Фрэнк Эдкок - Военное искусство греков, римлян, македонцев
Еще до окончания войны всем, кто был в состоянии это понять, в том числе Фукидиду [135] , стало ясно: несмотря на то что гоплиты продолжали играть крайне важную роль в широкомасштабных открытых сражениях, в сухопутных битвах теперь стали применяться иные виды вооружения и другие способы ведения войны, отличавшиеся от характерных для гоплитской фаланги. Хорошо обученные легковооруженные воины стали цениться очень высоко. Война продолжалась, и обе стороны нанимали умелых гребцов. Таким образом, боевой потенциал греческих государств стал более разнообразным, и военное искусство начало развиваться. Кавалерия оставалась родом войск, который могло использовать лишь несколько полисов, но к IV веку до н. э. применение на суше профессиональных войск отразилось и на стратегии, и на тактике и привело к необходимости составлять армии из более специализированных подразделений, чем те, которые участвовали в военных действиях в Греции прежде.
Сначала я хотел бы рассказать о снабжении таких профессиональных войск, а затем о том, как их использовали, о стратегии и тактике, а также о том, каким образом осуществлялось командование ими. Греческие наемники не были неизвестной прежде новинкой. На протяжении многих лет уже существовало представление о том, что человек может не только в случае необходимости сражаться за родину, но и быть профессиональным солдатом, зарабатывая себе участием в военных действиях на жизнь и получая возможность удовлетворить свою страсть к приключениям [136] . Можно говорить о том, что умение продать свои услуги тем, кто сможет за них хорошо заплатить, сродни искусству. В то время как гоплиты, граждане полиса, сражались рядом с домом и на протяжении непродолжительных периодов, наемники не были ограничены местом и временем. Антименид, брат поэта Алкея [137] , который, воюя на стороне вавилонян, одержал победу над могучим воином, греки, выцарапывавшие свои имена на колоннах в Абу-Симбеле, расположенном далеко на юге Египта [138] , – все они были солдатами удачи, любителями приключений, облаченными в доспехи. Знаменитая песнь критянина Гибрия [139] – это своего рода кредо подобных людей. Многие здоровые и сильные мужчины, выходцы из перенаселенных горных долин Аркадии, покидали свои дома, чтобы сражаться в самой Греции или вдали от нее, нанимаясь на службу к персидским сатрапам или эллинским тиранам. Таких смельчаков греки, жившие в V веке до н. э., стали называть «вспомогательными войсками» (epikouroi), хотя на самом деле они были наемниками [140] . Многие эллины во время Пелопоннесской войны, научившись сражаться, забыли о том, что представляют собой мирные занятия, или стали считать, будто они приносят мало пользы. Поэтому Кир Младший сумел нанять 10 тысяч солдат, большинство из которых было гоплитами, для того чтобы повести их в поход против своего брата царя Артаксеркса и сбросить его с персидского трона. Ему следовало победить всего в одном широкомасштабном сражении, и для этого ему требовались именно гоплиты, а конников и легковооруженных воинов он мог найти в тех частях Персидской державы, которые находились под его властью. Во время битвы между этим войском и армией его брата греческие воины сражались как львы, но оказались не на своем месте, в результате чего Кир проиграл бой и распрощался с жизнью.
Долгий переход от Вавилона к побережью Черного моря научил «десять тысяч» участвовать в любых битвах, демонстрируя при этом удивительную находчивость, характерную для их народа в целом и предводителей, одним из которых был Ксенофонт в частности. Лучшей рекламы для боевых способностей греческих солдат было не найти. Персы все более активно использовали наемников-эллинов, «шерсть собаки, которая ее кусает», но в греческих государствах все еще оставалось множество людей, нуждавшихся в средствах к существованию и находивших их, поступая на военную службу.
