Эдвард Люттвак - Стратегия Византийской империи
Обзор книги Эдвард Люттвак - Стратегия Византийской империи
Эдвард Н. Люттвак
Стратегия Византийской империи
Edward N. Luttwak
The Grand Strategy of the Byzantine Empire
Подготовлено к печати и издано по решению Ученого совета Университета Дмитрия Пожарского
© Люттвак Э. Н., текст, 2010
© Коваль А. Н., русский перевод, 2010
© Григоренко М. В., оформление, 2010
© Русский фонд содействия образованию и науке, 2016
Вступление и выражения признательности
Некогда пребывавшая почти в полном научном небрежении (как будто вся Римская империя действительно бесповоротно погибла в 476 г.), её восточная половина, которую мы по современной привычке называем Византией, ныне привлекает к себе столь пристальное внимание, что становится даже предметом популярных исторических сочинений. Хотя многие интересуются культурой Византии, всё же именно эпическая по своему размаху, шедшая век за веком борьба по защите империи от бесконечной череды врагов, как представляется, особо созвучна нашим временам. Эта книга посвящена одной из важных составляющих византийской истории: применению метода и изобретательности в использовании как убеждения, так и силы; иными словами – стратегии во всех её аспектах, начиная с высших уровней государственного управления и вплоть до военной тактики.
Когда я впервые всерьёз взялся за изучение византийской стратегии, я только что завершил книгу о стратегии Римской империи до третьего века нашей эры; она по-прежнему вызывает как непомерные похвалы, так и строгую критику. Моё изначальное намерение было простым: написать второй том, охватывающий последующие столетия. Однако вместо этого произошло открытие несравненно более богатого корпуса стратегии в сравнении с тем, которым когда-либо обладали римляне, жившие раньше. Эта стратегия взывала к гораздо большим усилиям по исследованию и изложению. В конце концов это продлилось почти два десятилетия, пусть и со многими перерывами – часть из них была обусловлена моей работой по применению стратегии в полевых условиях, всё же имевшему некоторое отношение к моим занятиям.
Но была и некая компенсация за столь чрезмерную задержку: несколько существенно важных византийских текстов, ранее существовавших только в виде труднодоступных рукописей или устаревших изданий, полных ошибок, теперь были опубликованы в виде, заслуживающем доверия. Кроме того, значительное число важных новых трудов, имеющих самое непосредственное отношение к византийской стратегии, было опубликовано с того времени, как я начал свои разыскания много лет назад.
Ибо в последние годы византинистика действительно расцвела, как никогда прежде. Огромная волна первоклассных учёных трудов пролила свет на многие тёмные уголки византийской и мировой истории – и кроме того, она создала атмосферу благородной щедрости, царящую в среде людей, занятых этим делом. Хотя в этой области я скорее ученик, чем учёный, эту щедрость мне довелось испытать на себе в полной мере.
Вскоре после того как я начал собирать материалы для этой книги, около 1982 г., Джордж Деннис (Dennis), чей перевод «Стратегикона» является самым читаемым из византийских пособий по военному делу, передал мне значительно переработанную машинопись своего труда, который впоследствии был опубликован под заглавием «Три византийских военных трактата» («Three Byzantine Military Treatises»). Двадцать шесть лет спустя он переслал мне машинопись части своего с нетерпением ожидавшегося издания «Тактики» Льва, которое мне срочно требовалось, чтобы закончить книгу; щедрость – постоянное обыкновение Джорджа Т. Денниса (Dennis) из Общества Иисуса. Уолтер Э. Кэги (Kaegi), чьи труды проливают свет на эту область знаний, также давал мне ценные советы, начиная с самых ранних этапов моей работы.
Другие люди, которых я никогда не видел лично, но просто приставал к ним без всяких предисловий, тем не менее отвечали мне, как будто их связывали со мной узы старой дружбы и обязательства, признаваемые коллегами. Питер Б. Гоулден (Golden), выдающийся тюрколог, то и дело цитируемый на этих страницах, ответил на многие вопросы, дал ценные советы и одолжил мне две книги, которые иначе было бы невозможно раздобыть. Джон Уортли (Wortley) доверил мне единственный экземпляр своей аннотированной машинописи перевода Скилицы. Питер Бреннан (Brennan) и Сальваторе Козентино (Cosentino) дали важные советы, а Эрик Мак-Гир (McGeer), Пол Стефенсон (Stephenson) и Денис Ф. Салливан (Sullivan), чьи труды пространно цитируются здесь, прочли черновики этой книги, обнаружили ошибки и дали ценные советы. Джон Ф. Халдон (Haldon), чьи работы сами по себе составляют целую библиотеку по византинистике, исполнил просьбу чужого для него человека, дав подробный критический разбор ранней редакции.
