Делия Стейнберг Гусман - Игры Майи
И тут начинается новая драма – драма сосуществования. Одинокие души хотят жить рядом с другими одинокими душами, хотя они никогда не смогут понять друг друга полностью, потому что одиночество – знак, которым отмечены мы все.
Сосуществование принимает разные формы, от простой любви, которая объединяет два существа, до самых сложных чувств, свойственных обществу или даже человечеству. Так возникают семьи, группы людей, города, сообщества, церкви, политические партии… Все это сети Майи, в которые попадает человек, вообразивший, что наконец-то победил свое одиночество. Но чем больше он в них запутывается, тем более одиноким становится.
* * *Мудрый Платон говорил, что человек состоит из «одного и другого». Нельзя выразиться вернее. «Одно» – это то неделимое, что является внутренней сущностью; это одинокая душа. «Другое» же – это маска, которую душа надевает в мире, чтобы с ее помощью в самых разных формах бороться со своим одиночеством.
Надев маску, можно разными способами играть, представляя себе, как разделяешь с кем-то что-то. Так возникает дружба, любовь, сыновние и отцовские чувства, любовь ко всем людям и даже к животным и растениям. В своих самых утонченных проявлениях любовь обращается к бесконечности звезд, и человек даже становится способен постичь Бога и возлюбить его за то совершенство, в котором ему открывается Его Мир.
Но сколько же бывает разочарований! Случается, что дружба остывает, любовь со временем умирает, дети предают своих родителей, а родители бросают детей и рождаются люди, которых, кроме их самих, ничего не интересует… Есть наука, которая лишает звезды их романтического блеска, есть много религий, которые борются между собой из-за одного и того же Бога. Что же делать?
И тогда человек с отвращением сбрасывает свою маску и в отчаянии замыкается в себе, думая, что никогда не сможет избежать одиночества. И вот тут-то его подстерегает большая неожиданность.
Именно в своем «я», в своем внутреннем существе мы находим настоящего друга, который всегда с нами, который верен нам и в радости, и в страдании, который смотрит на нашу жизнь без упреков и злорадства и тянет нас вверх, всегда тянет вверх, не требуя за это никакой награды.
Чудеса продолжаются. Когда человек открывает этого настоящего друга, отца и брата, все вновь обретает смысл. Читать, слушать музыку, наслаждаться очарованием природы – все это делает уже не ушедший в себя отшельник, а человек, сопровождаемый своим подлинным «я».
И теперь уже становится возможно выстраивать узы с другими людьми, поскольку в каждом из них есть такой же спутник-«я», который так же заботится о них, как наш только что обретенный друг – о нас. Теперь и только теперь становятся возможны понимание и настоящие чувства. Кто не заглянул сначала глубоко внутрь себя, пусть не надеется понять, хотя бы как-то, что происходит вокруг. Сначала внутрь, потом – наружу.
Нельзя сказать, что одиночество таким образом исчезает, ведь это неотъемлемое свойство души. Но разные одиночества все же могут объединяться и играть с миражами Майи, покуда длится жизнь. Разделить с кем-то несчастье – тоже одна из форм единения. И возможно даже, что души захотят объединиться, чтобы разделить несчастье утраты истока и возжаждать возвращения туда, где разделения нет.
* * *Одиночество – это результат разделения. Когда все Едино, где место одиночеству? Поэтому одиночество – это отчуждение, разделение, отрыв.
Чем больше мы делим, тем больше становится одиночества – мы уже создали новые частицы, каждая из которых одинока и отделена от остальных.
Это одна из игр Майи: делить до бесконечности, умножать формы и побуждать нас повторять одно и то же, заставляя верить, будто в большом количестве заключено средство от одиночества.
Но не количество побеждает одиночество: множество лишь заполняет пространство и теряет в качестве, поскольку сущность остается одной и той же, а множатся лишь ее проявления. Надо искать пусть малое, но хорошее, глубокое и одновременно возвышенное.
Возможно, что так, познавая игру Майи, мы сможем преодолеть иллюзию и обрести те недостающие кусочки нашей души, которые она утратила во время своего нисхождения на Землю и которые должна вернуть, чтобы снова стать единой и никогда больше не чувствовать одиночество.
– Ты одинок?
– Да…
– Хочешь, будем вместе?
