Рик Страссман - ДМТ — Молекула духа
Доза в 0,1 мг./кг. была наименее популярной. При приеме этой дозы доминировали вибрирующие энергетические эффекты, но прорыва в полностью психоделический опыт так и не происходило. Добровольцы чувствовали, что они «висят в воздухе», и испытывают неприятное напряжение, как физически, так и умственно. Один доброволец сказал: «мое тело чувствует себя так, как у перца вкус. Эта доза дает все негативные физические эффекты, и ни одного позитивного психического».
Самая низкая доза ДМТ, 0,5 мг./кг. была приятной, почти все добровольцы говорили, что после приема этой дозы им хотелось улыбаться или смеяться. Один доброволец, ранее принимавший героин, заметил, что это доза напомнила ему то вещество: «у меня было теплое ватное ощущение». Некоторые люди испытывали относительно интенсивные ощущения от приема этой маленькой дозы ДМТ, которую мы вводили им в первый день. Они предупредили нас о том, что большая доза, которую они должны были принять на следующий день, может оказаться особенно сильной.
Читателям, знакомым с другими психоделиками, воздействие ДМТ должно показаться более или менее типичным. В то время, как его свойства во многом напоминают ЛСД, мескалин и псилоцибин, в этой молекуле духа есть нечто уникальное. Я не знаю, связано ли это с тем, что оно так быстро действует, или с тем, что у него уникальная химическая структура. Возможно, это связано с тем, что мозг знаком с этим веществом и быстро усваивает этот эндогенный психоделик. Какова бы ни была причина, достигнув предела сферы молекулы духа добровольцы возвращались с рассказами о встречах, которые не казались возможными ни им, ни мне. Сейчас мы обратим наше внимание именно к этим рассказам.
Часть IV. Сессии
10. Вступление к рассказам о сессиях
Во время каждой из сессий с ДМТ я подробно записывал каждый аспект событий того дня: что сказали и сделали добровольцы; как они выглядели, как говорили и какое впечатление произвели на меня; состояние отделения, погоду и мировые политические события; поведение и эмоциональный настрой других людей, находящихся вместе с нами в палате, включая медсестру, семью и друзей добровольца или его посетителей; свои собственные мысли и чувства.
После того, как я возвращался к себе в кабинет, я диктовал эти заметки своему секретарю, а она преобразовывала их в текстовый файл. В распечатанном виде эти заметки составляют свыше одной тысячи страниц, напечатанных с одним интервалом.
Завершив определенный эксперимент с ДМТ, я отправлял добровольцу экземпляр этих заметок. Я просил добровольцев отредактировать их с точки зрения ясности, точности и полноты, а также добавить мысли, появившиеся у них после проведения исследования. Некоторые добровольцы дополняли мои записи дневниковыми записями, письмами, рисунками и стихами, связанными с их встречами с молекулой духа.
Хотя во время большинства сессий мы работали с психоделическим количеством ДМТ, у нас также было много дней, в которые мы работали с малыми дозами и плацебо. Эти дни были спокойнее, что давало нам возможность обсудить и проработать предыдущие сессии с большими дозами. Добровольцам было полезно делать это в менее измененном, или даже в совершенно нормальном состоянии сознания. Шоковые волны, вызванные приемом большой дозы ДМТ, распространялись далеко за пределы одной единственной сессии, продолжая влиять на все аспекты чьей-либо жизни в течение дней, месяцев или лет.
ДМТ очень много делает для нашего осознания, но он не делает всего. Если мы сможем ограничить количество типичных ощущений, вызванных ДМТ, мы сможем начать концентрироваться на приемлемом количестве гипотез, помогающих понять их. Разработка связной и рациональной классификации помогает нам найти смысл в удивительно разнообразных историях, которые мы сейчас услышим.
Еще одной причиной классификации этого опыта является попытка доказать гипотезу о том, что посторонний ДМТ вызывает состояние измененного сознания, похожее на то, о котором говорят люди, испытавшие спонтанный психоделический опыт: околосмертный и мистический опыт, и то явление, которое мы называем похищением инопланетянами. Если нативные и вызванные приемом вещества состояния в значительной степени схожи, это еще раз говорит о роли эндогенного ДМТ в возникновении спонтанного психоделического опыта. Это откроет нам большие возможности для изучения, понимания и применения этих открытий для пользы человечества.