В связи с тем, что приемы ведения боевых действий стали более разнообразными, этих людей могли учить сражаться в качестве легковооруженных солдат и обращаться с любыми видами метательного оружия [141] . Образцами для них были воины из некоторых греческих государств, такие как уже упомянутые выше метатели копий из Этолии, но больший интерес для них представляли приемы, использовавшиеся варварами, на протяжении многих столетий применявшими подобное оружие. В первую очередь, греков привлекал опыт фракийцев, создавших весьма оригинальную технику использования метательного оружия. Они были настоящими варварами. Об этом свидетельствует тот факт, что они ели масло. Стремясь высмеять их, Аристофан в своей комедии «Ахарняне» изобразил фракийцев жестокими и безнравственными солдафонами [142] ; возможно, они действительно были такими. Им, подобно тем фракийским наемникам, которые, по словам Фукидида, перерезали женщин, детей и даже животных, пойманных ими на улицах безобидного маленького городка Микалесса, могло быть незнакомо милосердие [143] . Однако война – жестокий наставник, научивший руководителей цивилизованных государств прибегать к услугам таких людей. Под руководством хорошего военачальника, сдерживаемые строгой дисциплиной, они могли превратиться в преданных бойцов.
По аналогии с гоплитами, получившими название от своих щитов, эти войска, построенные на основе фракийской модели, стали называться пельтастами в честь их небольших круглых щитов, не мешавших им передвигаться при поисках безопасного места, откуда они могли спокойно метать копья. Многие выходцы из островной Греции, особенно с острова Родос, были прекрасными пращниками и отличными лучниками (в первую очередь этим умением славились критяне); их можно было нанять для участия в любом вооруженном конфликте. Персов учили пользоваться луком и говорить правду. В древности было распространено почти единодушное мнение о том, что учить критян правдивости бесполезно, но это не помешало им стать прекрасными лучниками. Теория о том, что наемники, которых нанимали для сражений на территории Греции, особенно пельтасты, использовали все более легкие виды вооружения, в целом справедлива. Они сражались довольно небольшими отрядами под предводительством профессионального командующего. Благодаря этому у полководцев появилась возможность использовать подобных воинов для решения разнообразных тактических задач и порождать в них командный дух, имитацию широкомасштабного чувства единства, охватывавшего граждан полиса, составлявших фалангу. Такие солдаты могли сражаться там, где тяжеловооруженным воинам не удавалось построиться в боевой порядок, и они все чаще стали одерживать впечатляющие победы над лучшими из гоплитов.
Подобными подвигами, в первую очередь, прославился афинский военачальник Ификрат, занимавшийся подготовкой пельтастов, среди которых теперь были не только фракийцы. Возможно, на закате карьеры он усовершенствовал их вооружение и оснащение [144] , в результате чего во время самых крупных битв они доказывали, что являются наиболее эффективными пехотинцами своего времени. Их можно сравнить со стрелками, прошедшими обучение у сэра Джона Мура (английский генерал, участник Наполеоновских войн; являлся прекрасным специалистом по подготовке войск; он, использовав ряд методических нововведений, подготовил легкую дивизию в Шорнклиффе близ Дувра. – Пер. ), пытавшегося усовершенствовать английских солдат, которым, несмотря на всю их отчаянную храбрость, не хватало мобильности или меткости, чтобы достичь успеха в открытых сражениях или войне с применением засад, где медленно передвигающимся подразделениям мог быть нанесен значительный урон. Войска, подобные греческим наемникам, можно было использовать в качестве гарнизонов крепостей или укрепленных позиций [145] , так как они, в отличие от армейских частей, состоящих из граждан, находились на постоянной службе. Так как у них не было дома, они не были одержимы желанием вернуться туда. Кроме того, свой гонорар они могли зарабатывать и зимой, в то время как гоплиты были вынуждены сражаться только в благоприятные времена года.
Наемникам не был свойствен местный патриотизм, столь характерный для войск, состоявших из граждан полиса, благодаря чему они, по сути, были аполитичны. Следовательно, они могли служить как эллинским тиранам, так и персидским царям и сатрапам. Эти воины были преданы своим нанимателям и не придерживались демократических принципов, что позволяло нанимателю всецело доверять им. В армии тирана Сиракуз Деметрия I крупное подразделение, состоявшее из наемников, служило противовесом аристократической кавалерии, принесшей городу славу. Такая же ситуация сложилась в войске тирана Фессалии Ясона из Фер. Их можно было учить обращению с новыми военными машинами, которые входили в моду. И наконец, если власти полиса считали бесценными жизни его граждан-гоплитов, то, хоть это и звучит жестоко, наемники являлись «расходным материалом».
