Тайный дневник девушки по вызову. Часть 2. Любовь и профессия - де Жур Бель

Четверг, 23 декабря

Общественный транспорт – это круто. Воистину, так и есть. Конечно, учитывая, что у человека просто нет другого выбора, если нет машины. Тут уж неважно, нравится – не нравится, но и я вправду так его люблю!

К несчастью, как и во всех лучших романах, любовь эта остается без награды. Как, например, в Рождество, когда железнодорожные компании аннулируют все уцененные билеты, так что стоимость проезда (стоя) в переполненном вагоне от Лондона до Йорка примерно равна цене трансплантации почки в частной клинике.

Потом состав, который и так укорочен на один вагон, получает распоряжение сделать дополнительную остановку, чтобы забрать пассажиров другого поезда, который отменили.

Наконец, означенный поезди сам отменен, он делает последнюю остановку не в том городе, в котором ты надеялась оказаться, но в деревушке за двадцать миль до него. Да-да, ведь время теперь позднее, а поезду надо вернуться на ночь в лондонское депо, так что он никак не может идти дальше. Это означает, что встречающие тебя люди должны: (а) быть обеспечены необщественной формой транспорта и (б) быть готовыми и способными тащиться бог знает куда, чтобы забрать тебя, и заплатить за бензин сумму, примерно равную изначальной стоимости билета.

Каковым и был А₄. Общественный транспорт воистину чудо современности!

Пятница, 24 декабря

– Ну, чего там? – говорит мой кузен Дж., как будто мы и не переставали разговаривать. Слышно его так ясно, будто он находится сразу за углом.

Я улыбаюсь. Неужели и впрямь прошло столько времени? Почти половина нашей жизни? Так и есть. Говорит, у него все хорошо, и по голосу, похоже, что так и есть. Не уверена, что мягкий шум волн на заднем плане – только плод моего воображения.

– Так ты едешь или нет? – спрашивает он.

Никакого напора. Он настолько расслаблен, как

будто спрашивает, зайду ли я на чашку кофе. Не могу не позавидовать уравновешенности его голоса – и так ему и говорю.

– Спокойно, девочка, – отвечает он. – Это просто путешествие, а не встреча с судьбой.

Ну, может быть. Я начинаю распространяться насчет своей работы, насчет Этого Парня, и он перебивает меня:

– Эй, просто поступай, как тебе надо, вот и все.

Я вспоминаю, как мы были маленькие: он так хотел казаться крутым и пристрастился к уличному жаргону – абсолютно нелепому для любого человека из нашего круга. Но я догадываюсь исходя из того, что недавно узнала о его прошлом, что теперь этот жаргон к месту. Он его заслужил.

– Просто на какое-то время подваливай ко мне и погрейся на солнышке. Ты не должна ничего решать.

Ой, но ведь я уже решила!

Суббота, 25 декабря

Некоторые вещи никогда не меняются. Матушка А₄, как всегда, перестарается и зажарит индейку, несмотря на то что никто в семье, кроме А₄, ее не ест. У меня на тарелке один-единственный ломтик грудки, но, если уж говорить честно, я тоже ее не очень люблю. Все остальные едят курицу.

Сводная сестра At всегда будет дуться на меня, пока я не подарю ей свой обычный подарок: домашние ромовые трюфели и CD с музыкальным миксом.

Брат А₄ будет ворчать и жаловаться, если кто-то подарит ему одну открытку – и с днем рождения, и с

Рождеством. Он родился в День подарков [70], но нечего и думать отделаться одним подарком на оба праздника.

Тетушка А₄ будет допекать нас обоих вопросами на тему, почему мы до сих пор не остепенились и почему бы нам просто не начать снова жить вместе.

Матушка А₄ примет на грудь слишком много и станет настаивать на том, чтобы все хором пели рождественские гимны, а когда никто не согласится, надуется и возьмется за вгоняющие всех в краску семейные фотографии, передавая их сидящим на диване одну за другой.

Хотела бы я, чтобы моя семья никогда не менялась!..

