Средневековый мир «Игры престолов» - Ларрингтон Кэролайн
Можно ли считать Хавелока прототипом Таргариена? Это довольно интересная параллель. Вот что Варис говорит о молодом человеке, который только что поднял свой флаг в Штормовых землях в конце «Танца с Драконами»:
Эйегона готовили в правители еще до того, как он научился ходить. Он владеет всеми рыцарскими искусствами, хорошо читает и пишет, говорит на нескольких языках, знает историю и право, слагает стихи. Воспитательница-септа преподала ему правила Святой Веры. Выросший среди простых рыбаков, он умеет плавать, чинить сети, стряпать, перевязывать раны. Знает, что такое быть преследуемым, знает голод и страх. Томмену говорят, что он король по праву рождения; Эйегона учили, что быть королем – тяжкий долг, что на первом месте у государя стоит народ (ТД, Эпилог, 479).
Что отличает «Хавелока Датчанина» от других средневековых романов, так это то, что его герой не забывает уроки, полученные в молодости, прожитой в нищете. «Юность свою он провел совершенно обнаженным», – говорится в романе. На собственном опыте он узнает, что значит принадлежать к рабочему классу, и, взойдя на престол, он щедро вознаграждает добрых людей, которые оказывали ему помощь. Он выдает свою сводную сестру Гуннильду за графа Честера, несмотря на ее скромное происхождение. Бертрам, повар графа и бывший работодатель Хавелока, женится на другой его сестре и становится графом Корнуолла; ему вверяются земли, ранее принадлежавшие наместнику, который предательски помешал Гольдеборе занять трон по достижении совершеннолетия. Датское происхождение Хавелока не имеет значения, поскольку его союз с английской принцессой вполне соответствует традиции Англии до норманнского завоевания, когда в Англии правили датские короли. Хавелок правит шестьдесят лет, у них с Гольдеборой рождается пятнадцать детей, из которых «сыновья станут королями, а дочери – королевами». Страны жили в мире и изобилии, их союзы были прочны, а королевская династия процветала.
Главный вопрос – кто должен занять Железный трон. Темы мудрого правления (которое Варис определяет как «долг», а не «право»), правильного использования власти, осуществления правосудия и достижения победы в битве за умы и сердца являются центральными для историй большинства персонажей, от лица которых ведется повествование. Так же возникают темы пола и социального положения: маскулинность проявляется в убийствах и насилии; женственность – в попытках противостоять силам патриархата. Какова цена человеческой жизни, как следует ее прожить и что считается хорошим ее завершением? Кое-какие ответы на эти вопросы можно найти в Черно-белом доме. Также во время нашего путешествия возникали вопросы о свободе и подчинении, порабощении и торговле.
В начале «Хавелока», еще до смерти отца Гольдеборы, Англией управляли настолько справедливо и эффективно, что человек, несущий с собой пятьдесят или более фунтов чистого золота, мог бы пересечь всю страну, не рискуя быть ограбленным. Безымянный Лиддл, с которым повстречались Бран и его команда, вспоминает: «Когда в Винтерфелле был Старк, даже юная девушка могла путешествовать по Королевскому тракту в своем именинном платье, и ее никто бы не тронул, и все путники находили огонь, хлеб и соль в придорожных харчевнях и острогах» (БМ, Бран II, 284). Действительно ли в Вестеросе простому народу когда-то жилось так хорошо? И могут ли те золотые времена вернуться? Принесет ли реставрация династии Таргариенов былой мир и благополучие? Смогут ли они править долго и счастливо? Клятва Тириона в преданности Дейенерис в сериале основывается на том, что она, как утверждал Варис, является «лучшим и последним шансом построить лучший мир» (5.8). Кажется, что Дейенерис предлагает более радикальный подход, чем было в Миэрине и по сравнению с обычной идеологией монархии. На высказанные Тирионом сомнения, что любой из великих домов охотно поддержит ее право на трон, она возражает: «это просто спицы в колесе; сейчас на вершине один, затем другой ‹…› Я не собираюсь останавливать колесо; я собираюсь его разрушить». Вечно вращающееся колесо возносит наверх все новых кандидатов на титул короля из разных домов; но им всем – Ренли, Джоффри, Роббу, Бейлону Грейджою – суждено опуститься вниз, вместе с их надеждами на Железный трон.
