Анатолий Александров - Путь к звездам. Из истории советской космонавтики
— Из каких именно газет? — искренне удивился Бабушкин. — Я ведь тоже читаю многие наши газеты, но еще не встречал ни в одной из них о таком специальном наборе?
— Я прочитал об этом в «Правде». У меня есть вырезка. Вот она, пожалуйста, посмотрите. — Гагарин достал из внутреннего кармана летной куртки аккуратно сложенную вчетверо статью и протянул ее командиру полка.
Подполковник Бабушкин быстро пробежал статью глазами, придирчиво посмотрел на летчика, обратил внимание на фамилию автора: «К. П. Сергеев, член-корреспондент АН СССР».
— Не знаю такого ученого, и Смоленцев ничего не говорил в лекции о его работах в области космонавтики, — продолжал упорствовать Бабушкин, но тут же вслух прочитал абзац из предложенной статьи: «Наиболее интересным и увлекательным разделом в трудах Циолковского, несомненно, являются работы, относящиеся к проблеме межпланетных путешествий».
Командир полка снова бросил короткий взгляд на подчиненного, и глядя в упор на Юрия, спросил:
— Разве это не фантастика, лейтенант Гагарин?.. Я считаю ваш рапорт попыткой просто уйти из полка.
От былой веселости на лице Гагарина не осталось и следа:
— Товарищ командир! Я не ищу предлогов для ухода из родного полка. Не пугает меня и Заполярье. Я сам выбрал Север, товарищ подполковник. Но у меня есть мечта — обязательно полетать на сверхзвуковых аппаратах. И я прошусь не на легкую, а на более трудную работу. Вчерашний запуск автоматической станции в сторону Луны перевернул мое сознание. В космос скоро полетит наш советский человек. Я хочу им стать…
Подполковник Бабушкин подписал рапорт лейтенанта Гагарина и направил его по команде, в дивизию. Весть об этом быстро стала достоянием летного состава всего гарнизона. Друзья и однополчане Юрия — Злобин, Репин, Киселев, Шонин, Ильин, Васильев, Доронин — всего их было двенадцать, подали по начальству схожие воинские рапорта.
Жизнь летного коллектива приобрела особенный колорит. Никто не знал, что последует дальше. Неизвестность рождала массу слухов. Но… 12 октября в гарнизон прибыла из Москвы специальная комиссия. Претендентов в космонавты подробно расспрашивали о планах на будущее, семейном положении, что читают и чем занимаются в свободное время. Это знакомство сократило число претендентов ровно вдвое, до шести человек. Четверо из них — Гагарин, Ильин, Киселев и Доронин — 22 октября были вызваны для последующих испытаний в Москву.
Еще никогда за свою летную карьеру ни один из претендентов не подвергался подобной «медицинской экзекуции». Сотрудники Центрального научно-исследовательского авиационного госпиталя обмеряли их вкривь и вкось, выстукивали на всем теле азбуку Морзе, вертели на специальных приборах, проверяя вестибулярный аппарат. И… браковали безжалостно окулисты и терапевты, невропатологи и хирурги. Только в воскресенье, 2 ноября, завершилось это первое столичное обследование, и будущие летчики-испытатели отправились по своим гарнизонам.
Для Гагарина оно закончилось благополучно, и Юрий возвращался в Заполярье «со щитом». Он подтвердил характеристику подполковника Бабушкина, который, представляя его к очередному воинскому званию, написал: «Состояние здоровья отличное. Возглавляемый им экипаж является передовым в части. Летную работу любит. Летает смело и уверенно. Стремится к непрерывному совершенствованию военного дела и своей летной специальности».
Утром 6 ноября лейтенант Гагарин прибыл в родной полк и доложил командиру о результатах строгой медицинской комиссии в Москве. Подполковник Бабушкин посоветовал подчиненному, расставаясь, пока не особенно распространяться о происшедшем в Сокольниках. На другой день, в праздник Великого Октября, на общем построении личного состава части был зачитан приказ командующего ВВС о присвоении Юрию и его оренбургским однокашникам очередного воинского звания «старший лейтенант».
Итак, Гагарин сделал пробный шажок вперед, потому что мысли о космосе продолжали будоражить его сознание. Так хотелось ему испытать себя в новом, загадочном для всех и для него деле.
