Юрий Липовский - Самоцветное ожерелье Гоби
Я дождался окончания этой необычной шахматной партии и, пока оба мастера подкрепляли свои силы пенящимся, как пиво, кумысом, осмотрел с их согласия шахматы.
Да, фигурки действительно были сделаны из какого-то поделочного камня двух цветов: шоколадно-коричневого, однотонного, и золотисто-желтого с тонкими темными полосами, образующими какой-то затейливый рисунок.
— Манах! — коротко пояснил мне один из шахматных мастеров. — Энэ сайхан говийн чулуу байна! (Это прекрасный гобийский камень!).
Манах. Так в Монголии называют агальматолит (от греческого «агальматос» — статуя и «литос» — камень). Этот своеобразный поделочный самоцвет благодаря своей мягкости, податливости к обработке и красивой окраске издавна использовался на Востоке. Особенно агальматолит был популярен в Китае, где из него вырезали божков, животных, делали вазы, курильницы и использовали даже для строительства пагод (отсюда и его второе название — пагодит). А монгольские мастера вырезали из манаха табакерки, амулеты (шагц) и, наконец, уже знакомые нам фигурки шахмат. Однако использовали они для поделок не китайский агальматолит, а свой, гобийский, манах, который добывался старателями в Южной Гоби на двух месторождениях — «Эрдэнэ» и «Их-Шанхай».
Монгольские маски.
В конце сороковых годов старательские разработки этих месторождений прекратились. Манах, как и многие другие камни, оставили в покое, но ненадолго. В 1971 г. геологи-самоцветчики исследовали эти месторождения, положительно оценили качество природного сырья и выявили значительные его запасы. Особый успех выпал на долю месторождения «Эрдэнэ» («Драгоценность»), где были найдены агальматолиты желтого, красного, розового, голубого и других цветов, однотонные и рисунчатые, напоминающие по своему облику яшму.
Я просмотрел многие образцы гобийского агальматолита, которые имелись в партии «Цветные камни», сравнивал их с агальматолитом из Казахстана, Тувы и других районов Советского Союза. Да, гобийский манах сильно отличался от них — он был намного красочнее. В полированных срезах манах походил местами то на окаменелое дерево, то на яшмовый агат, то на пестроцветную яшму. Особенно поразила меня пластина охристо-желтого манаха, на поверхности которой четко выступали концентрические кольца малиново-красного цвета. Вот они, «кольца Лизеганга», — редкие природные образования, возникающие при определенных физико-химических условиях в тонкопористых породах.
— Откуда этот манах? — спросил я тогда у Мунхтогтоха.
— Все оттуда же — с Эрдэнэ! — улыбнулся он.
— Мы туда обязательно поедем и добудем там этот самый манах для нашей промышленности, интерес к камню снова возрос.
…И вот мы на самом юге Гоби. Проехали сомон Ноен — маленький оазис с тенистыми саксаулами, хоть как-то защищающими от жгучего солнца. Теперь мы направлялись на юго-запад, в самые безлюдные и суровые места Гоби. Но именно эти места и привлекали исследователей и туристов. Дело в том, что к северу от Ноен-сомона, между хребтами Нэмэгт с севера и Тост-Уул с юга, находится долина Нэмэгт — всемирно известное «кладбище» динозавров. Здесь, в «мертвом слое» Гоби, на площади около 20 км2 обнаружены громадные по масштабам захоронения мезозойских динозавров с прекрасно сохранившимися скелетами, в том числе скелеты двух ящеров, намертво сцепившихся в последней схватке. Кроме скелетов динозавров в «мертвом слое» палеонтологическими экспедициями найдены окаменелые яйца динозавров с заключенными в них эмбрионами.
Местному населению было давно известно о находке костей луу-драконов в долине Нэмэгт и в других местах. Раньше кочевники занимались поисками костей драконов в пустыне, собирали их и отвозили в монастыри ламам. Буддийские монахи, сведущие в тибетской медицине, сортировали кости, отбирали по их мнению целебные, а затем дробили и истирали их в порошок. Смешивая этот порошок с другими компонентами, они получали неведомые нам лекарства, излечивавшие по преданиям от многих болезней. И сейчас местные жители часто находят в земле кости страшных драконов, только теперь они сообщают об этом сомонным даргам, а те в свою очередь извещают о находках специалистов-палеонтологов.
В Ноен-сомоне мне довелось услышать от старых аратов и бытующее в народе поверье о якобы обитающем в Южной Гоби Олгое-Хорхое — последнем из рода динозавров. Это чудовище якобы прячется в саксауловых рощах, появляется внезапно, и горе человеку, оказавшемуся вблизи: он не выдерживает взгляда дракона и погибает. И еще рассказывали старики, что Олгой-Хорхой зорко охраняет свои владения и земные сокровища, не подпуская к ним никого. А когда во владение дракона пожаловали старатели, охотники за камнями, то никто из них не вернулся — всех прибрал Олгой-Хорхой.
