Инна Соболева - Принцессы немецкие – судьбы русские
Единственным человеком, кто мог спасти Александра Николаевича, была его любимая Катя. Влюбленный император не раз говорил ей, что был бы счастлив отказаться от короны и удалиться с ней в частную жизнь. Если бы любила, как он, – согласилась бы. И он остался бы жив. Но разве ради тихой жизни со стареющим мужем она так старалась, отказывалась от светских развлечений, так долго терпела и ждала? Нет. У нее 15 лет была цель: она хотела стать царицей.
Через несколько дней после убийства императора его вдову посетила фрейлина великой княгини Марии Николаевны и близкий друг покойной императрицы, Александра Андреевна Толстая (двоюродная тетка Льва Николаевича Толстого). Вот что она рассказала об этой встрече: «Знаете, графиня, – начала Долгорукова без всяких предисловий, – я хочу умереть». – «Отчего же, сударыня? – спросила я и, улыбнувшись, добавила: – Умирают не тогда, когда хотят. На все воля Божья». – «Не знаю, за что Бог наслал на меня такое несчастье, ведь я никому не причинила зла».
С тех пор, как в его жизни появилась «никому не причинившая зла» княжна Долгорукова, Александр Николаевич был холоден с женой, едва скрывал раздражение. Он, которого называли гуманнейшим и сострадательнейшим государем в мире! И ведь не зря называли. Но его гуманность и сострадательность не относилась к одному человеку на свете – к его несчастной жене, когда-то столь любимой.
Невольно вспоминается его отец, которого никому не пришло бы в голову назвать ни гуманным, ни сострадательным. Он, уже получивший «вольную» от жены, уже не делавший особой тайны из своих увлечений, был с женой по-прежнему заботлив и нежен, старался ее порадовать. Вот о каком случае рассказывает Александра Уотермарк:
…Государь беспрерывно дарил ее (Александру Федоровну. – И. С.) какой-нибудь новой затеей. Однажды императрица каталась утром с одной из своих фрейлин. Ее привезли к довольно большому озеру, живописно обставленному большими березами, между которыми виднелись четыре новых домика колонистов. Объехав озеро, взорам императрицы представился прелестный сельский домик. На дорогу навстречу императрице вышел почтенный, заслуженный унтер. Императрица вышла из экипажа и вошла в дом. Комнаты были прелестно отделаны: деревянная мебель в русском стиле, стены точеные, вдоль них широкая скамейка, перед ней в красном углу длинный стол, в стеклянных шкапах простенькая посуда. Из окон был виден изящный цветник, в котором проведенная из озера вода струилась по камням в виде водопада. На дворе имелся еще небольшой домик для сторожа. Императрица осталась очень довольна и мысленно благодарила своего любезного супруга за прелестный сюрприз. На прощанье она пообещала сторожу скоро приехать с гостями к нему на чай. Усаживаясь в экипаж, она спросила, семейный ли он? Сторож тотчас представил императрице двух своих дочерей. Императрица благосклонно протянула сторожу и его дочерям руку для поцелуя.
Сторож благоговейно поцеловал руку императрицы и в ту же минуту снял седую бороду и усы, и императрица узнала своего баловника-супруга и двух своих дочерей, переодетых в крестьянские платья…
Эту забавную и трогательную историю Мария Александровна, конечно, знала, но ни о чем подобном и помыслить не могла. Единственный знак внимания, какой она получала от мужа в последние годы, – протокольный поцелуй в лоб перед сном. Ей было невыносимо горько. Но она с поистине царским достоинством ни словом не обмолвилась о Долгоруковой, ни разу не проронила ни упрека, ни обвинения. Тайну своих страданий и унижений она унесла с собой в могилу.
Когда при Александре III зашла речь о канонизации человека, которого многие почитали святым, он, не принимавший до этого участия в разговоре, вдруг тихо сказал: «Если бы речь зашла о канонизации моей матери, я был бы счастлив. Потому что я знаю, что она была святая».
После ее смерти нашли адресованное мужу письмо. Она благодарила за счастье прожитой рядом с ним жизни. Может быть, это письмо тронуло его сердце. Или, освободившись и узаконив наконец отношения с любимой, он вдруг почувствовал, что это вовсе не то, о чем стоило так долго мечтать; что новая жена, получившая почти все, чего так упорно добивалась, не сделает его счастливым? Или понял, что зверь наконец загнан: на улице его терроризируют «бомбисты», дома – женщина, которую он любил? Кто знает? Но почему-то кажется, что ни женитьба, ни предполагаемая коронация Екатерины Михайловны ему были вовсе не нужны. Он просто уступал ее давлению. Считал, что обязан исполнить долг.