Этот циклический паттерн лежит в основе средневекового представления о судьбе: падение великого человека предрешено первым падением – Адама в Эдемском саду. И, как мне кажется, Дейенерис намекает здесь на средневековое понятие колеса фортуны. Колесо в руках капризной богини Фортуны беспрестанно вращается, низвергая тех, кто процветает, и возвышая влачащих жалкое существование: из грязи в князи, но затем неизбежно наступает смерть. Обещание Дейенерис сломать систему кажется невыполнимым: многие средневековые монархи надеялись подложить под колесо фортуны камень и остановить его движение, и каждый из них потерпел поражение. Как заметил один из моих учеников, циклический характер истории Известного мира и судьбы домов Вестероса символизируют вращающиеся шестеренки в заставке сериала. Потребуется нечто совершенно экстраординарное – даже более, чем драконы или Белые Ходоки, – чтобы сломать эту последовательность, чтобы остановить течение истории. И это говорит о том, что история Семи Королевств – в отличие от Средиземья Толкина – закончится только после того, как мы перестанем читать ее летописи.
Название, которое Мартин дал своей эпопее, «Песнь льда и пламени», может намекать на небольшое стихотворение Роберта Фроста «Огонь и лед» (1920). Фрост размышляет о том, какая стихия вызовет конец света; он рифмует слова «желание» (desire) и «огонь» (f re), ставит в один ряд «ненависть» (hate) и «лед» (ice). Приближается ли мир Мартина к Рагнарёку, этому апокалиптическому столкновению между силами льда, символизируемыми Белыми Ходоками, и драконами, «огнем во плоти»? Могут ли драконы, воплощающие это первое технологическое открытие, давшее старт развитию человеческой культуры, одержать победу над первобытными и необузданными силами планеты? Может ли сверхъестественная сущность в виде Р’глора, Владыки Света, или его аватаров, «принца, который был обещан», или Азора Ахая, побороть тьму? Развязка может быть различной: эпическая – создание нового государства в Вестеросе с продолжением истории Известного мира; комическая – свадьба (или несколько свадеб); мессианская – возрождение Азора Ахая и огненного меча Светозарного; апокалиптическая – гибель всего под натиском сил зимы. В сериале будет еще как минимум два сезона [37], которые будут все сильнее расходиться с книгами; а с учетом двух книг, которые Мартин обещает в будущем, становится крайне трудно предсказать, чем все закончится.
Вот мои соображения по поводу того, что нас ожидает в книгах и сериале. В сериале я предсказываю торжество законов жанра средневекового романа, что-то вроде истории о Хавелоке. Я предполагаю, что в нем будет комическо-эпический финал – возрождение династии Таргариенов на троне, свадьба с наследником, на самом деле являющимся племянником Дейенерис, определенный набор социальных реформ в Вестеросе и надежда на то, что новый порядок сохранится стараниями детей и внуков. Также будет восстановлено доминирующее положение дома Старков на Севере. Тем не менее мы не можем просто вычеркнуть Белых Ходоков из этого уравнения, и о надвигающейся угрозе с Севера нельзя забывать. Ведь драконьего стекла, валирийской стали и даже драконов недостаточно, чтобы искоренить или нейтрализовать их. Чтобы отправить их обратно под землю, нужно, чтобы лето наступило намного раньше. Книги дают больше места и доверия мифологии и мистике – мы не должны забывать о скорой встрече Брана с трехглазым вороном, или традиции пророчеств Таргариенов и Р’глора. То и другое предвещает апокалипсис и обновление в мифологическом масштабе; лед и пламя будут встречаться и противостоять друг другу, а из пепла и талой воды, дыма и соли явится новый мессия, наследник Азора Ахая. Кто это будет? Лишь время покажет.