Месторождение «Эрдэнэ» находилось как раз в тех краях, где по рассказам стариков обитало гобийское чудовище.
— Да-да, это место самое несчастливое, лучше туда не ездить! — кивали головой старые араты, глядя на нас с сожалением.
— Что и говорить — напутствие в дорогу было не из приятных, но оно нас не остановило.
Мы благополучно достигли Эрдэнэ, не встретив на своем пути ни единого живого существа. Уже вечерело, когда мы подъехали к месторождению. Голые безжизненные холмы в лучах заходившего солнца были расцвечены сине-фиолетовыми красками с резко очерченными изломами гор и надвинутыми на них тенями.
Утомленные дорогой, мы наскоро поставили палатки и после традиционного вечернего чая залезли в мешки, предвкушая сладкий сон. Но сон наш оказался недолгим. Неожиданно разыгравшийся сильный ветер решил проверить устойчивость наших палаток. Он с шумом и свистом пронесся по лагерю, свалив обе наши палатки и вынудив нас искать укрытие в машине. Ураган бушевал всю ночь, временами казалось, что он унесет нас вместе с машиной бог весть куда (и как тут было не вспомнить предостережения аратов об этом злополучном месте!). К счастью, под утро ветер стих и в «царстве Олгоя-Хорхоя» наступила тишина. И тогда мы, пропыленные, но умиротворенные тишиной, снова залезли в спальные мешки возле машины и мгновенно заснули.
Проснулись, когда солнце уже начало припекать и в спальных мешках стало нестерпимо душно. Крепкий зеленый чай с сыром полностью восстановил наши силы после обрушившейся на нас стихии. Настроение у нас поднялось, но в дальнейшем множество непредвиденных обстоятельств (поломки в машине, нехватка питьевой воды, плохой сон и пр.) тяготило нас и подгоняло в работе.
Само месторождение «Эрдэнэ» было интересным и несомненно скрашивало наши будни. Оно занимало небольшой массив вулканических пород — андезитовых дацитовых порфиритов и их туфов. На их зеленоватом фоне резко выделялись желтовато-бурой окраской иные породы в виде крупных жил протяженностью до 200 м и мощностью 10–15 м. Это и был гобийский манах-агальматолит. При взгляде на этот камень сразу же проходило плохое настроение после бессоницы, забывалось на время все, что окружало, и все внимание поглощалось камнем. Каких только расцветок и рисунков не было в нем! В одном из образцов агальматолита неожиданно вскрылся рисунок, чем-то похожий на сидящего дракона.
— Олгой-Хорхой! — дивясь находке, воскликнули мои монгольские товарищи.
Таких рисунчатых камней было предостаточно, и каждый камень, рассматриваемый в определенном сколе, непременно открывал что-нибудь новое.
Сувенир «Памятник Д. Сухэ-Батору». Агальматолит, змеевик, белый мрамор. Изделие партии «Цветные камни».
Агальматолит с Эрдэнэ — плотный и сравнительно мягкий камень. Он состоит из сложного агрегата минералов, основным компонентом которого является пирофиллит. Красивая окраска и рисунок, хорошая блочность камня (а естественные блоки его достигали размеров 500X400X300 мм), большие запасы и благоприятные горно-технические условия месторождения — все это оправдывало его название «Эрдэнэ» («Драгоценность»).
В тот сезон мы добыли здесь необходимое количество прекрасного поделочного камня, и никакие ураганы, никакая жара и мучившая жажда в «царстве дракона» не мешали нам в этом.
Спустя несколько месяцев, улан-баторские камнерезы с большим мастерством и фантазией обыграли гобийский агальматолит, изготовив из него фигурки животных, мозаичные картины, табакерки и многое другое. Несомненно, что монгольские мастера и впредь будут работать с этим замечательным самоцветом и вернут агальматолиту-манаху его былую славу.
Удивительные загадки биоэнергии «ци»
«Я становлюсь тем, что прозреваю в себе. Я могу стать всем, что мысль открывает во мне. Это должно стать непоколебимой верой человека в себя, ибо Бог пребывает в нем».
Шри АуробиндоВ гобийских кочевьях мне не раз приходилось слышать от старых аратов об искусных дарханах, которые простой проволокой ищут в пустыне воду, древние клады и разные руды, а в Кобдо — маленьком живописном городке, приютившемся в предгорьях Монгольского Алтая, довелось встретиться с одним из таких умельцев.
