Борис Григорьев - Бернадот. От французского маршала до шведского короля
А сторонники принца Густава, сына "полковника Густафссона", в Швеции, конечно, ещё не перевелись. 1 января 1817 года, в день именин принца, несколько человек в г. Висбю, напившись до положения риз, провозгласили тост за здоровье "Густава V". Инцидент привлёк внимание Карла Юхана, и сам канцлер юстиции приступил к его расследованию. Суд приговорил участников пьянки к смертной казни, которую, впрочем, заменили пожизненным тюремным заключением. Когда шведский офицер-густавианец, принадлежавший известной старой фамилии Даг-ок-Натт (День-и-Ночь) в 1816 году написал памфлет в пользу "полковника Густаффссона", Карл Юхан не колеблясь приказал приговорить его к смерти, правда, In contumaciam. Но ещё одиознее выглядело т. н. дело кабатчика Линдблума, сфабриковавшего дело о государственном заговоре. Линдблум, старый агент тайной полиции, сделал на ряд лиц донос, которым власти инкриминировали покушение на жизнь кронпринца и его сына Оскара. Ретивый Рудольф Сёдерстрём буквально на ровном месте раздул огромное дело, получившее сильный негативный резонанс за границей, и сумел упомянуть в нём имя королевы Хедвиг Шарлотты. Поскольку Карл Юхан, как потом записала в дневнике королева, слишком ревностно защищал действия чиновника и мало учитывал оскорблённые чувства приёмной матери, между ней и Карлом Юханом возникло отчуждение. Восторженно принявшая семь лет тому назад принца, королева теперь относилась к нему с большой неприязнью.
При ближайшем рассмотрении выяснилось, что никакого покушения оговорённые Линдблумом люди не планировали, а все его обвинения были высосаны из пальца. Но у страха глаза были велики, и Карл Юхан ещё долго сомневался в своём будущем в Швеции. Вслед за делом Линдблума последовали не менее одиозные дела графа Делагарди и др. Всё это, конечно, мало способствовало укреплению авторитета Карла Юхана как внутри страны, так и за её пределами.
1817 год был неудачным для Швеции: страну поразил сельскохозяйственный и финансовый кризис, и настроение кронпринца было особенно удручённым. Придуманный им метод стабилизировать финансовое положение страны с помощью продажи векселей давал существенные сбои. Скоро в стране разразился т. н. дисконтный кризис, причём часть вины за это лежала и на Карле Юхане, который, вопреки советам экономистов, отказался от идеи государственного вмешательства и государственной поддержки дисконтных банков и вовремя не помог им из государственных резервов. Для решения дисконтного кризиса пришлось снова созывать риксдаг.
Впрочем, принц не сдавался и упорно продолжал разгребать "авгиевы конюшни". Предметом его пристального внимания стали т. н. аккорды — пагубная и широко распространённая, особенно в армии, практика приобретения чинов и должностей с помощью, как бы мы сейчас сказали, "отката", т. е. выплаты денежной компенсации лицам, занимавшим должность или чин. Карл Юхан призвал шведов прекратить практику аккордов: "Если мы хотим видеть Швецию свободной, счастливой и хорошо управляемой, то аккорды должны исчезнуть. Если мне не помешают, я найду средства, помимо государственных, чтобы осуществить эту меру" и сделал ставку на организацию для военных нормальных пенсий. Он принимал меры борьбы с нищенством и попрошайничеством, бил тревогу по поводу распространения венерических заболеваний и помогал организовывать благотворительные и медицинские учреждения.
Между тем Карл XIII совсем одряхлел и дышал на ладан. Он забывал иногда, что являлся королём Швеции и Норвегии, что у него был приёмный сын Карл Юхан, призванный из другой страны, он не знал, что живёт в Стокгольмском дворце, а полагал себя в Швеции путешественником. На банкете в честь 55-летия Карла Юхана с ним случился приступ, и через неделю, 5 февраля 1818 года, в присутствии членов правительства и придворных он тихо ушёл из этой жизни. Карл Юхан распорядился на всякий случай закрыть ворота Стокгольма. Настал заповедный час, и нужно было принять все меры безопасности, чтобы никто и ничто не смогло помешать переходу власти.
Жан Батист Бернадот, сын простого французского юриста, бывший солдат королевской армии, бывший князь Понте-Корво, генерал республиканской Франции и маршал Наполеона готовился стать королём Свеев, Норвежцев, Готов и Вендов.
Он и никто иной!
22. КОРОЛЬ КАРЛ XIV ЮХАН
Когда человек хвастается, что не изменит своих убеждений… это болван, уверенный в своей непогрешимости.
