Колин Гордон - Эпоха Аттилы. Римская империя и варвары в V веке
Когда прибыли послы, то мирный договор заключили на условиях, что император заплатит и даст продовольствие для 13 000 человек, избранных Страбоном, что его назначат командиром схол императорской стражи, что он снова обретет все имущество, которым владел прежде, что он получит одно из двух войск императора, в качестве магистра армии с резиденцией в Константинополе, и что он вернет все должности, на которые был назначен Василиском. Что касалось его родственников по браку, то, если они умерли, как утверждал Зенон, он не будет более о них говорить, но если они живы, то они будут жить в любом городе, который Зенон посчитает лучшим, получив имущество, которым владели. Когда они договорились об этих условиях, император лишил сына Валамира его должности, сделал вместо него полководцем Страбона и послал столько денег, сколько было нужно, чтобы сразу распределить между готами.
М. Фр. 18. Когда Теодорих столкнулся с объединенными силами Страбона и императора, то был вынужден отступить в Македонию. Сын Валамира, потеряв множество солдат в руках римских военачальников, ушел в большой ярости из-за своих страданий, он сжигал все и убивал всех, кто ему встречался. Он разрушил Стобы – первый город Македонии – и убил охранявших его солдат, которые противостояли ему.
Когда прошел слух, что варвар устроил засаду близ Фессалоники, горожане сразу же сговорились и разбили все статуи Зенона, подозревая, что письма предыдущего дня были прочитаны с умыслом и что Зенон и сам Иоанн, префект претория , намереваются сдать город врагу. Они напали на префекта и готовы были разорвать его на части. Они принесли огонь и подожгли бы дворец префекта (преторий), если бы духовенство и люди, облеченные властью, не успели раньше вырвать его из гнева толпы и обуздать бесчинное поведение успокаивающими словами. Они сказали, что не он являлся причиной этого несчастья и император не имеет намерения причинить несчастия или страдания городу. Нужно было защищать его и доверить эту обязанность тому, кого они считают заслуживающим доверия. Они забрали у префекта ключи от ворот и передали их архиепископу, устроили такой сильный дозор, как смогли, и были довольны своим военачальником. Поскольку Фессалоника, помимо того что являлась резиденцией префекта претория Иллирика, также была местом, где жил епископ этого диоцеза, естественно было выбрать его человеком, обязанным противостоять готам-арианам.
Тем временем Зенон, услышав о существующей опасности и видя, что так будет лучше, поскольку никто не желает сражаться, отвратил варвара от разрушения городов ясными условиями мира, учитывая отчаянное положение, в котором находился последний. Он отправил своего родственника [160] Артемидора и Фоку, который был секретарем его канцелярии, когда он был полководцем. Они сказали: «Император сделал тебя своим другом и торжественно почтил тебя величайшими у римлян званиями, дал тебе командовать огромной армией и, хотя ты варвар, не испытывал к тебе недоверия. Однако ты, прельщенный неизвестно как хитростями наших общих врагов, во многом разрушил хорошее отношение к себе и сделал другого человека хозяином твоей судьбы, как не следовало поступать. Неправильно было бы винить императора в преступлениях, которые ты совершил против самого себя и против него. Теперь же, поскольку ты довел себя до такого состояния, тебе остается отвернуться от нынешней неудачи и уничтожения городов и людей, насколько это возможно, и отправить посольство, чтобы попробовать смягчить императора, который милостив».
Теодорих был убежден и отправил с ними людей в Византию, а сам удерживал свое войско от поджогов и убийства людей, хотя, поскольку они нуждались во многом, не мог препятствовать им добывать для себя необходимое. Продвигаясь вперед, он пришел в Гераклею в Македонии и, поскольку архиепископ того города прислал ему и его армии множество даров, оставил всю область нетронутой, не причинив дополнительных несчастий тамошним жителям и пытаясь содержать войско на доходы той области.
