Энтони Гидденс - Социология
Лицо, поза и речь в процессе взаимодействия
Подведем итог тому, о чем говорили выше. Повседневное взаимодействие зависит от тончайших взаимосвязей между выражением лица, жестами и словами. Мы используем выражения лиц и жесты других людей, чтобы расширить их словесные сообщения, а также чтобы проверить, насколько они искренни. В повседневном общении с другими каждый из нас постоянно, но неосознанно контролирует выражение своего лица и движения тела.
Однако иногда случаются оговорки, в которых неожиданно проявляется то, что — осознанно или неосознанно — мы хотели бы скрыть. В обмолвках проявляется “слишком много правды”, например, “смесь гнуснеет” в примере с рецептом торта, который, вероятно, представлялся диктору очень неаппетитным. Оговорки часто ненамеренно выражают наши истинные чувства.
Таким образом, лицо, жестикуляция и речь используются, чтобы передать определенное значение и скрыть остальные. Мы организуем нашу деятельность в контексте социальной жизни, чтобы достичь того же самого — как мы сейчас увидим.
Столкновения
Во многих социальных ситуациях мы вовлекаемся в, по определению Гоффмана, нефокусированное взаимодействие с другими людьми. Такое взаимодействие имеет место всякий раз, когда люди дают понять, что они замечают друг друга. Обычно это происходит в ситуациях скопления людей, на оживленной улице, в толпе возле театра, на вечеринке. Присутствующие, даже не разговаривая, постоянно вовлечены в невербальную коммуникацию. Своим внешним видом, движениями, взглядами, выражением лица и жестами они передают определенные впечатления другим.
Фокусированное взаимодействие возникает в момент, когда индивиды обращают внимание непосредственно на то, что каждый из них говорит и делает. Всякое общение нескольких человек включает как фокусированное, так и нефокусированное взаимодействие. Единичное фокусированное взаимодействие Гоффман называл столкновением, и большая часть нашей повседневной жизни состоит из непрерывных столкновений с другими людьми — семьей, друзьями и сослуживцами, — происходящих часто на фоне нефокусированного взаимодействия. Болтовня, формальные обсуждения, игры и рутинные личные контакты (с билетерами, официантами, служащими в магазинах и т. д.) — все это примеры столкновений.
Столкновения всегда нужно “открывать”. Во время таких “открытий” стороны демонстрируют друг другу отказ от гражданского невнимания. Однако там, где встречаются чужие люди и между ними начинается разговор (например, на вечеринке), момент отказа от гражданского невнимания всегда предполагает определенный риск, поскольку природа предстоящего столкновения может быть понята неверно[64]. Следовательно, прежде всего происходит неопределенный пробный визуальный контакт. Если это вступление не было воспринято, человек может продолжать действовать так, как будто никакого прямого шага не предполагалось. Коммуникация в процессе фокусированного взаимодействия осуществляется посредством мимики, жестов и обмена словами. В этом смысле Гоффман различает два типа выражений:
те, которые индивиды “дают”, и те, которые они “испускают”. Первый тип — слова и выражения лица, с помощью которых люди стараются произвести определенное впечатление на других. Второй связан с другими сигналами, которые могут быть использованы для определения искренности и правдивости человека. Владелец ресторана слушает с вежливой улыбкой заверения посетителей в том, что они довольны едой. В то же время он может определить, насколько посетители довольны в действительности, по количеству оставленной на тарелках еды и по тону, которым они выражали свое удовлетворение.
Ситуации и обстоятельства
Повседневная жизнь представляет из себя серию столкновений с другими людьми в различных ситуациях и обстоятельствах. Большинство из нас в течение дня встречаются и разговаривают со множеством людей. Женщина просыпается утром, завтракает со своей семьей, провожает детей в школу, останавливается на короткое время у школьных ворот для обмена любезностями со знакомыми, едет на работу, слушая по пути радио. В течение рабочего дня она вступает с коллегами и посетителями во множество столкновений, варьирующихся от мимолетных обменов репликами до официальных встреч. Каждое из этих столкновений, вероятно, разделено “маркерами”, или, по выражению Гоффмана, скобками, отделяющими каждый эпизод фокусированного взаимодействия от другого и от нефокусированного взаимодействия, происходящего на заднем плане.