Воскресенье, 26 декабря

Когда я просыпаюсь, А₄ оказывается на своем законном месте – у телевизора. Идут новости – все как всегда. Если что и странно, так это насколько он неподвижен. Я вглядываюсь в экран пристальнее. Гигантская волна, цунами, накрыла большую часть Юго-Восточной Азии.

– Господи Иисусе… – говорит А₄. Поскольку он происходит из семьи стойких католиков, от него странно слышать даже такое мягкое богохульство. – У тебя ведь там никого знакомых нет, правда?

Кроме Сюзи? Да, в общем, нет…

Понедельник, 27 декабря

Рано утром уехала обратно на автобусе – никаких поездов. Чуть было не уснула, но вместо этого стала смотреть, как туман поднимается над полями. Рельсы вдоль дороги сходились и снова расходились, зловеще взблескивая серебром, как ртуть. Чем ближе мы подъезжали к Лондону, тем больше на земле становилось снега. И, наконец, в Лондоне он превратился в жирную от бензина слякоть. Зимняя страна чудес. Гадаю, скоро ли я увижу ее вновь.

Провела день, пакуя коробки. Нет, скорее, провела день, размышляя, насколько еще я могу оттянуть момент, когда придется начать их паковать.

– Я буду адски по тебе скучать, – сказал Н., с которым мы зашли в паб.

– Аналогично, – отозвалась я. – А как дела у тебя и…

– Генриетты, – договорил он. – Не знаю. Посмотрим.

– Что-то не так? – Я была так поглощена своей собственной драмой, что понятия не имела, что происходит у Н. с этой девушкой.

– Да нет, на самом деле не то чтобы… – пожал он плечами. – Просто у меня такое ощущение, что я уже наскучил ей и она готовится соскочить.

– Ну и дура будет, – возразила я, накрывая ладонью его руку.

– Ну, как я всегда говорил, в мире существует два типа женщин, остающиеся и уходящие. Она – уходящая. Если она не сочтет меня Тем Самым Единственным, то только вопрос времени, когда она хлопнет дверью – и скорее это произойдет раньше, чем позже.

– Мне так жаль! – посочувствовала я. Он пожал плечами. – А я кто, если не секрет?

– О, ты – остающаяся, – сказал он. – Только тратишь кучу времени на то, чтобы убедить себя в обратном.

Вторник, 28 декабря

Должно быть, это Магнус – его рук дело. Больше ничего в голову не приходит. Или он оказался прав: едва уехав от меня, Этот Парень уже пожалел о том, что случилось. Он позвонил, сказал, что собирается навестить меня, и пригласил меня к себе домой на Новый год.

Я проверила его почту. Сюзи написала, что возвращается домой в Британию из-за цунами, приедет в Лондон тридцатого. Я вижу, что он ответил ей, и гадаю, почему он не хочет провести праздники вместе с ней.

Мы договорились встретиться с А₁ и его женой, чтобы поужинать вместе. Наказав своим спутникам сторожить стол, мы с А₁ отправляемся искать банкомат, поскольку выбранный им ресторан не принимает карты. Свежий воздух холоден, и у меня перехватывает дыхание.

– Не ожидал снова увидеть его с тобой, – сказал А₁, когда мы шли обратно.

– Правду сказать, я и сама не ожидала, что снова буду с ним, – ответила я. – Но так уж вышло.

– И что, на этот раз получше?

– Да не сказала бы, – помотала я головой. – Но я собираюсь держаться. Выяснить для разнообразия, что находится по другую сторону первого кризиса. Посмотреть, ради чего держатся вместе все прочные пары.

Он грустно улыбнулся и похлопал меня по плечу. Я вспомнила, как была у него на свадьбе и как сердце у меня упало, когда он произносил обеты своей жене. Я этого не ожидала, не думала, что буду так чувствовать себя в тот день, не представляла, что буду стоять там, гадая, каково это – оказаться на ее месте. Мы оба знали, что наши отношения закончились не без причины: я была слишком молода, когда он меня встретил. Я тогда не умела сдерживать свой характер. И сейчас не умею, по большей части.