Когда его посланники прибыли в Византию, то сказали, что император должен отправить к нему посла со всеми полномочиями, чтобы быстро уладить все вопросы, поскольку он не сможет долго удержать столь большое войско от разрушений, которые могут принести им выгоду. Император отправил Адамантия, сына Вивиана, патрикия и прежнего префекта города, которому он также дал консульское достоинство (но не титул консула) , и приказал, чтобы варвару отдали область в Павталии. Эта провинция является частью Иллирика недалеко от входа во Фракию. Он сделал это, чтобы, если Теодорих, сын Триария, восстанет, то у него был бы сын Валамира, стоящий в запасе поблизости, дабы противостоять ему, и если он соберется нарушить условия мира, то окажется между войсками Иллирика и Фракии и его легче будет окружить. А если Теодорих скажет, что его армия нуждается в пропитании на этот год, поскольку они не сеяли и у них нет надежды на урожай в Павталии, то двести фунтов золота, данные посланнику при отправлении, будут переданы местному префекту, чтобы потратить на приобретение достаточного количества припасов для готов в Павталии.
Пока посол еще находился в Византии, солдаты, разместившиеся в Фессалонике, напали на префекта Иоанна, набросившись на него из засады с мечами в руках, когда тот выходил. Адамантию по приказанию Зенона было поручено уладить и это дело. Пока эти события происходили в Фессалонике, сын Валамира ждал у Гераклеи. Он узнал о планах насчет расселения в Павталии прежде, чем прибыл посланник императора, задержанный событиями в Фессалонике, и, предугадав мысли императора, решил искать удачи дальше на западе. Он отправил посла к Сидимунду, жившему в области вокруг Эпидамна в Эпире, – человеку родом из того же племени, в то время казавшемуся союзником римлян. Эту область практически не затронула бедность, вызванная грабежами сражающихся армий в течение ста или даже более лет [161] . У Сидимунда было богатое наследство и постоянные выплаты от императора, он приходился племянником Эдоингу, или Эдвину, который был в близких отношениях с Вериной и командовал так называемыми доместиками – очень важная должность в царском дворце. Теодорих отправил посла к этому человеку, напомнив ему о родстве и прося проявить внимание к поиску способа, благодаря которому он смог бы править Эпидамном и остальной частью Эпира и прекратить долгие скитания, чтобы, поселившись в городе, окруженном стеной, он смог принять все, что дарует ему судьба.
Когда Сидимунд получил эту просьбу, то, будучи варваром, подумал, что лучше жить с варваром, чем с римлянами, и отправился в Эпидамн. Он заходил к каждому из горожан частным образом, как будто из благоволения к ним, и советовал скорее уезжать в безопасное место на островах или в каком-то другом городе со всем, чем они владеют. Он говорил, что на область движется варвар и император, пославший Адамантия по этой причине, одобряет это. Для них будет лучше, утверждал он, вывезти свое имущество, пока еще есть время и нет варвара. То же самое он рассказывал солдатам местного гарнизона числом 2000, которые легко могли сдержать любого, кто предпримет неожиданное нападение, и, смутив их умы и всегда стремясь пустить какой-нибудь новый слух, уговорил почти всех их покинуть Эпидамн. Он убеждал, что, оказывая сопротивление, они навлекают на себя гнев императора.
После он сразу отправил посла к сыну Валамира, чтобы тот шел туда как можно скорее. Последний ожидал известий от Сидимунда, а также потому, что его сестру поразила болезнь, от которой она и умерла, однако притворялся, будто ждет прибытия посольства от Зенона, дабы узнать, благоприятно ли для него послание императора. Когда он похоронил свою сестру, прибыли вести от Сидимунда. Жителям Гераклеи, покинувшим город и укрывшимся в мощной крепости, он отправил требование большого количества зерна и вина, чтобы сделать запас на дорогу для войска к его отходу. Они отвечали, что ничего не могут поделать, поскольку то, что у них есть в очень маленькой крепости, было израсходовано, пока они там оставались. В ярости он сжег ту часть города, какую смог, поскольку тот был покинут жителями, и сразу же отправился в путь.
Он шел трудной и узкой дорогой, ведущей в так называемый Новый Эпир. Он послал вперед конницу, чтобы занять вершины гор Скарда для войска и пройти по этим местам, пока их еще не ждали, и внезапным нападением заставить любой тамошний гарнизон отступить. Когда они подошли, солдаты, стоявшие на стене в карауле, увидев множество врагов, удивленные их внезапным появлением, не вступили в битву. Они даже не предусмотрели того, чтобы запереть крепость, а поспешно бежали в беспамятстве, не раздумывая о том, что могло бы помочь им в таком положении.