В компании или на вечеринке люди, занятые беседой, размещаются и разговаривают так, чтобы можно было обособиться от остальных, находящихся совсем рядом. Например, они могут стоять лицом друг к другу, тем самым делая вмешательство проблематичным для посторонних, до тех пор, пока не решат прервать или “смягчить углы” своего фокусированного взаимодействия, заняв другую позицию в комнате. В формальных случаях “скобками”, отмечающими начало и окончание столкновения либо фазы взаимодействия, нередко являются особые сигналы. В начале спектакля, например, звенит звонок, гаснет свет, поднимается занавес. В конце действия свет в зале снова загорается, и занавес опускается.
Границы столкновений особенно важны в случае, когда столкновение сильно отличается от обычных повседневных процедур, либо существует какая-то неясность относительно того, что происходит. Когда женщина позирует обнаженной в художественном классе, она обычно раздевается и одевается не на глазах у студентов.
Раздевание и одевание в особой комнате, в отсутствие других людей, позволяет внезапно представить тело и также внезапно его скрыть. Таким образом обозначаются границы эпизода и одновременно сообщается, что данный эпизод лишен сексуальной значимости, которая в ином случае могла бы подразумеваться.
В очень ограниченных пространствах, таких, как лифт, трудно или невозможно ограничить фокусированное взаимодействие. Те, кто присутствует при разговоре, не могут продемонстрировать, что “не слушают”, как, несомненно, сделали бы в другой ситуации. Так же трудно в этой ситуации “не смотреть” друг на друга более пристально, чем это допускают нормы гражданского невнимания. Поэтому в лифте люди часто принимают преувеличенно “не слушающие” и “не смотрящие” позы, глядя в пространство, на кнопки, — куда угодно, только не на своих спутников. Разговор в лифте, как правило, прерывается или сводится к коротким репликам. Точно так же, если несколько человек разговаривают, и вдруг один из них прерывает беседу и отвечает на телефонный звонок, то другие не могут сразу же продемонстрировать свое невнимание к этому, и продолжающийся между ними разговор становится на некоторое время прерывистым и неуверенным[65].
Управление впечатлениемАнализируя социальное взаимодействие, Гоффман и другие авторы нередко пользуются понятиями из области театрального искусства. Сама концепция социальной роли, применяемая в социологии, первоначально заимствована из театра. Роли — это социальные ожидания, которым следует носитель данного cmamyca или социальной позиции. Быть учителем, например, значит занимать специфическую позицию. В драматургической модели, используемой Гоффманом, социальная жизнь рассматривается как пьеса, исполняемая актерами на сцене или на многих сценах, поскольку то, как мы действуем, определяется ролью, исполняемой в настоящее время. Люди чрезвычайно восприимчивы к тому, как их видят другие, многочисленными способами стараются управлять впечатлением, которое хотят произвести на других, и добиться желаемых реакций. Хотя иногда это делается сознательно, но обычно мы управляем впечатлением, которое стараемся произвести на других, неосознанно. Практически любой оденется и будет вести себя на деловой встрече иначе, чем на футбольном матче, на который он пришел отдохнуть с друзьями.
Передний и задний планы
По предположению Гоффмана, большая часть жизни делится на передний план и задний план. Передний план — это социальные ситуации или столкновения, в которых выполняются формальные или стилизованные роли, люди как бы участвуют в сценических представлениях. Задний план имеет место там, где занимаются реквизитом и готовятся к взаимодействию в последующих более формальных обстоятельствах. Это напоминает костюмерную театра или действия “за кадром” в кино. Находясь в безопасности “за сценой”, люди могут расслабиться, дать свободу тем чувствам и стилю поведения, которые держат под контролем, находясь “на сцене”. Так, официантка — сама учтивость при обслуживании посетителей в обеденном зале ресторана, — становится шумной и агрессивной, оказавшись за кухонной дверью. Вряд ли нашлись бы рестораны, в которых посетители стали бы есть, видя все, что происходит на кухне.