Поскольку нижеследующее предназначено также и для неспециалистов, я попросил двоих из их числа, а именно Энтони Харли (Harley) и Кента Карлока (Karlock), чтобы они сделали свои замечания к этому пространному тексту; я благодарен им за их нелёгкий труд, за мнения, которые я рассмотрел, и за исправления. Третьим читателем был Ханс Раузинг (Rausing), не специалист, но вдумчивый и многоязычный любитель истории, и ему я обязан ценными наблюдениями. Стивен П. Глик (Glick), согласившись прочесть текст, применил свои энциклопедические познания в военной историографии, а также проявил пристальное внимание, что наложило отпечаток на всю книгу. Кристина Кол (Col) и Джозеф Э. Люттвак (Luttwak) подготовили карты, что было нелёгкой задачей, если учесть неоднократные редактуры. Наконец, с особым удовольствием благодарю Эллис-Мэри Тэлбот (Talbot), также здесь цитируемую, директора Исследовательской библиотеки и коллекции Дамбартон-Оукс, и всегда готового оказать помощь Дэба Брауна Стюарта (Brown Stewart), библиотекаря отдела византинистики. Я, наверное, так и тянул бы с окончательным текстом, если бы не встретил Питера Джеймса Макдональда Холла (MacDonald Hall), который потребовал от меня книгу, оставив без внимания отговорки занятостью другими делами.
Предисловие
Когда в 395 году н. э. управление Римской империей было поделено между двумя сыновьями Феодосия I (западная часть отошла Гонорию, восточная – его брату Аркадию), едва ли кто смог бы предсказать, сколь разительно несхожими будут судьбы этих государств. Сначала западную половину империи защищали военачальники-германцы; затем они стали в ней хозяйничать; постепенно туда стало проникать всё больше и больше мигрантов-германцев, то с согласия империи, а то и без оного; наконец, она распалась на части вследствие прямых вторжений. При этом Западная империя чем дальше, тем больше теряла налоговые поступления, утрачивала контроль над территориями и своё политическое самоотождествление с Римом как таковым, так что низложение последнего римского императора Ромула Августула 4 сентября 476 г. стало всего лишь формальностью. Конечно, кое-где удавалось примениться к завоевателям, наблюдались и случаи культурной интеграции, однако новомодному представлению о почти мирной иммиграции и постепенном преображении в безмятежную «позднюю античность» противоречат подробные сведения о жестокости, разрухе и катастрофических утратах материальных удобств и культурных достижений, восполнить которые оказалось невозможно в течение целого тысячелетия (если это вообще было возможно)[1].
Совсем иной была судьба восточной части Римской империи, управлявшейся из Константинополя. По нынешнему обыкновению мы называем эту часть Римской империи Византийской, хотя для её правителей и подданных, ромеев, она была Римской и едва ли они могли отождествить себя с провинциальным Византием, древним греческим городом, который Константин в 330 г. превратил в столицу империи и в Новый Рим. Подчинив собственных военачальников-германцев и искусными манёврами сдержав гуннов Аттилы в ходе ужасного кризиса V века, уничтожившего западную часть империи, Византийская империя выработала стратегический метод, позволивший ей отражать волны завоевателей, накатывавшие одна за другой в течение более восьми веков (и то лишь по самым скромным подсчётам).
Восточная империя непрестанно подвергалась нашествиям новых и прежних врагов, появлявшихся из бескрайних евразийских степей, с Иранского плато, где находилась родина империй, со Средиземно-морского побережья и из Месопотамии, подпавшей под владычество ислама в седьмом веке, и, наконец, из стран Запада, заново набравших силу. И всё же империя не потерпела полного краха вплоть до завоевания Константинополя в 1204 г., происшедшего во время Четвёртого крестового похода; но даже после этого она вновь ожила, пусть и в значительно меньших размерах, просуществовав до окончательной победы Османов в 1453 г.
Одной только военной силы было достаточно для полной безопасности Римской империи, когда она ещё была едина и процветала, когда занимала всё побережье вокруг Средиземного моря, простираясь и значительно глубже. Умеренных налогов и набора добровольцев хватало для того, чтобы содержать флот и войско численностью около трёхсот тысяч человек[2], которые проходили постоянную тренировку в приграничных фортах и гарнизонах легионов, откуда в действующие войска могли набираться особые отряды вексилляриев (vexillationes) для подавления редких бунтов или для отражения вторжений. Но вплоть до третьего века римлянам редко приходилось сражаться для того, чтобы воспользоваться преимуществами своих вооружённых сил.
