Антон Первушин - Звездные войны. СССР против США
Тем временем на полигоне Тюратам завершилась предстартовая подготовка. И 4 октября 1957 года в 22 часа 28 минут по московскому времени ярчайшая вспышка осветила ночную казахстанскую степь. Ракета-носитель, впоследствии получившая название "Спутник-1", с гулом ушла вверх. Ее факел постепенно слабел и скоро стал неразличим на фоне звездного неба. Наблюдения на первых витках показали, что спутник вышел на орбиту с наклонением 65,1°, высотой в перигее 228 км и в апогее — 947 км. На каждый виток вокруг Земли он тратил 96 минут 10,2 секунды.
Спутник "ПС-1" летал 92 дня (до 4 января 1958 года, 1440 оборотов вокруг Земли), блок "А", вышедший с ним вместе на орбиту, продержался 60 дней, после чего они вошли в атмосферу и сгорели. Спутник наблюдался на небе как объект 6-й, а блок "А" 1-й звездной величины. Задачи полета оказались выполнены полностью: впервые в истории была достигнута первая космическая скорость, радиопередатчики обеспечили возможность систематических наблюдений за его орбитой, а характер торможения спутника и блока "А" в верхних слоях атмосферы позволил оценить ее плотность.
Политический и общественный резонанс в мире был ошеломляющим. Зрелище летящего за пределами атмосферы спутника, неустанно передающего по радио прерывистые звуковые сигналы, мгновенно захватило внимание широкой аудитории, включавшей ученых, радиолюбителей, военных, агентов разведслужб и бесчисленных зрителей, взобравшихся на крыши со своими биноклями. Советское руководство с восторгом наблюдало, как, по выражению Никиты Хрущева, "оценивающее любопытство западных стран сменяется восхищением, смешанным с завистью". Идеологическое клише "Социализм — лучшая стартовая площадка для полетов в космос" мгновенно утвердилось в качестве беспроигрышного козыря на международной арене.
Девятого октября президент Дуайт Эйзенхауэр выступил на пресс-конференции в Белом доме с поздравлениями в адрес советских ученых. В своей речи он пообещал, что американский спутник будет выведен на орбиту до истечения года. Обещание осталось невыполненным — спутник "Explorer" добрался до орбиты только 1 февраля 1958 года.
РЕВАНШ ВЕРНЕРА ФОН БРАУНАЦентральное разведывательное управление США внимательно следило не только за ракетной программой Советского Союза, но и за тем, какие космические проекты обсуждаются за "железным занавесом". Конечно, американцы не сомневались, что будут первыми в космосе, но их интересовали технические достижения соперников, чтобы оперативно реагировать на новые угрозы.
Пятого июля 1957 года директор ЦРУ Аллен Даллес направил в Министерство обороны доклад, в котором говорилось: "Информация, касающаяся времени запуска первого советского искусственного спутника Земли, отрывочна, и наши специалисты полагают, что ее пока еще недостаточно для утверждения с высокой вероятностью, когда именно спутник будет запущен. Однако недавно получены данные, что Александр Несмеянов, президент советской Академии наук, утверждал, будто "скоро, буквально в предстоящие несколько месяцев, Земля приобретет второй спутник". Другая информация, не столь точная, указывает, что СССР, вероятно, способен запустить спутник в 1957 году и, возможно, готовится сделать это в рамках МГГ. Разведывательное сообщество США оценивает, что в целях престижа и ввиду психологических факторов СССР будет стремиться стать первым в запуске спутника Земли. <…> Русские любят театральность и могли бы выбрать день рождения Циолковского, чтобы осуществить такую операцию, особенно учитывая столетие со дня его рождения…"
Глава американской разведки в своей оценке оказался близок к реальности, однако запуск советского спутника все равно стал неожиданностью для США. Поначалу американская администрация отнеслась к сообщению о "Спутнике-1" спокойно, но потом начала поступать информация о колоссальном общественном резонансе. Тогда-то и вспомнили, что Дуайта Эйзенхауэра многажды предупреждали о пропагандистском значении такого события, но он каждый раз отмахивался. Президент попытался приглушить "эффект спутника" и даже призвал своих сотрудников не комментировать произошедшее. Он старался предотвратить появление интерпретации начинающегося освоения космоса как идеологического соревнования. И понятное дело, не преуспел.
