Анатолий Вассерман - Самые интересные факты, люди и казусы современной истории, отобранные знатоками
Вот и я желаю всем не растрачиваться по пустякам, из-за которых может не хватить времени на что-то самое главное и неповторимое в жизни.
Механизмы мышления
Помните высказывание: «Знание есть что-то неизвестное, сведённое к чему-то известному»? Поговорим о том, почему устами младенца глаголет истина. И о том, почему мозги становятся, по выражению одной пятилетней девочки, «недодумчивые»?
Начинать учить творческому мышлению надо как минимум со школы — если это не начали делать ещё с рождения малыша его родители.
Лишая маленького человека потенциальной возможности творить, мы не только отнимаем у него огромную долю радости жизни и не даём ему реализовать свои способности. Неправильным отношением к творчеству ребёнка мы лишаем и общество, и саму цивилизацию чего-то, возможно, исключительного, выдающегося, неповторимого.
Творческие способности присущи каждому человеку ещё с раннего детства. Откройте знаменитую книгу Корнея Ивановича Чуковского «От двух до пяти». Разве не вся философия искусства во фразе совсем ещё маленького человека, но уже большого творца: «Я так много пою, что вся комната делается большая, красивая…»!
Попробуйте сами придумать новые точные слова так, как способны малыши. Не зря Чуковский назвал их величайшими умственными тружениками нашей планеты. Только живой творческий ум ребёнка может переоткрыть слово «самокат», или создать «обутки» и «одетки», «подхализу» и «кучело».
Куда же с годами уходят «высокие качества детского разума»?
Знание — не просто накопленная информация. Эго ещё и умение применять её должным образом. Это искусство выходить в то информационное пространство, где удобнее всего преобразовать новые сведения, сочетать их с уже известными. И конечно, знание — это искусство вернуться из воображаемого пространства в реальность, применить новую мысль к практике.
Мало кто знает, что, например, Исаак Ньютон, будучи ещё ребёнком, покрывал стены комнаты своими рисунками. Когда он подрос, то построил и смастерил множество механизмов, чтобы проверить, как действуют в реальности ранее нарисованные им в детстве предметы.
Кстати, и маленький Блез Паскаль самостоятельно переоткрыл все основные теоремы геометрии Евклида! Сначала эвристически изучил свойства предметов окружающего мира, а затем создал правила работы с ними (теоремы). Правда, он называл отрезки прямых «палками», а окружность — «колесом». Но это уже неважно.
Конечно, информация тоже необходима. Если известно слишком мало, то и неизвестное не к чему сводить.
Помню, мой трёхлетний сын смотрел известный американский сериал «Скорая помощь». В одном эпизоде пациентку привезли на кесарево сечение. Тяжёлая операция, на экране потоки крови. Моментально последовал детский вопрос: «А почему кровь?» Я ответил: «Животик тёте режут». Сын спросил: «Почему резали тётю, а появился ребёнок?» Я ответил: «Его достали у тёти из животика». Сын задумался и через несколько минут спросил: «А почему тётя съела ребёнка?»
Согласитесь, это типичный пример общеизвестной детской гениальности.
Ребёнок всегда пытается свести новое к тому, что уже знает.
Трёхлетний мальчик не удовлетворился полученным от меня ответом — это само по себе похвально. Он поставил себе новый вопрос: если ребёнка достали из живота, то как он туда попал?
Эго неизвестное для него он стал сводить к тому немногому, что было ему уже известно.
Что он знал про живот? Туда попадает всё, что человек съест. Значит, если ребёнок оказался в животике, то всё наличное знание мальчика показывает: его не иначе как съели. Возможно, ребёнок мыслил по аналогии, как в сказках «Красная шапочка», «Волк и семеро козлят»…
Почему я так подробно останавливаюсь на таком простом примере? Потому что мальчик мыслил методологически правильно. И если ребёнка не портить неправильным образованием, у него проявится именно эта — на мой взгляд, генетически заложенная в человека — правильная методика получения нового знания.
Механизмы мышления, не приспособленные к постижению окружающего мира, отмирают. К сожалению, вместе со своими носителями.
Тот же Чуковский, упомянутый мной ранее, приводит замечательные лингвистические примеры. Скажем, ребёнок произносит «колоток» вместо «молоток», потому что слово «колотить» ему уже знакомо. Или просит «отскорлупить» орехи, по обычным законам языка сводя воедино несколько слов.
