Анатолий Белкин - Теория доказывания в уголовном судопроизводстве
Версии, формирующиеся на начальном этапе расследования, позволяют начать расследование по горячим следам и постепенно преодолеть информационную неопределенность. Этим же целям служат в принципе и первоначальные следственные действия.
Так, одной из задач осмотра места происшествия, проводимого еще до возбуждения уголовного дела, служит ориентирование следователя в существе события, подлежащего расследованию. Успешное выполнение этой задачи позволяет сразу же сократить число типичных версий, предположительно объясняющих механизм и содержание события, выбрать наиболее правильное направление расследования. Не случайно поэтому от качества осмотра места происшествия в конечном счете зависит успех расследования.
Мыслительная деятельность следователя при осмотре протекает на фоне тех психических процессов, которые определяют его состояние и способность выполнения профессиональных задач. Анализируя психологические основы осмотра места происшествия, Ф.В. Глазырин справедливо заметил: "Именно такая сложная мыслительная деятельность следователя, основанная на правовых, криминалистических, психологических знаниях, профессиональном и жизненном опыте, с использованием помощи специалистов, других участников этого процессуального действия, на проявлении профессионально необходимых психологических качеств, делает осмотр места происшествия рациональным и эффективным, позволяет определить связь обнаруженных объектов с расследуемым событием, выявить различные причинные зависимости между обнаруженными явлениями, негативные обстоятельства, распознать возможные инсценировки"*(138). Таким образом, с полным правом можно заключить, что психологические основы осмотра - составная часть психологии доказывания.
То же самое относится и к другим следственным действиям, в особенности тем, при производстве которых следователь сталкивается с противодействием расследованию, на чем подробнее мы остановимся далее.
Информационная неопределенность, в условиях которой протекает процесс доказывания, делает весьма актуальным решение проблемы тактического риска.
В общей форме под тактическим риском понимается допущение отрицательного результата предпринимаемых следователем действий в процессе доказывания*(139).
Ситуация риска возникает уже на начальном этапе расследования, когда следователь стоит перед выбором наиболее вероятной версии, подлежащей проверке в первую очередь. Риск в этом случае заключается в том, что "следователь, "замыкаясь" на одну, наиболее подходящую, на его взгляд, версию, оставляет без внимания остальные версии, упуская время, с каждым днем утрачивая возможности раскрыть преступление"*(140). Естественно, что ситуация риска создает определенную психологическую напряженность, преодолеть которую, и то до известной степени, позволяет лишь профессиональная адаптация следователя к рискованным ситуациям.
Как отмечает Г.А. Зорин, "риск - естественный составной элемент следственной деятельности в условиях концентрации проблемных ситуаций, которые постоянно ставят следователя перед необходимостью выбора"*(141).
В психологии под риском понимают ситуативную характеристику деятельности, состоящую в неопределенности ее исхода и возможных неблагоприятных последствиях в случае неуспеха. Это понятие имеет в психологии три взаимосвязанных значения:
1) риск как мера ожидаемого неблагополучия при неуспехе в деятельности, определяемая сочетанием вероятности неуспеха и степени неблагоприятных последствий в этом случае;
2) риск как действие, в том или ином отношении грозящее субъекту потерей (проигрышем, травмой, ущербом);
3) риск как ситуация выбора между двумя возможными вариантами действия: менее привлекательным, зато более надежным, и более привлекательным, но менее надежным, исход которого проблематичен и связан с возможными неблагоприятными последствиями.
Обычно выделяют риск оправданный и неоправданный*(142) и различают две разновидности рискованных ситуаций:
а) где исход зависит от случая (шансовые ситуации);
б) где исход зависит от способностей субъекта (ситуации навыка).
Оказывается, что при прочих равных условиях более высокий уровень риска наблюдается в ситуациях, связанных не с шансом, а с навыком, "когда человек считает, что от него что-то зависит"*(143).
Поскольку проблемная ситуация типична для следственной деятельности вообще, в том числе и при производстве отдельных следственных действий, возможность неблагоприятных последствий необходимо учитывать не только при выборе направления расследования (отдавая предпочтение наиболее вероятной версии), но при производстве предъявления для опознания, следственного эксперимента, обыска и т.п.
