Мейер Фридман - Десять величайших открытий в истории медицины
Однако в назначенный час Мортон не появился. Встревоженный Бигелоу отправился к нему в кабинет, где нашел взволнованного Мортона, паковавшего чемоданы и намеревавшегося уехать из города! Кое-как Бигелоу уговорил его пойти на демонстрацию. Он убеждал Мортона, что летеон обязательно сработает. Бигелоу и Мортон вошли в хирургический амфитеатр Массачусетского общего госпиталя как раз в тот момент, когда Уоррен собирался сделать первый разрез. Мортон принес сбивчивые извинения (объяснив опоздание тем, что ждал мастера, который должен был что-то исправить в новом ингаляторе), после чего дал больному подышать летеоном.
В отличие от Лонга, предлагавшего больным дышать через смоченное эфиром полотенце, Мортон использовал ингалятор. То, чего он боялся больше всего, не случилось — или случилось только частично, поскольку у него, как и у Уэллса возникли проблемы с ингалятором. Ингалятор Мортона был снабжен краном, но без клапана. Во время разреза больной не чувствовал боли, но позже вдруг начал бессвязно разговаривать и пришел в возбужденное состояние. После операции больной сказал, что у него было ощущение, словно ему царапали шею, и он, судя по всему, сознавал, что подвергается операции.
На этот раз никто не свистел и не шикал. Успешный результат ошеломил присутствовавших хирургов и самого Уоррена. В следующий раз Мортон, также с помощью летеона, обезболил пациента доктора Хейвуда. Этому больному удалили большую опухоль на левой руке и благодаря усовершенствованиям, внесенным Мортоном в конструкцию ингалятора (латунные клапаны для вдыхаемого и выдыхаемого воздуха до сих пор выставлены для обозрения в Массачусетском госпитале), анестезия оказалась очень успешной. Больной не приходил в сознание на протяжении всей операции, не помнил ощущения боли и только к концу процедуры несколько раз застонал[53].
После второй, весьма удачной демонстрации возможностей анестезии Уоррен, Хейвуд и Бигелоу узнали, что Мортон и Джексон запатентовали летеон. Хирурги публично назвали этот поступок неэтичным. Услышав об этом, Джексон убрал свое имя из патента, но заключил с Мортоном письменное соглашение, по которому тот обязался выплатить ему пять с половиной тысяч долларов и проценты со всех будущих прибылей от использования летеона.
Услышав об этих махинациях, доктор Уоррен запретил Мортону практиковать, а также использовать свой метод анестезии на территории Массачусетса. После этого Мортон был вынужден признать, что летеон — это всего лишь эфир, ведь без поддержки медицинского сообщества он никогда не смог бы вернуться к занятиям анестезией. Уоррен спросил Мортона, с какими целями он пытался замаскировать эфир путем добавления ароматических масел. Мортон солгал, заявив, что масла способствовали усилению обезболивающего эффекта. Позже они с Джексоном отозвали свою заявку на получение патента.
9 ноября 1846 года Бигелоу выступил с лекцией о новом методе анестезии перед Бостонским обществом развития медицины, а 18 ноября опубликовал в «Boston Medical and Surgical Journal» статью с описанием двух успешных случаев применения анестезии Мортоном[54].
Через несколько дней после появления статьи Бигелоу новый метод анестезии оказался в центре внимания всего мира, а между Джексоном, Мортоном и Уэллсом разгорелся спор относительно авторства открытия. Два других претендента на звание первооткрывателей — Уильям Э. Кларк, впервые применивший обезболивание в стоматологии, и Кроуфорд Лонг — до поры до времени молчали. Кларк не хотел лишней рекламы, а Лонга занимали другие проблемы — и продолжали бы занимать, если бы не вмешательство сенатора от его родного штата.
Вскоре после этого Джексон и Мортон с помощью советников и адвокатов составили и подписали соглашение, по которому объявляли себя соавторами открытия метода обезболивания в хирургии. Уэллс узнал об их соглашении и воспринял его как пощечину. Может быть, это сыграло свою роль в том, что в 1848 году он свел счеты с жизнью, вскрыв вену на руке и вдохнув изрядное количество эфира.
Странная история с открытием хирургической анестезии все больше запутывалась. Буквально через несколько дней после подписания соглашения с Мортоном коварный интриган Джексон написал во Французскую академию наук письмо, в котором утверждал, что является единственным автором открытия. Услышав об этом, Мортон снова обратился к советникам и адвокатам, разорвал соглашение с Джексоном и тут же объявил единственным автором открытия себя.
