Александр Мосякин - Ограбленная Европа: Вселенский круговорот сокровищ
Кстати, о морали. В 1990-е годы разразился громкий международный скандал. Оказалось, что 20 картин голландских мастеров XVII века и собрание серебра, унаследованные госсекретарем США Мадлен Олбрайт от своего отца Йозефа Корбела, были увезены из дома, принадлежавшего австрийскому промышленнику и землевладельцу Карлу Небриху. Когда в 1945 году Прагу заняли советские войска, семья Небрих-Хармер бежала в Австрию, а в их опустевший особняк вселили чиновника первого послевоенного чешского правительства Й. Корбела с женой и 10-летней дочкой Мадлен. А когда через полгода дипломата Корбела перевели в Белград, он прихватил с собой и имущество хозяев особняка, взяв его потом в эмиграцию в США. Потомки Карла Небриха долго искали свою фамильную собственность, но вряд ли бы нашли, если бы в конце 1980-х посол США в Венгрии М. Олбрайт не посетила в Праге дом своего детства, чем и выдала себя. Потом ей пришло письмо с предложением вернуть украденные ее отцом вещи, которое заканчивалось словами: "Мы не верим, что семья госсекретаря США получает удовольствие от вещей, которые ей не принадлежат". Но письмо привело железную леди американской политики в ярость. Она категорически отказалась что-либо возвращать и заявила в интервью австрийской газете Neue Kronen Zeitung, что картины и серебро ею "законно унаследованы", а австрийское семейство, владевшее ими до 1945 года, "теперь не имеет на них никаких прав".
Началась долгая судебная тяжба, и вовсе не очевидно, что истцы тяжбу выиграют. Ирония же заключается в том, что именно Мадлен Олбрайт при администрации Билла Клинтона развернула международную кампанию за возвращение законным владельцам ценностей, похищенных в годы войны. Под эгидой Госдепартамента США в декабре 1998 года в Вашингтоне состоялась международная конференция по перемещенным во время Второй мировой войны культурным ценностям, которые госпожа Олбрайт призвала вернуть. Но, очевидно, одно дело — отдавать чужое добро, и совсем другое дело — свое, пусть даже неправедно нажитое. А сколько еще в Америке таких "праведников"?
Нередко соучастниками грабежа были американские и немецкие военные, полюбовно делившие добычу с банкирами. Вот еще одна потрясающая история, ставшая недавно достоянием гласности.
ГЛАВА 16
ПО СЛЕДАМ "ЗОЛОТОГО КОНВОЯ"
На момент начала Второй мировой войны золотой запас Германии оценивался в 192 млн долларов (432 млн рейхсмарок), что при тогдашней цене унции золота в 35 долларов США составляло 171 тонну. За время войны, вследствие ограбления нацистами Европы и холокоста, через Рейхсбанк и частные банки рейха прошли сотни тонн награбленного золота, основная масса которого была переправлена в Швейцарию и "нейтрально-дружественные" Германии страны, вроде пиренейских; часть использована для хозяйственных нужд, а остаток находился в кладовых Рейхсбанка в Берлине.
Когда в апреле 1945 года авиация союзников разбомбила здание Рейхсбанка, рейхсляйтер Берлина Йозеф Геббельс и президент Имперского банка Вальтер Функ издали приказ о перемещении уцелевших в банке ценностей на юг страны. В целях безопасности наличные банковские активы были разделены. Основная часть золота (около 90 т) была вывезена в Тюрингию и помещена в тайник в соляной шахте Меркерс. Исполнителем другой особо секретной акции был назначен главный кассир Рейхсбанка Георг Нетцбанд. Ему приказали скрытно переместить в назначенное место около 10 т золота, резерв государственных ценных бумаг и иностранной валюты. Как положено, банковский служащий составил подробную опись ценностей, и этот документ, случайно найденный через полвека вместе с дневником Нетцбанда, предал эту историю гласности.
В опасном путешествии Нетцбанда должен был сопровождать с нарядом охраны лейтенант полиции Георг Крюгер. Он взял с собой дочь Кристу, которая потом вспоминала: "Мы должны были перевезти последнее золото из берлинского Рейхсбанка в Мюнхен, чтобы оно не попало к русским". Согласно описи Нетцбанда, эвакуации подлежало 770 золотых слитков с печатями Имперского банка, упакованных в 385 холщовых мешков (по 2 слитка в каждом) и уложенных в деревянные ящики. Всего перевозке подлежало 9625 кг золота.
