Энтони Гидденс - Социология
Крупные латиноамериканские города, как правило, окружены районами лачуг, в которых проживают либо недавние мигранты из села, либо семьи, вытесненные из своих прежних жилищ в связи с новой застройкой и дорожным строительством. В Мехико более трети населения живет в домах без воды, а четверть таких домов не имеет даже канализации. Город состоит из старой центральной части, деловых и увеселительных районов и богатых кварталов (большинство туристов видят в основном их). Почти весь внешний периметр города занят трущобами. Хотя ведется интенсивное жилищное строительство, субсидируемое государством, но, чтобы жить в таких домах, нужно иметь достаточно большой доход, которым располагают не более 40 % жителей города. Лишь 10 % жителей способны покупать или снимать квартиры частным образом. Таким образом, большинство жителей Мехико не имеют возможности обзавестись нормальным жильем. Горожане чаще всего сами расчищают площади и строят собственные дома. Большинство таких поселений незаконны, но городские власти относятся к ним снисходительно.
В Мехико существует три типа районов “народных домов”. Колонное пролеmapuac в основном застроены нелегально, самодельными шаткими строениями, находящимися на окраинах. Около половины населения столицы живет в таких домах. Большинство из этих площадей было заселено не самопроизвольно, а при помощи нелегальных частных застройщиков при молчаливом согласии властей. Застройщики имеют местную сеть организаторов, которые собирают плату с жителей района. Большая часть земель, занятых колониас, была изначально общественной и охранялась мексиканской конституцией от купли-продажи или передачи.
Второй тип народных построек — весиндадас, или трущобы. Они располагаются в основном в старых районах города. Это ветхие здания, которые совместно снимаются мексиканскими семьями за арендную плату. Два миллиона человек живут в таких трущобах, в условиях, сопоставимых с условиями жизни “нелегалов”. Третий тип — это лачужные городки. Они сходны с “колониас пролетариас”, но располагаются в самом центре города, а не на периферии. В последние годы часть таких поселков снесли, и их обитатели переместились на окраины.
В федеральных районах Мехико 94 % земель находятся под застройкой, свободное пространство составляет лишь 6 %. Уровень озеленения в городе гораздо ниже, чем в самых густонаселенных городах Европы и Северной Америки. Огромную проблему представляет загрязнение окружающей среды, основным источником которого являются автомобили, которые забивают не рассчитанные на такое движение улицы города; свою лепту в загрязнение вносят также и промышленные предприятия. Фотохимический смог по своей вредности превосходит даже смог Лос-Анжелеса. Согласно оценкам, жить в Мехико — все равно, что выкуривать 40 сигарет ежедневно.
В марте 1992 г. загрязнение достигло небывалого уровня. Допустимый для здоровья уровень озона, равный 100 пунктам, в тот месяц поднялся до 398; Правительство вынуждено было отдать распоряжения о временном закрытии промышленных предприятий, были закрыты школы, количество автомобилей было снижено на 40 %. Вот как описывает город в эти дни один из очевидцев: “На высоте, когда очертания города почти неразличимы под плотной серо-коричневой пеленой, кажется, что в Мехико идет проливной дождь, но там внизу нет ни капли влаги, только пыль и потоки озона”[487].
Однако всего лишь 30 лет назад Карлос Фруэнта назвал свой роман о Мехико La Region Mas Transparente — “Там, где воздух так чист”.
Города в Восточной Европе
Подобно городам третьего мира, восточноевропейские города являют собой контраст западным городам, хотя и не столь яркий. В большинстве западных стран урбанистический облик сформировался под влиянием частного землевладения, бизнеса и рынка частного жилья, в то время как плановая и финансовая деятельность местных и центральных властей имела второстепенное значение. В Восточной Европе, где городское планирование было развито гораздо сильнее, иная ситуация. Например, в Советском Союзе дизайн городов являлся частью общего экономического плана развития страны.