Спор между Джексоном, Мортоном и в течение недолгого времени Уэллсом относительно того, кто же на самом деле придумал метод обезболивания в хирургии, стал настолько острым, что в 1847 году решением вопроса о приоритете занялся Конгресс США. Дело, получившее название «Эфирного противоречия», когрессмены изучали шестнадцать лет, даже во время Гражданской войны.
Мортон опирался в своих претензиях на поддержку двух влиятельных друзей. Первый из них, Дэниел Уэбстер, был прославленным оратором и юристом; основатель партии вигов, он пользовался огромным влиянием в сенате США. Второй, Оливер Уэнделл Холмс, профессор анатомии в Гарварде, уже прославился к тому времени как эссеист, поэт и писатель. Однако эта «тяжелая артиллерия» не помогла, так как конгресс постановил считать, что Мортон не является первооткрывателем хирургической анестезии. Многие свидетели показали, что он узнал о свойствах эфира от Джексона, а также подтвердили, что своими ушами слышали, как Мортон сам неоднократно говорил, что, по сути дела, анестезию придумал Джексон.
В отчетах Конгресса Уильяма Мортона называли Великим притворщиком, имея в виду тот факт, что изначально он «притворялся» перед Джексоном, будто ничего не знает о свойствах эфира. После всех событий 1846 года у Мортона возникли серьезные материальные проблемы, не ладились дела и в личной жизни. Он умер довольно рано, в 1868 году, когда ему было всего сорок девять лет, и причины его смерти до сих пор до конца неизвестны.
Кроме того, Конгресс постановил, что Уэллс не может претендовать на открытие метода хирургического обезболивания, так как он применял анестезию только в стоматологии. В любом случае к тому времени его уже не было в живых и он не мог требовать какое-либо вознаграждение.
Таким образом, основными претендентами на звание первооткрывателя анестезии остались Джексон и Лонг — во всяком случае, так представляли себе это дело в Конгрессе. Поскольку у обоих имелись влиятельные сторонники, конгрессмены так и не смогли принять окончательного решения по поводу авторства хирургической анестезии. И тогда, как это ни странно, они предложили соискателям самим разрешить проблему! Джексон получил предписание отправиться в Джефферсон, к Лонгу, что тот и сделал. Лонг, как обычно, вел себя вежливо, любезно и уважительно по отношению к старшему коллеге, но прийти к согласию они так и не смогли. Вскоре после посещения Джорджии у Джексона появились симпотомы деменции, слабоумия, усиливавшиеся с годами. В конце жизни он уже совсем плохо соображал.
Таким образом, единственным претендентом на авторство открытия после 1846 года оставался Лонг; другие умерли — либо неестественным путем, либо в состоянии помешательства. Надо заметить, что возня вокруг всей этой истории совершенно не беспокоила Лонга, он относился к ней как к чему-то не очень важному.
Между тем проблема авторства анестезии обсуждалась во многих научных стоматологических и медицинских обществах, и, как и в Конгрессе, мнения разделились. Каждое общество заняло свою позицию, сохраняющуюся по сей день. Например, в 1884 году Американская ассоциация дантистов, а в 1870 году Американская медицинская ассоциация выпустили резолюции, в которых первооткрывателем анестезии назывался Уэллс. Факт признания авторства Уэллса со стороны Американской медицинской ассоциации особенно интересен, так как сам Уэллс говорил, что никогда не проводил никакого обезболивания во время хирургических операций. Видимо, на позицию, занятую медицинским обществом, оказал влияние тот факт, что Уэллс продемонстрировал свою методику обезболивания в стоматологии перед «хирургической» аудиторией Гарварда.
В 1913 году этот же вопрос всерьез обсуждали выборщики Зала славы Нью-Йоркского университета. Было указано, что Лонг жил в крохотном городке с какими-то четырьмя сотнями жителей, что все его свидетели были простыми гражданами, не имевшими никакого медицинского образования; кроме того, будучи единственным врачом на многие мили вокруг, он не имел возможности представить сообщение о своих экспериментах ни в какое местное медицинское общество. В сельских районах Джорджии новости распространялись медленно, а Лонг, по одному ему ведомым соображениям, не публиковал свои результаты до 1849 года. Не исключено (хотя и маловероятно), что Лонг просто не осознавал значения своей работы.