Одна из фрейлин рассказывала, что за несколько дней до убийства государя она зашла в кабинет Марии Александровны и увидела его сидящим за ее рабочим столом. Он горько рыдал…
Отступление о памяти и памятнике
Мне казалось, что о Марии Александровне знают и помнят еще меньше, чем о других российских императрицах. И вдруг – ей ставят памятник! В красивейшем месте, на берегу реки Кии в Кемеровской области. С давних времен стояло здесь село Кийское. Полтора века назад стало оно городом, а имени не было…
В 1891 году, во время традиционной для наследников российского престола поездки по России заехал сюда великий князь Николай Александрович, который вскоре станет императором Николаем II. Событие для этих мест неслыханное. Вспоминали, что накануне приезда цесаревича местные купцы соревновались за честь поучаствовать в организации приема высокого гостя. А среди тех, кто хотел перевезти Николая через реку, был даже организован конкурс гребцов. К участию допускались только «непьющие, опрятные и росту особого».
В память о встрече горожане попросили наследника подарить городу свое имя. Он отказался и предложил увековечить имя своей бабушки, покойной императрицы Марии Александровны. Согласились сразу, даже смущены были, что сами не додумались: ее здесь вспоминали с благодарностью – по ее распоряжению была построена женская гимназия, изменившая жизнь многих жительниц города (она сохранилась и поныне: сейчас в ней школа № 3).
И город назвали Мариинском. Стал он единственным в России, в годы роковых перемен сохранившим свое старинное имя, связанное с домом Романовых. Забыла, наверное, новая власть тихую императрицу, вот и не переименовали город. А теперь жители (сами, без указаний сверху!) решили почтить память забытой государыни, поставить ей памятник. Стоил он около двух миллионов рублей, деньги для провинции немалые. Собирали их среди горожан, просить у начальства не хотели. Давали, кто сколько мог. Никто не отказывал.
Теперь она, бронзовая, сидит на скамейке в городе, носящем ее имя, и кормит голубей. Жители города называют ее ласково: Машенька.
Ей бы, наверное, понравилось…
«Хозяйка земли русской»
Преемницей Марии Александровны на русском троне стала датская принцесса Мария София Фредерика Дагмар, в православии Мария Федоровна. Впервые за почти полтора века – не немка. Более того, яростная германофобка. Причина антинемецких настроений юной принцессы вполне понятна: ее любимая Дания потерпела сокрушительное поражение в войне с Германией, потеряла южные провинции Шлезвиг, Гольштейн, Люнебург. Было подписано унизительное для датчан перемирие, но угроза со стороны Пруссии оставалась реальной. Единственной защитницей могла стать Россия. Вот почему король Христиан IX мечтал выдать дочь за русского наследника.
Принцесса прекрасно понимала свой долг перед страной и была готова исполнить его. Но когда встретилась с женихом, оказалось, что государственные интересы удивительным образом совпали с чувствами: молодые люди полюбили друг друга. Нежно и трепетно. Потом последовала неожиданная смерть жениха, отчаяние, которое разделял с ней младший брат покойного, их сближение (сначала сближали только воспоминания).
Потом оказалось, что цесаревич Александр, так непохожий на старшего брата, тоже очень мил, прибавьте к этому притягательность русской короны, по-прежнему остававшийся необходимым для Дании союз с Россией и самое нежное отношение к малышке Дагмар русской императорской четы… В общем, датская принцесса стала сначала женой наследника, а потом и русской императрицей.
Поскольку тема этой книги – немецкие принцессы на русском троне, а Дагмар – датчанка, подробно писать о ней не буду. Скажу лишь о ее отношениях с немецкими принцессами, о судьбах которых я пытаюсь рассказать. Дагмар была невесткой одной (Марии Александровны) и свекровью другой (Александры Федоровны). В жизни обеих она сыграла роль немалую. Невесткой была замечательной, на доброту свекрови отвечала преданной заботой.
Была единственной, кто решался укорять Александра Николаевича за жестокое отношение к больной жене. Какой она была свекровью, расскажу чуть дальше.
