Фердинанд Опль - Фридрих Барбаросса
О ранней юности и детстве будущего императора практически ничего не известно. Из-за характерного для той эпохи малого внимания к точным указаниям дат рождений даже время его появления на свет не ясно с определенностью. С некоторой долей вероятности оно может быть отнесено к декабрю 1122 года[67]. Его крестным отцом был граф Отто фон Каппенберг, которого Штауфен позднее пожаловал ценными подарками — серебряным «крестильным блюдом» и знаменитой «Каппенбергской головой Барбароссы». Без сомнения, на годы его юности приходится воспитание, которое было организовано в соответствии с рыцарскими традициями и сообразно происхождению и статусу Фридриха. Самым важным элементом его обучения было прежде всего овладение навыками обращения с оружием, придавшее особую ценность физической закалке юноши. Характеристикой юного Фридриха мы обязаны Вибальду, аббату Ставло и Корвея. Весной 1152 года он сообщил папе Евгению III об избрании Штауфена королем, и в связи с этим упомянул о его личности. Еще не достигшего тридцатилетия короля отличали острый ум, решимость следовать советам, удачливость на поле боя, стремление к славе, отвращение к несправедливости, доступность и щедрость и явный дар красноречия, относящийся к родному языку[68]. В этом описании рельефно выступают сущность и характерные черты его личности, какой она сложилась в юные годы. Он вступил на трон на исходе третьего десятилетия своей жизни. Будучи сыном в высшей степени умного и политически ловкого человека, племянником покойного короля и внуком герцога Генриха Черного из рода Вельфов, он не только принадлежал к высшему слою Империи, но и располагал возможностью приобрести богатый опыт и использовать его. Рыцарским навыкам и добродетелям он обучался — очевидно, в начале 1140-х годов — вместе со своим ровесником, принцем Свеном Датским. Примерно в это время он, после совершения ритуала опоясывания мечом, был посвящен в рыцари[69].
Интересно прежде всего то обстоятельство, что юный Штауфен, очевидно, с самого начала ощущал особую связь с семьей своей матери, то есть с Вельфами, постоянными противниками его дяди короля Конрада. Связано ли это с тем, что он еще в детском возрасте лишился матери, с уверенностью сказать нельзя. Но это можно легко себе представить: его отец между ИЗО и 1136 годами женился вторым браком на Агнессе, дочери графа Саарбрюкенского[70]. Во всяком случае, абсолютно точно, что юный Штауфен уже в своих первых известных военных акциях (с 1143 года) многократно выступал на стороне Вельфов, в первую очередь своего дяди Вельфа VI. Во всех своих остальных предприятиях он занимал в высшей степени самостоятельную позицию. Ареной его военных действий стала территория Швабии, где он продемонстрировал большое упорство и свою отмеченную Вибальдом, аббатом Ставло, «военную удачу», защищая права своего дома от соперничавших с ним других знатных домов, например от Церингенов. Неизвестно, всегда ли он находился в согласии со своим отцом и, особенно, со своим коронованным дядей, осуществляя все эти военные мероприятия, участвуя в распрях и конфликтах. В некоторых случаях подобное предположение кажется в высшей степени сомнительным[71]. Однако создается впечатление, что, пусть и не всегда поощряя отдельные чересчур независимые акции Фридриха, Конрад III все же умел по достоинству ценить своего племянника в качестве связующего звена с сильной оппозицией Вельфов.
Только в начале 1147 года Барбаросса выступает как герцог Швабии — через несколько дней после того, как под влиянием великого цистерцианца Бернара Клервоского он вместе с королем принял крест и таким образом поклялся участвовать в крестовом походе. Отныне он, с очевидностью, освободился от влияния своего отца, до сих пор господствовавшего в Швабском герцогстве. Еще до смерти отца он столкнулся с большой политикой, когда одобрил вынесенный епископом Страсбургским приговор княжеского суда в пользу монастыря Корвей и тем самым, в определенном смысле, встал на путь принятия общеимперских политических решений[72]. В начале апреля 1174 года он унаследовал, наконец, герцогство от умершего к тому времени родителя: именно в эти дни появляется в документах его титул «герцог Швабии и Эльзаса»[73].