БальзакСтрана встретила смерть Карла XIII во всеоружии.
Ещё в 1816 году кронпринц высказал предложение о сооружении королю памятника и предложил ему самому выбрать скульптора.
Карл XIII пробормотал в ответ, что не достоин такой высокой чести, но имя скульптора назвал — им стал Эрик Густаф Ёте. Задолго до ухода короля, который, вопреки слабому здоровью прожил ещё два года, страну закрыли для въезда и выезда. Только королевские курьеры и дипломаты могли пересекать границу страны — меры безопасности явно лишние, но жупел "густавианской опасности" всё ещё маячил перед взором кронпринца-чужеземца.
Готторп-Голштинская династия прекратила своё существование. Смена престола произошла 6 февраля 1818 года. В тот же день присягу на верность новому королю Карлу XIV Юхану приняли всеармейские гарнизоны, а на следующий день в верности ему, следуя примеру принца Оскара, поклялись представители сословий в лице созванного по этому торжественному случаю риксдага. Обстановка в столице была приподнятой и полной надежд. Вся страна вслед за Стокгольмом также дружно и без эксцессов присягнула на верность Карлу Юхану. То, за что он так опасался все эти семь с лишним лет, свершилось в полном соответствии с конституцией и шведскими обычаями — гладко, чинно и беспрепятственно.
Послы иностранных государств, среди которых первым был посол России, тепло поздравили короля с восхождением на трон. Поспешил засвидетельствовать своё почтение и принц-регент Англии. Только версальский и венский дворы проявили сдержанность. Людовик XVIII, терпевший Карла Юхана в угоду Карлу XIII, всё-таки выразил удовлетворение тем, что в отношениях между обеими странами наступил старый порядок и что временных поверенных в Стокгольме и Париже сменили полноправные посланники. В кругу же своих приближённых Бурбон продолжал брызгать слюной по поводу того, что на шведский трон — единственный во всей Европе — уселся наполеоновский "выскочка". Герцог Арман Ришелье, министр иностранных дел Франции при Людовике XVIII, писал временному поверенному в делах Франции в Стокгольме маркизу де Рюминьи: "Е.В. не питает к принцу предвзятого мнения, но в настоящее время он будет по отношению к нему нейтральным. Поэтому соблюдайте пока сдержанность…" Если бы было в его силах, то Людовик XVIII с удовольствием заменил бы Карла Юхана на Густава IV Адольфа или его сына. Супруга Александра I, сестра высланной из Швеции королевы Фредрики, тоже ворчала, что династия Бернадота является "позорным пятном на теле Европы, которая стала снова благопристойной и чистой". Но открыто высказываться в подобном роде мало кто в "европейском концерте" осмеливался. Кард Юхан, как заметили его приближённые, вздохнул теперь с облегчением, он стал более ровным, спокойным и любезным. "Небо, судя по всему, благословило мои добрые намерения, ибо вот уже несколько дней подряд мы замечаем признаки Божьего покровительства", — написал он супруге Дезире в Париж, неожиданно вспомнив о существовании Бога, и просветил беззаботную супругу о том, что "селёдка, составлявшая основную часть богатства Швеции и на пятнадцать лет покинувшая наши берега, появилась опять и в большом изобилии".
20 марта Карл XIII в соответствии с установленным порядком был захоронен в королевской усыпальнице церкви Риддархольмсчюркан. Для присутствовавших на церемонии погребения был сделан сюрприз: в первый раз со времён Кальмарской унии перед народом появилась корона Норвегии. Менее бросалась в глаза новая карта королевства над жертвенником для приношения денег: на ней исчезла Финляндия, но зато появилась Норвегия.
Потом наступило время коронации. Риксдаг постановил выделить на неё необходимые средства. Определили место церемонии — Стокгольмский собор Стурчюрка. Карл Юхан и здесь внёс изменения: он не захотел надевать на голову старую корону Марии Элеоноры, супруги Густава II Адольфа. Из сундуков достали корону Эрика XIV (1533–1577), стряхнули с неё пыль, украсили дополнительными розетками из бриллиантов, сверху прикрепили шар, покрытый голубой эмалью, на него поставили алмазный крест — и корона готова!
В день коронации И мая погода стояла "королеве кая". Ярко светило солнце, было по-весеннему тепло, старый и, слава Создателю, трезвый архиепископ Линдблум совершил обряд помазания и вместе с министром юстиции водрузил на Карла Юхана корону, и все услышали слова государственного герольда:
![Редьярд Киплинг - Отважные мореплаватели [Отважные капитаны]](/uploads/posts/books/25655/25655.jpg)