Эйзенхауэра в те дни более всего интересовали международно-правовые аспекты события. "ПС-1" делал виток за витком, пролетая над территорией многих стран, а США внимательно следили за политической реакцией. Дипломатических демаршей и протестов в мире не последовало. Четыре дня спустя Эйзенхауэр решил обсудить этот примечательный факт с группой своих советников. Получалось, что возник прецедент: по умолчанию утвердилась та самая концепция "Свободные небеса", за которую американский президент ратовал в Женеве. Эйзенхауэр спросил у своих советников, существует ли возможность использовать космическое пространство для разведывательных целей. Заместитель министра обороны ответил, что у ВВС есть исследовательский проект в этой области, и в общем виде описал его. Высшее американское руководство утешилось тем, что уступка отдельной инициативы дает стратегические преимущества. Однако вскоре выяснилось, что не все так просто.
В США был человек, для которого запуск советского спутника стал личной трагедией. Немецкий конструктор Вернер фон Браун занимался конструированием баллистических ракет для американской армии, но продолжал мечтать о полетах к другим планетам. В начале 1950-х годов он опубликовал фантастическую повесть "Марсианский проект" ("Das Marsprojekt"), снабженную большим техническим приложением. В сентябре 1951 года Британское межпланетное общество провело в Лондоне очередной Конгресс по астронавтике, и на нем фон Браун был избран почетным членом общества (а ведь после завершения обстрела Англии ракетами "А-4 / V-2" не прошло и пяти лет!). Немецкий конструктор не смог лично присутствовать на конгрессе, но представил доклад, в котором излагал свои соображения о запуске искусственного спутника как первом необходимом этапе космической экспансии. Затем в журнале "Collier’s" была опубликована серия иллюстрированных статей, посвященных проектам Вернера фон Брауна по освоению Солнечной системы. В 1954 году знаменитый мультипликатор Уолт Дисней пригласил немецкого конструктора стать консультантом короткометражных фильмов, популяризирующих космическую экспансию и грядущие достижения в этой области. В фильме "Человек в космосе" ("Man in space", 1955) популяризатор Вилли Лей, эмигрировавший из Германии в США еще до начала войны, излагал концепцию искусственного спутника Земли, причем главной его задачей называл получение научной информации для подготовки пилотируемого полета. За ним выступал и сам Вернер фон Браун, которого представили в качестве "ведущего конструктора ракетной техники" и который с моделями в руках рассказал о своем проекте отправки пилотируемого космоплана "XR-1" ("Икс-Р-1") на орбиту. Девятого марта 1955 года "Человека в космосе" посмотрело более 40 млн телезрителей. Говорят, что его копию заказал себе и президент Эйзенхауэр. С этого момента Вернер фон Браун стал публичной фигурой и в каком-то смысле олицетворением всей космической программы США.
До сих пор люди, знающие о космонавтике понаслышке, полагают, что именно он был чуть ли не директором НАСА и отвечал за все: от ракет до космических кораблей. Но это не так. Наоборот, к мнению фон Брауна долгое время не прислушивались, и ему оставалось с возрастающим отчаянием наблюдать, как США теряют инициативу в сфере освоения внеземного пространства. Несколько раз он пытался изменить ситуацию. В июне 1954 года группа фон Брауна предложила проект миниатюрного спутника "Orbiter" ("Орбитер") массой не более 2,3 кг без приборного оборудования, который доработанная ракета "Redstone" могла бы вывести в космос к середине 1956 года, на год опередив СССР. В пояснительной записке конструктор заявлял: "Создание искусственного спутника, сколь угодно маленького, было бы научным достижением огромной важности. Поскольку это проект, который при имеющемся опыте создания ракет может быть реализован за несколько лет, логично предположить, что и другие страны могут сделать то же самое. Если мы не успеем первыми, это нанесет удар по престижу США". Но немецкому конструктору не повезло — в августе 1955 года специальный комитет при помощнике министра обороны выбрал в качестве приоритетного проект спутника "Vanguard" ("Авангард"), предложенный Военно-морской исследовательской лабораторией. Интересно, что этот второй проект нацелен был прежде всего не на удовлетворение научного любопытства, а на создание прецедента "Свободы космоса" ("Freedom of Space"), который должен был открыть дорогу аппаратам военного назначения. Победа "военно-морского" спутника в конкурсе была обусловлена во многом тем обстоятельством, что представители заказчика прекрасно помнили о нацистском прошлом и военных преступлениях Вернера фон Брауна, и им не хотелось, чтобы первое космическое достижение США связывалось в дальнейшем с именем немецкого конструктора, ракеты которого разрушали Лондон.