– Хорошо…
И вот двое идут, взявшись за руки, соединяя свои маски из плоти и крови, а в это время их души с любопытством поглядывают друг на друга, пытаясь понять, не встретили ли они своего близнеца, потерянного при первом разделении…
III
Жизнь и смерть
«Какая радость, какое счастье! Родился ребенок! Наш сын появился на свет!»
Так встречают люди появление на Земле нового человека. Кажется, что всех благ мира мало для этого крошечного тельца, которому требуется самая надежная защита и самая нежная забота. Поцелуи, подарки, слезы радости и счастья – вот знаки этого события в нашей жизни.
* * *«Какое ужасное горе! Моя душа разрывается от боли! Я потерял дорогого человека!»
Так оплакивают люди уход тех, кто был с ними рядом, и их погружение в темное таинство смерти. Слезы грусти, скорби и отчаяния сопровождают переход души из одного мира в другой.
* * *Мы редко задумываемся над тем, откуда мы приходим, рождаясь на свет. Речь идет не о религиозном или философском обосновании появления душ, а о чем-то совсем простом: если мы приходим в эту жизнь, значит, уходим из какого-то другого мира, каким бы он ни был. А разве в этом ином мире мы не оставляем каких-то скорбящих, плачущих существ, когда покидаем его, чтобы отправиться в мир живых? Не станет ли тот момент, который радостно празднуют наши родители, горем для других, нематериальных родителей, которые видят, как пребывавшая с ними до этого самого мгновения душа покидает их?
А когда мы умираем и покидаем Землю, то куда уходим? Если мы откуда-то уходим, то куда-то направляемся. В бесконечности нет ограниченных пределов. И разве там, куда мы идем, нас не встретят радостными улыбками, пока родные будут оплакивать нас на Земле?
* * *Жизнь и смерть – это две стороны одной медали: ЖИЗНИ. Мы, находящиеся здесь, пришли откуда-то и куда-то направляемся, но никогда не перестаем быть.
То, что люди называют жизнью, – это появление души на Земле, ее проявление в материи. А то, что люди называют смертью, – освобождение той же самой души от ее материальной оболочки, когда она уже не может жить в этом мире и направляется в иной.
Земная жизнь – это царство формы. И именно здесь Майя чувствует себя уверенно и надежно. Она играет с жизнью, играет с формами, изменяет их и приспосабливает, чтобы достичь своей цели – чтобы было больше материальной жизни, больше форм, больше разнообразия.
Когда в мире Майи появляются формы, они обычно невелики по размеру. Этот прием иллюзии помогает защитить молодые существа. Такая крошечная жизнь не может ни у кого вызвать других чувств, кроме сочувствия и нежности. Ребенок, маленький зверек, раскрывающийся бутон – все они просят заботы и любви. Люди склоняются не только над своими маленькими детьми, но и над маленькими животными, даже если потом те, когда вырастут, станут опасными. Взрослый тигр – совсем не то же самое, что маленький тигренок: первый – дикий и страшный, второй – милый и кроткий. Даже животные робеют перед маленькими детьми, и тот же самый зверь, который нападает на взрослого человека, может защитить маленького ребенка. И это потому, что Майя накладывает на ослепленные яростью глаза целительную повязку сострадания: надо во что бы то ни стало спасти жизнь; создание этих форм жизни потребовало слишком много усилий и терпения, чтобы разрушить их одним ударом.
Когда формы достигают пика своего существования в мире Майи, они перестают быть беспомощными и беззащитными и вызывают уже не нежность, а скорее чувство соперничества. Это борьба за существование, в которой сильный побеждает слабого. Любовь может смягчить эту борьбу, но, строго говоря, все равно все зиждется на силе – физической, психической, умственной или духовной. И всегда, в любой области побеждает сильнейший. Спортивные соревнования, которые так любят люди, всего лишь игра, отражение другой игры – игры Майи, приложенной к состязанию людей в повседневной жизни.
Прежде чем формы придут в упадок и совсем одряхлеют, они должны выполнить свой первейший долг, установленный для них Майей, – воспроизвести новые формы. С помощью тысяч уловок и хитростей Майя приводит новые тела к материальному существованию и использует для этого уже живущие тела. Их естественный эгоизм не позволил бы им размножаться, если бы не игра Майи, которая обманывает наслаждением и создает иллюзию, что решение продолжить свой род принято этими телами самостоятельно.
