Клаус Шваб - Четвертая промышленная революция
Существует опасность, что динамика распространения мнений, характерная для социальных медиа, может нарушить процесс принятия решений и создаст угрозу для гражданского общества. В противоположность тому, что мы могли бы интуитивно предположить, существование такого большого числа средств массовой информации, доступных по цифровым каналам, может привести к сужению и поляризации личных источников новостей. Клинический психолог Шерри Теркл из Массачусетского технологического института, профессор социальных исследований в области науки и технологий, называет это «спиралью тишины». Это важно, поскольку то, что мы читаем, чем делимся с другими и что видим в контексте социальных медиа, определяет наши политические и гражданские решения.
Врезка G. Гражданин, наделенный возможностями / лишенный возможностей
Термин «гражданин, наделенный возможностями / лишенный возможностей» отражает ситуацию, возникающую в результате взаимодействия двух тенденций: предоставления возможностей (полномочий) и лишения их. Люди чувствуют, что обрели новые возможности благодаря изменениям технологии, которые упрощают сбор информации, ее передачу и организацию; они также используют новые способы участия в общественной жизни. В то же время отдельные лица, группы гражданского общества, общественные движения и местные общины ощущают, что их все больше и больше отстраняют от значимого участия в традиционных процессах принятия решений, в том числе от голосования и выборов, и они оказываются бесправными с точки зрения возможностей оказать влияние и быть услышанными влиятельными учреждениями и источниками власти в рамках национального и регионального управления.
В случае крайнего проявления этого процесса существует весьма реальная опасность того, что правительства будут использовать сочетания технологий для подавления или притеснения деятельности тех организаций гражданского общества и групп лиц, которые стремятся добиться прозрачности в отношении правительств и предприятий и способствовать изменениям. Во многих странах по всему миру можно наблюдать признаки того, что пространство для гражданского общества сужается из-за введения правительствами законодательства и других стратегий, которые ограничивают независимость групп гражданского общества и их деятельность. Инструменты, появившиеся в эпоху четвертой промышленной революции, сделали возможными новые формы слежения и другие средства контроля, не сочетающиеся с природой здорового и открытого общества.
Источник: Отчет о глобальных рисках 2016 года, Всемирный экономический форум.
В качестве примера можно привести исследование о воздействии опубликованного в Facebook призыва прийти на выборы: он «непосредственно увеличил явку примерно на 60 тыс. избирателей, а косвенно, за счет вирусного распространения обращения в социальных сетях, – еще на 280 тыс. избирателей, что в общей сложности дало 340 тыс. дополнительных голосов»[60]. Исследователи в этой работе подчеркивают то влияние, которое оказывают цифровые медиаплатформы на выбор и продвижение тех медиа, которыми мы пользуемся, находясь в Интернете. Это также указывает на возможность того, что с помощью интернет-технологий традиционные формы гражданской активности (например, голосование за местных, региональных или национальных представителей) будут объединяться с инновационными методами, дающими гражданам более прямое воздействие на принятие решений, которые повлияют на их сообщества.
Как и в случае почти всех направлений влияния, рассмотренных в этом разделе, очевидно, что четвертая промышленная революция несет с собой большие возможности, но в то же время порождает существенные риски. Одна из ключевых задач, вставших перед всем миром в связи с началом этой революции, состоит в том, чтобы собрать больше данных, и данных более высокого качества, касающихся преимуществ сплоченности сообществ и тех трудностей, которые могут возникнуть.
Глава 9. Отдельная личность
Четвертая промышленная революция изменяет не только то, что мы делаем, но и то, кем мы являемся. На нас, индивидуумов, это окажет многоплановое влияние, скажется на нашей идентичности и различных гранях ее проявления: на наши представления о неприкосновенности частной жизни, о собственности, характер потребительского поведения, то, сколько времени мы посвящаем работе и отдыху, как мы развиваем свою карьеру и совершенствуем наши навыки. Это повлияет на то, как мы заводим знакомства и развиваем отношения, на иерархии, от которых мы зависим, на наше здоровье. И, возможно, что быстрее, чем мы можем предположить, это может привести к таким формам увеличения человеческих возможностей, которые заставят нас поставить под вопрос саму природу человеческого существования. Такие изменения вызывают у нас радостное волнение и одновременно страх, потому что мы мчимся с беспрецедентной скоростью.
