенатора Ричарда Лугара, республиканца от штата Индиана, при мощной поддержке со стороны Билла Перри, программа стала, по сути, мини-планом Маршалла в отношении комплекса ядерного оружия, брошенного на произвол судьбы в связи с распадом Советского Союза.[460] Как и план Маршалла, который помог восстановить Европу, включая Западную Германию, после Второй мировой войны, программа Нанна – Лугара была предназначена для укрепления американской безопасности не за счет наращивания новых вооружений у себя дома, а путем недопущения возникновения новых угроз за рубежом. Работая при американской финансовой помощи и техническом содействии, новые правительства, возникшие на руинах Советского Союза, смогли укрепить безопасность на своих ядерных объектах. Со временем Украина, Казахстан и Беларусь отправили назад в Россию или уничтожили ядерное оружие, которое им досталось в наследство. Эта программа и другие, последовавшие вослед, не давали твердых гарантий в отношении кражи ядерного оружия и расщепляющихся материалов, но они, несомненно, уменьшили эту опасность.
Пока Нанн занимался советским арсеналом, Сид Дрелл применял некоторые усилия из тех же соображений безопасности в отношении американского оружия. Хотя казалось, что существует небольшая опасность выпадания американских боеголовок и расщепляющихся материалов из-под строгого контроля на предмет безопасности, возникала озабоченность по поводу вероятности случайной детонации и иных проблем.
Дрелл и два его коллеги, два известных физика, Джон С. Фостер и Чарльз Х. Таунс (нобелевский лауреат), в важном докладе, подготовленном для Комитетеа по делам вооруженных сил палаты представителей США, рассмотрели вопрос о безопасности ядерного арсенала Америки.[461] В докладе содержалась рекомендация осуществить ряд шагов для оптимизации безопасности боеголовок – мер для минимизации риска случайного взрыва или рассеивания плутония над обширной территорией в случае ошибок с хранением или попадания случайного разряда, который мог бы вызвать детонацию неядерным путем. Полученные результаты касались многого, начиная с конструкции боеголовок до компонентов технологического процесса и управления. Цель доклада в широком смысле слова состояла в том, чтобы подготовить оружейные лаборатории и запасы боеголовок для существования в эпоху после холодной войны, когда потребуются новые технологии и процессы для усовершенствования безопасности американского арсенала.
Два десятилетия спустя программы Дрелла и Нанна выглядят прозорливыми. Но когда Нанн впервые предложил свой план для советского оружия, это была сенсационная идея. Направлять американскую помощь для того, чтобы помочь обеспечению безопасности советского ядерного оружия и материалов, казалось предоставлением помощи и содействия противнику. После более чем 40 лет страха перед советской агрессией Соединенные Штаты собирались помогать советским вооруженным силам и ученым, создававшим ядерное оружие? Билл Перри называл это «обороной иными средствами» и «профилактической обороной», но такие утешительные слова мало помогали развеять сомнения.
Когда Нанн вернулся в Вашингтон после беседы с Горбачевым, он встретился с конгрессменом Лесли Аспином, председателем Комитета по делам вооруженных сил палаты представителей, который предложил один миллиард долларов из бюджета Министерства обороны на предоставление продуктов питания, лекарств и другой гуманитарной помощи России и другим частям Советского Союза. Они разработали план включения фонда поддержки обеспечения контроля над ядерным, химическим и биологическим оружием на советской территории.
«Все, к черту, разваливалось», – вспоминал Нанн.[462] Сенатор Алан Диксон, демократ из Иллинойса, предсказал эту реакцию, когда он однажды ворвался в сенатский кабинет Нанна. Как вспоминал помощник Нанна, Диксон сказал: «Сэм, я только что услышал твое заявление для прессы о выделении средств для России. Без меня. …В Иллинойсе это не пройдет. Меня никогда не переизберут».
Нанн отозвал свое предложение о такой мере и занялся поисками лучшего способа пробить эту идею. Он нашел его несколько дней спустя на брифинге в помещении Сената, который устроил Дэвид Хамбург, сторонник контроля над вооружениями, председатель корпорации Карнеги, одного из крупнейших фондов страны. Эштон Картер, профессор Гарварда, председательствовал на брифинге 19 ноября и рассказал о недавно законченном им исследовании под названием «Советское ядерное расщепление. Контроль над ядерным арсеналом в распадающемся Советском Союзе».[463]
Масштабы проблемы потрясали. Развал Советского Союза привел к созданию 15 новых независимых государств. Четыре из них – Россия, Украина, Беларусь и Казахстан – оказались владельцами почти всего советского ядерного арсенала. Только в одной Украине размещалось почти 1600 стратегических боеголовок, равно как и парк современных бомбардировщиков с ядерным оружием на борту, плюс огромный военно-промышленный комплекс. В одночасье она становилась третьим в мире мощным ядерным государством, уступающим только Соединенным Штатам и России.
Командно-контрольная система Советского Союза в отношении ядерного оружия была достаточно разработанной и хорошо управляемой, но не было гарантии того, что она сохранится в случае развала страны. Ядерные боеголовки, особенно для небольших видов тактического оружия, вполне могли бы быть выкрадены. Огромнейшие запасы высокообогащенного урана и плутония могли стать источником соблазна получения незаконного дохода работников, имеющих к ним доступ. Ученые и инженеры, проектировавшие и создававшие ядерное оружие, могли бы подпасть под искушение продать свои знания странам или группировкам, желающим производить свое собственное ядерное оружие.
«Исследование предсказывало, что распад Советского Союза грозил самым крупным распространением угрозы в атомную эру, и я предлагал новую форму «контроля над вооружениями» для того, чтобы остановить такой процесс: объединенные действия двух бывших противников в холодной войне против общей опасности», – вспоминал Картер.[464]
Все присутствовавшие на брифинге были ошеломлены докладом Картера, включая Билла Перри и сенатора Лугара, который тоже был обеспокоен потенциальными рисками. Перри, живший в то время в Калифорнии, изучал возможности превращения государственных военно-промышленных предприятий Советского Союза в предприятия гражданского назначения для того, чтобы помочь удержать на плаву советскую экономику в период после холодной войны.
Нанн и Лугар через два дня пригласили 20 коллег из числа сенаторов на рабочий завтрак с Картером.[465] 16 сенаторов, принявших в нем участие, ушли настолько же озабоченными, какими были Нанн и Лугар. Нанн и Лугар со своими помощниками быстро подготовили проект нового законодательного документа, названного «Акт об уменьшении советской ядерной угрозы». Вес Лугара как соавтора проекта вкупе с тревожной картиной, нарисованной в исследовании Картера, произвели соответствующее политическое решение. 26 ноября Сенат большинством голосов одобрил программу Нанна – Лугара.