Советские проектировщики считали, что города не должны быть очень большими, протяженность ежедневных переездов нужно сводить к минимуму, а основным средством передвижения должен быть общественный транспорт. Организация пространства городов определялась соображениями общественной пользы, а не рыночной стоимостью, как в западных странах. Квартплата, например, не была связана напрямую с качеством жилищ. Она определялась администрацией и составляла лишь малую часть практических расходов на содержание жилого фонда. Такая плата значительно ниже принятой в западных странах. Семьи имели право на жилище независимо от способности вносить квартплату.
Отличия от ЗападаНа основании исследований, проведенных в Венгрии и других странах Восточной Европы, Айвен Желеный смог выделить отличие урбанизма западного типа от восточного[488]. В Восточной Европе дома, построенные частными подрядчиками и реализуемые на рынке, составляли лишь небольшую часть общего жилищного фонда. Частные дома, в отличие от Запада, в основном имели люди с низкими доходами. Граждане, обладавшие высоким статусом, например правительственные чиновники и специалисты высокого класса, жили в кварталах, которые принадлежали и поддерживались государством. Их жилища сильно отличаются от домов большинства населения.
Районирование проводилось в основном в административном порядке; так же как и во всех городах мира, есть запущенные районы, но они не занимают самый центр, как на Западе. Большая часть земли в центральных районах принадлежит представителям власти, она чаще всего застроена наиболее современными и комфортабельными домами, тогда как худшие районы находятся ближе к окраинам. В городах Восточной Европы районы более однородны в плане домовладения и архитектуры, чем в Западной Европе.
После Второй мировой войны темпы роста городов в странах Восточной Европы были не столь высокими, как на Западе. До 1950-х годов Москва и Ленинград были единственными в Советском Союзе городами с более чем миллионным населением. Практически ситуация оставалась той же, что и до революции 1917 года. Сейчас имеется двадцать городов с населением более чем миллион человек. Поскольку советским гражданам независимо от того, где они проживали, нужно было иметь разрешение на поселение (прописку), миграция в этой стране находилась под более жестким контролем, чем на Западе.
До 1917 года главные города России напоминали города того же уровня в США. В Москве и Ленинграде существовали центральные деловые районы; деление на бедные и богатые кварталы выдерживалось очень четко. Однако, по сравнению с крупными западными городами того же периода, города в дореволюционной России были менее плотно населенными, жилищное строительство в них было развито гораздо слабее. После Второй мировой войны были приняты крупномасштабные программы государственного жилищного строительства, и ситуация изменилась. Большинство новых зданий — это многоквартирные дома, сделанные по типовым стандартам, однако по-прежнему перенаселенные: в квартирах, состоящих из двух или трех комнат, живут целые семьи. В коммунальных квартирах, расположенных в старых домах, семья может занимать всего одну комнату, а кухню и ванную приходится делить с соседями.
Плановая основа роста городов совместно со стандартизацией строительных форм способствует тому, что плотность населения остается относительно стабильной. В западных городах чем больше дом удален от центра, тем большее количество земли он занимает. В Восточной Европе, наоборот, пригороды обычно заполнены высотными многоквартирными домам недавней постройки. Советские города не растворяются в пригороде, а кончаются внезапно, и окна многоквартирных домов часто выходят в открытое поле или в лес. Поэтому попытки приспособить западные экологические модели районов к условиям городов Восточной Европы оказываются безуспешными.
В Москве, например, есть исторический центр с магазинами и заведениями для досуга. Но степень их концентрации значительно ниже, чем в среднем западном городе, и никаких трущоб поблизости нет. Однородных этнических районов, как в городах Британии и Соединенных Штатов, также нет. Промышленность и торговля рассредоточены по различным районам гораздо сильнее, чем на Западе, где жилые и промышленные районы обычно четко отделены друг от друга. Согласно плану, Москва была разделена на 65 зон, при этом ставилась цель равномерно распределять промышленные предприятия — с тем, чтобы сократить протяженность пути на работу.
Изучение городов бывшего Советского Союза и Восточной Европы возвращает к идее Харви и Кастеллса о том, что на устройство городов оказывает огромное влияние природа общества, в котором они существуют.