В то время не могло еще быть и речи о том, что юный герцог станет главой Империи. На Франкфуртском рейхстаге в марте 1147 года королем был избран старший сын Конрада III Генрих (VI)[74]. Этот успех государя — как раз перед началом крестового похода — был, однако, тут же поставлен под сомнение, поскольку на том же рейхстаге молодой саксонский герцог Генрих Лев предъявил ему требование возвратить герцогство Баварию. Так что едва ли обдуманное всерьез решение о начале крестового похода — несмотря на то что первоначально его воздействие на внутренние смуты было умиротворяющим — вряд ли могло стать подлинной основой для реального устранения напряженности. Напротив, она продолжала сохраняться. Фридрих Барбаросса принял участие в крестовом походе и благодаря этому в отдельных чрезвычайно успешных акциях снова сумел проявить свое уже многократно отмеченное военное мастерство. Сообщение о буре, опустошительного воздействия которой он избежал, расположившись лагерем под склоном горы вместе со своим дядей Вельфом VI, вновь свидетельствует о его тесных контактах с семьей Вельфов[75].
В ходе крестового похода герцог не только привлекался королем к выполнению дипломатических миссий. Он участвовал в военных советах на самом высоком уровне и, наконец, оказался на внешнеполитической сцене благодаря своей вовлеченности в подготовку договора о совместных действиях против короля Сицилии Рожера, заключенного Конрадом в Фессалониках с византийским императором Мануилом[76]. Все более вырисовывалась, таким образом, «ключевая роль»[77] швабского герцога Штауфена, которую он получил в последние, столь трудные годы правления своего дяди. С большой ловкостью ему удавалось балансировать между двумя лагерями, демонстрируя свойственную ему политическую одаренность, которая, разумеется, осталась ему присущей и в годы собственного управления Империей.
После возвращения из крестового похода, который до такой степени не имел сколько-нибудь заметного успеха, что его можно даже характеризовать как катастрофу, внутренние раздоры в Империи вспыхнули вновь. К конфликту с Вельфами теперь добавился и тяжелый внешнеполитический кризис. Тесная связь с Восточным Римом превратила в противников Империи королевство норманнов и Францию. Папство, находившееся в состоянии тяжелого потрясения вследствие городских волнений в самом Риме, также относилось к внешнеполитической ориентации Штауфена со скепсисом. Фридрих Барбаросса в эти годы попытался еще более укрепить свое положение в качестве герцога Швабии — посредством брака с дочерью маркграфа Дипольда фон Фобурга Аделой — и тем самым основательно расширить подвластную ему территорию в восточном направлении. Кроме того, он сохранил свое срединное положение между двумя крупнейшими в Империи партиями. И хотя поначалу смерть наследника престола Генриха (VI) в 1150 году не слишком изменила его позиции во властной структуре Империи, после нее, однако, он должен был восприниматься как самый выдающийся — сразу после короля — представитель своей фамилии. Его отношения с Церингенами, вероятно, были в эти годы напряженными. В 1145 году он поборол их — своих территориально-политических соперников — с помощью оружия, а в 1147 году они возобновили существовавшие прежде родственные отношения с Вельфами посредством заключения брака Клеменции, дочери герцога Церингена, с герцогом Генрихом Львом. Об участии герцога Швабии во вновь вспыхнувшей борьбе Вельфа VI против Конрада III, закончившейся в 1150 году поражением Вельфа при Флохберге, ничего не известно. Однако упоминание его в качестве свидетеля в одной из грамот Генриха Льва, выданных в эти годы в Меммингене, указывает, что и после крестового похода он поддерживал свои контакты с Вельфами[78].
В последние годы правления Конрада III герцог Штауфен все чаще появляется при дворе. В последние недели жизни дяди, когда тот был тяжело болен, Фридрих не отходил от него ни на шаг. На фоне невыясненных отношений с неизбежно усиливавшейся оппозицией Вельфов Конрад должен был ясно понимать значение своего племянника как наиболее перспективного кандидата в наследники Империи, а также, с очевидностью, единственного гаранта замирения на политической сцене. Исходя из этих соображений, король, не колеблясь, принял решение передать судьбу своего дома и, по возможности, Империи в руки Фридриха. Ни передача герцогу Швабии императорских инсигний, ни определенная поддержка Конрадом племянника не могли, однако, привести к тому, чтобы последовавшее после смерти государя (15 февраля 1152 года в Бамберге) избрание Барбаросы королем (4 марта 1152 года во Франкфурте) можно было рассматривать как передачу Империи по наследству[79]. Конрад объявил свой план, свое желание. Однако элемент свободного выбора, право окончательного решения, закрепленное за избирающими имперскими князьями, в результате этого еще не были устранены или каким-то образом предрешены в правовом смысле.