Выбор решения в ситуации риска может быть результатом логического анализа ситуации, "просчета" возможных последствий действий в совокупности с мерами по снижению степени риска, но может быть и интуитивен, в первом приближении необъясним, быть следствием инсайта, внезапного "озарения" следователя. Такое озарение представляет собой догадку, в основе которой нет ничего сверхъестественного, не поддающегося анализу.
По определению А.Р. Ратинова, одним из первых исследовавших проблему интуиции применительно к следственной деятельности, "интуиция - неосознанное постижение отдельных положений, которое не выведено логическим путем"*(144). Но интуиция, как и любое решение, основано на прошлом опыте человека. Интуитивное решение поддается логическому анализу, позволяющему выявить тот путь, который фактически привел к интуитивному решению, хотя этот путь при принятии решения не осознавался, существовал в "свернутом виде". Как отмечает А.Р. Ратинов, зачастую мыслительный процесс протекает неуловимо, наряду с полными логическими формами, которые принимаются в сокращенном виде, а иные вовсе выпадают, опускаются как давно известные, проверенные опытом, доказанные практикой или установленные какой-либо отраслью знаний. В результате полученный вывод представляется чистой, ничем не обусловленной догадкой. Фактически же он был подготовлен предыдущим мыслительным процессом. "Вспыхивая в сознании как готовое положение, интуитивная догадка перескакивает через ряд звеньев осознанного логического рассуждения и открывает свойства и связи явлений прежде, чем дискурсивное мышление следователя успеет доказать их соответствие действительности... В процессе доказывания знание интуитивное должно быть превращено в логически и фактически обоснованное достоверное знание"*(145).
Интуиция следователя может сыграть существенную роль не только в ситуации тактического риска, но и в других случаях проявления психологических свойств личности следователя как субъекта доказывания, например при установлении следователем психологического контакта с проходящими по делу лицами как одного из необходимых условий получения доказательств "от людей".
Под психологическим контактом принято понимать создание атмосферы доверия к следователю, мотивам и целям его действий, формирование у субъекта общения со следователем убеждения, что следователь в своих действиях и поведении руководствуется лишь желанием установить истину и свободен от всего личного.
Психологический контакт устанавливается в процессе общения следователя с участниками следственных действий. Подготовка к этому общению - важный элемент подготовки к проведению следственного действия. А.В. Дулов указывает, что установление психологического контакта требует от следователя проявления его коммуникативных свойств; умения привлекать к себе внимание, пробуждать интерес, доверие, подчас симпатию к личности следователя. "Степень использования коммуникативных свойств находится в прямой зависимости от целей общения, личностных качеств участников, с которыми предстоит вступить в общение. Следователь должен стремиться установлением психологического контакта вызвать предельную психическую активность у будущих участников"*(146).
Помимо установления психологического контакта, подготовка следователя к общению с участниками следственных действий должна включать в себя и подготовку его к активному психическому воздействию на участников, и подготовку к возможному противодействию со стороны тех участников, которые заинтересованы в сокрытии истины по делу.
По определению Н.П. Хайдукова, "воздействие следователя на участвующих в деле лиц с целью выполнения задач, поставленных перед ним законом, допустимо и правомерно только тогда, когда у субъекта, на которого оказывается воздействие, имеется свобода выбора линии своего поведения, свобода принятия того или иного решения в конкретной процессуально-тактической ситуации, связанной с расследованием преступления. Допустимое и правомерное воздействие следователя прежде всего должно побудить человека, на которого оно направлено, к сознательному изменению принятых решений, к тому, чтобы пересмотреть линию своего поведения, которая противоречит интересам общества и целям правосудия"*(147). Об этом же пишет и А.Р. Ратинов: "Правомерное психическое влияние само по себе не диктует конкретное действие, не вымогает показание того или иного содержания, а вмешиваясь во внутренние психические процессы, формирует правильную позицию человека, сознательное отношение к своим гражданским обязанностям и лишь опосредственно приводит его к выбору определенной линии поведения"*(148).