3Заместитель министра обороны по специальному вооружению и реактивной технике маршал артиллерии Неделин решил лично познакомиться с новыми назначенцами. Заместители командиров артиллерийских бригад подполковники Корнеев и Логинов вдруг пожелали получить назначения на должности командиров инженерных полков, хотя вскоре после Великой Отечественной оба уже проходили эту должностную ступень.
Высокий, подтянутый, крепкого телосложения, с серыми проницательными глазами, Митрофан Иванович вышел из-за стола, поздоровался с вошедшими за руку, участливо спросил:
— Кому принадлежит инициатива вашего назначения в командование ракетных полков, товарищи офицеры?
Подполковник Корнеев попробовал объясниться с маршалом Неделиным первым:
— Учитывая переход в новый современный род войск специального вооружения и реактивной техники, товарищ маршал, мы оба решили просить командование о назначении нас командирами инженерных полков. Мы хотим самостоятельно поработать в отдельных гарнизонах, применить полученный ранее опыт службы в войсках, к освоению ракетной техники.
Неделин воспринял намерение молодых офицеров с удовлетворением, но все же спросил:
— Вашу просьбу можно только приветствовать, но потом не станете ли жаловаться министру обороны, что в ракетные войска вас перевели с понижением?
— Какие же могут быть жалобы, товарищ маршал, если мы сами попросили о таком назначении? — уверенно поддержал коллегу подполковник Логинов.
— Понятно, — маршал Неделин вернулся за стол и предложил генерал-майору Попову, начальнику управления кадров ракетных войск, зачитать приказ о состоявшихся назначениях.
«Кадровик» быстро выполнил поручение, положив затем озвученные документы перед Главкомом.
— Эти приказы уже подписаны мной, товарищи офицеры, — сказал Неделин. — Поздравляю вас с назначением на новые должности, желаю удачной службы и скорейшего овладения передовой ракетной техникой. Учитесь сами, и настойчиво учите владеть перспективным оружием своих подчиненных, чтобы быстрее стать мастерами ракетного дела. Сегодняшняя международная обстановка никому из нас не дает передышки.
Тут заместитель министра обороны сделал паузу, искоса посмотрел на большую политическую карту мира, занимавшую весь простенок между окнами, выходящими на Арбат. Снова перевел взгляд на командиров полков, напомнил:
— Кстати, командуя инженерным полком, товарищи офицеры, можно получить генеральское звание, поскольку в наших войсках очередные воинские звания присваиваются на ступень выше, нежели в других родах сухопутных войск.
Прием был закончен. Начальник штаба, заместитель маршала Неделина, генерал-лейтенант Никольский проводил свежеиспеченных командиров полков в актовый зал, где их с помощью диапозитивов посвятили в теорию полета баллистических ракет и конструкцию ракет средней дальности Р-5 и Р-12. Не менее интересным оказался кинофильм о подготовке ракеты в монтажно-испытательном корпусе, на стартовой позиции и боевом пуске.
Трехчасовое занятие по основам ракетной техники пролетело как один миг. Подполковники Корнеев и Логинов снова предстали перед Неделиным. Главком поставил перед ними задачи по формированию частей и строительству ракетных комплексов, обратив их внимание на особо строгую секретность и скрытность проводимых работ, тщательную охрану и оборону военных городков и объектов боевого назначения.
С началом комплектования полков личным составом без всякого промедления требовалось приступить к занятиям по боевой и политической подготовке, а с получением комплекта наземного оборудования, учебно-боевых ракет, инструкций и учебников по ракетной технике — организовать их изучение, оборудовав для чего специальные классы и тренажеры. В кратчайшие сроки нужно было построить учебно-боевые позиции для технической и стартовой батарей и практических занятий по подготовке боевых расчетов, с вводом в эксплуатацию боевых комплексов — проводить занятия на стартовых площадках по их освоению, отрабатывая четкость в действиях стартовых дивизионов и полков в целом…
Напутствуемые этими строгими указаниями Главкома ракетных войск Корнеев и Логинов покинули столицу.
Заканчивался июль пятьдесят девятого. О продолжении прерванного отпуска не могло быть и речи. Подполковник Корнеев только на сутки вернулся к месту прежней службы в Белоруссии, чтобы оформить проездные документы. Как он и представлял себе, место дислокации расформированной танковой дивизии — под Ригой. Оно осталось бесхозным. Требовалось как можно быстрее восстановить жизнедеятельность гарнизонного хозяйства, поскольку отныне именно он, командир инженерного полка, оказывался за все в ответе.