Игра — самый простой и приятный способ развития мышления и творческих способностей. Лишь играя в такой языковый конструктор, можно за два или три года овладеть всем богатством лингвистических законов, созданных за тысячи лет эволюции общества.
Другое дело, что законы — только наше отражение реальности. Если необходимых и достаточных сведений нет, результат переработки имеющейся информации может оказаться нелепым. Математики и программисты говорят: мусор на входе даёт мусор на выходе.
К счастью, информацию можно накопить быстро. Со школой не повезёт — открыты библиотеки, доступен Интернет… А вот умение перерабатывать эту информацию нужно тренировать упорно и повседневно.
В любом случае конкретные знания, полученные при обучении, должны быть не столько самоцелью, сколько полигоном для развития мыслительных способностей. Великий физик Макс фон Лауэ сказал: «Не так важно приобретённое знание, как развитие способности мышления. Образование есть то, что остаётся, когда всё выученное забыто».
Ищите неизвестное на каждом шагу. Сводите всё неизвестное ко всему известному! Не жалейте усилий! В том суть образования.
И снова о ЕГЭ
Как вы уже поняли, ЕГЭ — это наша любимая тема. Точнее, «любимость» эта объясняется общей нелюбовью просвещённых телезрителей к тому, что наносит вред отечественному образованию. Подчас непоправимый. Сегодня ещё о некоторых аспектах проблемы.
ЕГЭ подвергли критике люди, нашедшие коррупционную составляющую в этой системе в силу того, что там содержатся дилетантские вопросы и не менее дилетантские, с массой ошибок ответы. Но я хочу обратить внимание на одну очень серьёзную, пожалуй, самую важную вещь.
Сам принцип получения образования, доставшийся нам с советских времён, университетский. «Научить учиться» — к этому стремились и в школах и в вузах, научить пользоваться специальной литературой и справочником, зная общие принципы, совмещать собственные данные из человеческой памяти и данные, которые не требуют непременного запоминания. Вспомним уже не раз упомянутый и мной и Анатолием Вассерманом случай с Эдисоном и Эйнштейном, когда второй предпочёл эрудиции знание общих принципов. Учить учиться! Человек должен уметь раздобыть любую необходимую ему информацию, не забивая собственную матрицу «под завязку».
Человек, отягощённый знанием, уподоблен обожравшемуся на свадьбе волку из мультика «Волк и пёс». Его сознание выражается одной фразой: «Щас спою».
Поджарое, мобильное сознание, которое по матрице может долезть до любой ячейки, переместиться по ней вправо-влево, раздобыть информацию — это другой, несомненно предпочтительный вариант.
Вот пример из памяти, есть он и в моей книге «Минута на размышление».
Знатокам в игре «Что? Где? Когда?» продемонстрировали музыкальные духовые инструменты — валторну и трубу — и прозвучал вопрос: с какой целью валторна «скручена» в несколько раз?
Я к музыке имею весьма отдалённое отношение, но физическое образование у меня хорошее.
Учился бы я для сдачи ЕГЭ — мигом бы стал шарить в памяти по части музыки, а по ней-то в памяти ничего и нет.
Но, по счастью, меня учили не для сдачи тестов, а для получения ещё больших знаний по жизни.
Как физик я представляю, что издаваемый инструментом звук зависит не от формы, но от длины инструмента. Это — первое НЗ (Необходимое Знание) из моего багажа знаний. Но ведь больше ничего мне на ответ вроде бы даже не намекает!
Поскольку надвигается тупик, я ищу возможность для мысленного прыжка. Свожу одну задачу к другой. Видоизменяю условие. Какой параметр задачи можно изменить? Форму трубы — вряд ли: слишком уж она проста. А вот валторну можно в мысленном эксперименте «раскрутить», развернуть — и получится длинная труба!
Я родом из Средней Азии и часто видел там длинные трубы — карнаи, издающие низкий, гулкий звук.
Примерно так же выглядят и звучат карпатские трембиты (от латинского tromba — труба). Наверное, как-то похоже выглядели и библейские «иерихонские трубы».
Ещё из детства помню — а это второе, этнографическое НЗ из моего багажа, как эти карнаи после выступления разбирали на несколько частей и складывали. Ясно — длинные трубы функционально неудобны. Особенно в оркестровой практике. Следовательно, их могли сворачивать для удобства.