До настоящего времени технологии в первую очередь позволяли нам делать все с меньшими усилиями, быстрее и эффективнее. Они также давали нам возможности личного развития. Но мы начинаем видеть, что потенциальные возможности их использования, как и потенциальные риски, еще более масштабны. В силу всех тех причин, которые уже были названы, мы стоим на пороге радикального системного изменения, к которому людям придется непрерывно приспосабливаться. В результате мы можем стать свидетелями нарастающей поляризации в мире, которая разделит тех, кто принимает происходящие изменения, и тех, кто им сопротивляется.
Это приводит к неравенству, которое выходит за рамки неравенства социального, описанного выше. Это онтологическое неравенство разделит тех, кто приспособился, и тех, кто сопротивляется переменам, превратив их, по сути, в победителей и неудачников. Победители могут даже получить выгоду от некоторых проявлений радикального улучшения человека, возникших в результате деятельности определенных секторов четвертой промышленной революции (например, генной инженерии), тогда как неудачники таких возможностей будут лишены. Существует риск, что в результате этого возникнут классовые конфликты и другие столкновения интересов, не похожие ни на что из виденного раньше. Эти потенциальное разделение и напряженность, которую оно порождает, будут усугубляться границей, пролегающей между поколением, которое выросло в цифровом мире и знало только его, и поколением, которое родилось раньше и должно приспосабливаться к новым условиям. Это также порождает много проблем этического характера. Будучи инженером, я с большим энтузиазмом встречаю новые технологии и в числе первых начинаю их использовать. Тем не менее мне, так же как и многим психологам и социологам, интересно, как неумолимо интеграция технологий в нашу жизнь будет воздействовать на наше представление об идентичности и приведет ли она к снижению некоторых из наиболее существенных способностей человека, таких как самоанализ, эмпатия и сострадание.
Идентичность, мораль и этика
Ошеломляющие инновации, возникшие в ходе четвертой промышленной революции (от биотехнологий и до искусственного интеллекта), по-новому определяют то содержание, которое вкладывается в понятие «быть личностью». Они расширяют существовавшие до сих пор границы продолжительности жизни, здоровья, познавательных способностей и других возможностей человека способами, которые ранее были прерогативой научной фантастики. Поскольку знания в этих областях развиваются, поскольку совершаются новые открытия, для нас крайне важно внимательно и ответственно отнестись к продолжающемуся обсуждению связанных с этим моральных и этических вопросов. Как люди и как социальные животные, мы должны задуматься, каждый в отдельности и все вместе, как нам реагировать на такие явления, как увеличение продолжительности жизни, создание «дизайнерских младенцев», извлечение информации из человеческой памяти, а также на многое другое.
В то же время мы должны понимать и то, что эти невероятные открытия можно направить на службу интересам конкретных групп, не всегда совпадающим с нуждами общества в целом. Стивен Хокинг, физик-теоретик и автор книг, а также его коллеги-ученые Стюарт Рассел, Макс Тегмарк и Фрэнк Вильчек, написали в своей статье в газете The Independent, посвященной последствиям внедрения искусственного интеллекта: «Если краткосрочное воздействие искусственного интеллекта зависит от того, кто его контролирует, то долгосрочное – от того, будет ли вообще возможен такой контроль… Все мы должны задать себе вопрос о том, что мы можем сделать сейчас, чтобы повысить шансы на извлечение выгоды и при этом избежать рисков»[61].
Одним из интересных проектов в этой области является OpenAI – некоммерческая компания по исследованиям искусственного интеллекта, которая была создана, как об этом объявили, в декабре 2015 года, с целью «развития цифрового интеллекта в тех направлениях, которые с наибольшей вероятностью будут служить во благо человечеству в целом, без ограничений, которые накладывала бы необходимость генерировать прибыль»[62]. Эта инициатива под председательством Сэма Альтмана, президента компании Y Combinator, и Элона Маска, генерального директора Tesla Motors, смогла привлечь целый миллиард долларов бессрочного финансирования. Она подчеркивает ключевую мысль, уже высказанную ранее, а именно: одно из самых значительных воздействий, оказываемых четвертой промышленной революцией, состоит в потенциальном расширении прав и возможностей человека, которое дает объединение новых технологий. Здесь, как сказал Сэм Альтман, «лучший способ развития для искусственного интеллекта будет тот, который направлен на обогащение возможностей человека и его совершенствование, при этом такие возможности должны предоставляться всем безвозмездно»[63].