Почти все случаи приема ДМТ, описанные ниже, можно распределить по трем основным категориям. Несмотря на то, что опыт, полученный добровольцем во время каждой сессии, попадает как минимум в две категории, одна категория, как правило, доминирует.
Эти три категории называются персональный, невидимый и трансперсональный опыт.
Персональный опыт с ДМТ был ограничен психическими и физическими процессами в организме добровольца. ДМТ помогал открыть путь к его или ее личной психологии и взаимоотношению с собственным организмом. В главе 11, «Ощущения и Мысли», представлено несколько примеров подобной реакции. Как только добровольцы приближались к самой дальней границе этой категории, они начинали испытывать околосмертельные и духовные ощущения. В этот момент персональный опыт становился трансперсональным.
Отличительной чертой невидимого опыта являлась встреча с ощутимой и независимой реальностью, существующей бок о бок с нашей. Когда наши добровольцы выходили на этот план бытия, контакты, которые они устанавливали с живущими там «существами» составляли наиболее тревожную и неожиданную часть наших сессий с ДМТ. Эти причудливые истории представлены в 13 и 14 главе.
Наиболее ценными и пользующимися успехом сессиями были трансперсональные. Они включали в себя околосмертный и духовно-мистический опыт. Я описал эти сессии в главе 15, «Смерть и умирание» и в главе 16, «Мистические состояния».
В последней главе, описывающей сессии, «Боль и страх», говорится о негативном, пугающем и потенциально вредном воздействии ДМТ на наших добровольцев. В этой главе мы столкнемся с негативными аспектами всех трех видов опыта: персонального, невидимого и трансперсонального.
В этом вступлении было бы уместно рассказать о том, как мы реагировали на то, что говорили и делали добровольцы во время сессий с ДМТ. В главе 7 я рассказал о том, как мы с медсестрой тихо сидели по обе стороны кровати добровольца после инъекции ДМТ. Мы позволяли добровольцу получить свой собственный опыт, с наименьшим количеством «подготовки». Но мы не могли оставаться в нейтральном и пассивном состоянии в тех случаях, когда доброволец начинал говорить о путанных или пугающих ощущениях. Если добровольцу была нужна наша помощь и поддержка, мы предоставляли ее.
Оказание поддержки человеку, и объяснение ему того, что с ним только что произошло, разделено очень тонкой линией. После приема большой дозы ДМТ добровольцы были удивительно внушаемы, открыты и ранимы. Это требовало особого внимания к межличностным отношениям, установившемся в палате на тот момент. Размышление, поддержка, обучение, совет и интерпретация очень сильно отличаются от критики, спора, убеждения и промывания мозгов.
11. Ощущения и мысли
По большей части, персональный опыт с ДМТ оставался в рамках разума и тела человека — в областях ощущений и мыслей. Как таковые, явления, с которыми мы сталкивались, не очень сильно отличались от того, что может услышать любой терапевт во время сеанса у себя в кабинете: ощущения, основанные на телесных чувствах, и мысли, основанные на работе разума.
Большинство наших добровольцев более или менее осознанно надеялись на духовный прорыв с помощью ДМТ — на обретение ответа на вопрос о том, для чего они родились, или единение с Божественным, в котором заканчивались все конфликты и появлялось чувство непоколебимой уверенности. Но ДМТ, как истинная молекула духа, давал нашим добровольцам тот трип, который был им нужен, а не тот, которого им хотелось.
Некоторые объекты исследования решили для себя сложные личные проблемы во время сессий. Впоследствии они осознавали, что очень позитивно проработали определенный вопрос, и им становилось лучше. Казалось, что задействованы основные процессы психотерапии: размышление, вспоминание, ощущение, связывание эмоций с мыслями. Большинству из нас трудно признавать чувства боли, а ДМТ может облегчить столкновение с подобными ощущениями. Например, сессии Стена с ДМТ помогли ему войти в контакт с чувствами, которые были слишком болезненными для ежедневного осознания.
Сны являются основным инструментом личностного роста и понимания, а ДМТ может генерировать очень символические образы, напоминающие сны. Сессии Марши с большой дозой вещества являются прекрасным примером того, как молекула духа может показать нам то, что нам надо знать, при помощи определенной грани своего воздействия.