К 15 апреля подчиненные Крюгеру солдаты погрузили в три крытых брезентом грузовика ящики с золотом, а также печатные формы и бумажную наличность. Крюгер бросил в кузов одной из машин свои пожитки, посадил рядом дочь, и "золотой конвой" тронулся в путь, имея расплывчатую инструкцию: двигаться на юг, в Баварию. Путь предстоял опасный. В воздухе висела вражеская авиация, а сухопутные войска стягивали петлю вокруг центра Германии. Конвой был вынужден сделать крюк через Богемию, а пережив 18 апреля воздушную атаку, продолжал движение урывками, по ночам.
К тому времени войска 3-й американской армии уже заняли городок Меркерс на юге Тюрингии, где в тоннелях окрестных калийных шахт нашли 8 тыс. золотых слитков Рейхсбанка и другие сокровища. Были найдены и записи о резервах банка, из которых следовало, что в Меркерсе оказались далеко не все его ценности, и это подвигло американцев на дальнейшие поиски. Ну а караван Нетцбанда пробивался в Баварские Альпы, которые пропагандистская машина Третьего рейха называла "неприступной крепостью". Там, в горах, притаились виллы высших руководителей рейха, там же решил схоронить вверенные ему ценности главный кассир Рейхсбанка. Захватив в Мюнхене еще 96 мешков с валютой, утром 22 апреля "золотой конвой" добрался до контрольно-пропускного пункта у деревушки Фархант близ Гармиш-Партенкирхена.
Начальник КПП майор Михаэль Поссингер попросил командира конвоя предъявить документы и поинтересовался, что находится в кузове грузовиков. Георг Нетцбанд — усталый, небритый, в поношенном пальто и с шарфом, обмотанным вокруг шеи, похожий скорее на беженца, чем на столичного чиновника, — сказал, что там золото и разные ценности, которые надо переправить на юг. Начальник КПП недоуменно глянул на незнакомца и потребовал открыть кузов. Но когда откинули задний борт, он был изумлен. Там в ящиках лежали золотые слитки, а в мешках — американские доллары, английские фунты, швейцарские франки!
Потрясенный Поссингер направил конвой к учебному лагерю Альпийского полка в Миттенвальде, которым командовал полковник Франц Пфайфер. В полдень груженные золотом машины прибыли на место. После доклада сопровождавшие Нетцбанда сотрудники Рейхсбанка разместили привезенные ценности в офицерской столовой, а Пфайфер уведомил обо всем Берлин. В тот же день несколько офицеров лагеря, в том числе капитан Хайнц Рюгер, начали готовить в окрестных горах тайники для размещения секретного груза, а Нетцбанд получил из Берлина уведомление, что отныне судьбой ценностей конвоя будет распоряжаться Альпийский полк, то бишь его командир.
Однако полковник Пфайфер повел себя странно. Он не дал кассиру Рейхсбанка расписку о принятии ценностей, не проверил их опись, а только оптом передал ценности в распоряжение капитана Рюгера. Это озадачило Нетцбанда. Но задание было выполнено. К тому же Нетцбанду разрешили сопроводить ценности "золотого конвоя", переправленные по приказу полковника в Айнсайдл — милую деревушку на южном берегу озера Вальхензее (Walchensee), расположенного в живописной седловине Баварских Альп. Там и сейчас стоит амбар с сеновалом, им когда-то пользовался местный лесничий. В апреле 1945-го эта притаившаяся в горах "избушка лесника" служила перевалочной базой для сокровищ рейха, туда свозили не только золото Рейхсбанка. "Сюда стекались сокровища из разных источников: СС, абвер. Министерство иностранных дел", — отмечает британский историк Йен Сэйер, который через полвека нашел дневник Нетцбанда и вместе с немецкими искателями сокровищ расследовал эту историю[77].
Неделю военные грузовики сновали между Миттенвальдом и Айнсайдлом, пока в "избушке лесника" не накопилось золота и валюты на 150 млн рейхсмарок. Эти действия отслеживал Нетцбанд, Банковский зануда явно мешал, и по приказу сверху его освободили от всех обязанностей, а полковник Пфайфер и его люди продолжили свое дело. Им надо было спешить, ведь амери-канцы приближались к Баварским Альпам, Они уже заняли Ульм, Ландсберг, Аугсбург, а части 10-й танковой дивизии выдвинулись к Гармиш-Партенкирхену. Их продвижение тормозила лишь нехватка горючего, что позволило Пфайферу выиграть время.
День и ночь вокруг Вальхензее кипела работа, что породило среди местных жителей слухи о несметных богатствах, которые свозят сюда со всех концов Германии. Вечером 26 апреля жительница деревни Айнсайдл увидела с балкона своего дома вереницу мулов, направлявшихся в сопровождении вооруженных солдат к горе Штайнригель. А на следующий день от лесничего вернулся местный помещик и сообщил, что на этих мулах на гору егеря всю ночь перевозили золото.
