Александр Никонов - Между Сциллой и Харибдой. Последний выбор Цивилизации
И мне представляется, что по той же самой причине стали прагматиками и древние римляне, которым после свержения Цезаря на освободившемся ровном месте заново и спешно пришлось отстраивать невиданную ими ранее республиканскую государственность, уравновешивая многочисленные интересы сложными политическими механизмами.
Это сильно «овзрослило» римлян и усложнило их мышление, а перманентная политическая деятельность, в которой теперь участвовало все население, необходимость убеждать оппонентов и электорат бурно развили риторику и логику. Именно поэтому римляне так «сложносочиненно» говорили. Вот для примера одно предложение из речи Цицерона о земельном законопроекте для Римской республики, который выдвинул народный трибун Публий Сервилий Рулл:
«Искренно заверяю вас, квириты, что я приступил к чтению и изучению закона с желанием — если найду его пригодным и полезным вам — быть его сторонником и способствовать его проведению, ведь не по велению природы, не по склонности к распрям и не по какой-то застарелой ненависти ведется искони война между консульством и трибунатом, а потому, что бесчестным народным трибунам честные и храбрые консулы очень часто противодействовали, да и народные трибуны своей властью не раз давали отпор произволу консулов».
А вот речь Джона Уинтропа — политического деятеля молодой североамериканской республики, тоже всего одно предложение:
«Если мы заподозрим и на печальном опыте убедимся, что его воззрения таковы, что, будучи высказываемы, станут несовместимы с общим миром, разве не вправе мы, блюдя этот мир, отдалить от себя тех, кто дерзнет встать на его сторону и заронит в души нестойких яд подобных вредоносных соблазнов?»
…Ах, сейчас таких ораторов уже не выпускают! Потому что нынешняя публика с клиповым мышлением за подобными словесными эквилибрами может просто не уследить…
Америка, как я уже говорил, страна с сильной конкурентностью. А в условиях жесткой конкурентной среды непрагматику выжить просто невозможно. Потому что повышенная конкурентность есть не что иное, как отбор на повышенный прагматизм. В обществе более богатом, чем были ранние Соединенные Штаты, более социалистическом, патерналистском или монархическом, где под сенью государя кое-кому не надо каждую минуту бороться за копейку, чтобы выжить, можно позволить себе витать в эмпиреях и пускаться в философствования. А Америка начиналась на голом месте.
Именно поэтому в Америке долгое время не было философов и богословов. Ведь что есть богословие? Пустое рассусоливание на ровном месте. Народу это не надо! Народу нужны зажигательные речи, простые ритуалы и конкретные установки на каждый день. Никто не будет слушать умствования бездельных лоботрясов. Поэтому американские проповедники — не лоботрясы, они люди дела! Они привлекают клиентуру. А философскими рассуждениями о природе Святой Троицы никого не привлечешь. У людей нет на это ни времени, ни сил, ни интеллекта. Извольте, дорогой поп, сделать людям приятное за то время, которое они для вас выделили, и скажите спасибо.
Большое спасибо, Америка! Ты сделала из религии погремушку!
Политическая прагматичность выдавила из общественного котла избыточное мудрствование богословия. Да, честно говоря, протестанты по самому характеру своей религиозности и не были особенно склонны к вычурности. Напомню, что протестантизм отрицает привычную католикам и православным пышную религиозную обрядность и всяческие убранства в храме. Протестантские церкви — сама скромность. Отсюда сугубый прагматизм американской веры. Если европейская религия — это жирный романтический торт на крови, то американская — сухая буханка.
Так исторически складывалась американская религиозность. А что сейчас?
О! Сейчас эта буханка превратилась в почти невесомый и почти полезный для здоровья хлебец с различными вкусовыми добавками. И вот почему…
Сложные теологические конструкты и высшие материи простых пастухов с кольтами никогда не интересовали — в этой стране у богословов-теоретиков просто не было аудитории. Нет ее и сейчас. В условиях жесткой конкуренции на религиозном рынке, если вы предлагаете публике невкусный товар, вы прогорите. Потому что публике нравится нечто легкосъедобное и быстро усваиваемое. Философский трактат или сложную религиозную практику у вас никто не купит: клиент просто уйдет к другому продавцу, упаковка которого выглядит привлекательнее и о которую хотя бы рук не занозишь. Религия — это дешевый массовый психотерапевт, а если вы будете грузить клиента «религиозным фрейдизмом» вместо раздачи простых рецептов и указаний, рынок выметет вас вон.
Результат: на свободном рынке выживают только «легкие» религии.
Догматы веры? Тонкая ниточка апостольского преемства? Сущность Духа Святого?… Этого простой американец не понимает, не знает и знать не хочет. Зачем домохозяйке знать основы электротехники? Ей нужно знать, где находится розетка! Пусть в специальных вопросах разбираются специалисты. А простые потребители веры должны исполнять несложные телодвижения — особым образом сложив руки, произнести заклинание перед обедом, а в воскресенье сходить в церковь. Желательно там не уснуть.
Покопайтесь в Интернете, там можно найти развернутые бизнес-планы и бизнес-стратегии по продвижению различных американских церквей. Они концептуально ничем не отличаются от маркетинговых планов продвижения любых других товаров и услуг. И этого никто не стесняется, планы захвата рынка лежат в открытом доступе, церкви ими гордятся.
— Я вам плачу, святой отец, немаленькие деньги! А вы меня заставляете спасения ради каждый вечер отбивать по двести поклонов! Я, между прочим, работаю, и когда прихожу домой, у меня ноги буквально отваливаются! В соседней церкви, между прочим, поклоны бить на заставляют! И взносы там, кстати говоря, поменьше, чем у вас. Да, мне туда ехать на два квартала дальше на моем старом «кадиллаке». Так что из-за лишних трат на бензин тож на тож и выйдет. Но там хоть поклоны бить не придется!
— Хорошо, сын мой. Поклоны отменяются. Просто три раза перед едой вот так вот щелкайте пальцами. Попробуйте-ка… Отлично!
— И все?
— И все! А раз в неделю — в церковь, как всегда.
— И я реально спасусь?
— Зуб даю! Поверь профессионалу, сынок, не ты первый, не ты последний. А если не спасешься, деньги вернем. Но пока еще претензий не поступало.
Вот что рынок животворящий делает!..
В результате от религии в США осталась одна внешняя оболочка.
Как определить, правильно ли ты живешь и угоден ли господу? Блин, да элементарно! Трудись упорно, вот и все. Если будешь много и упорно работать, станешь хорошо жить, а значит, господь будет тобой доволен. Хорошая, сытая, а лучше богатая жизнь — верный знак жизни праведной.
Таким образом, в практической плоскости на место бога в Америке встал доллар. Он явился земной проекцией небесного света. Ради него люди работают, и он дарует им хорошую жизнь.
И здесь американцы тоже напоминают римлян. Последние совершали жертвоприношения, а взамен с детской серьезностью требовали от богов ответной услуги и порой даже обижались, если таковая оказана не была. Это были отношения мены.
Американская религиозность — это «религиозность-лайт», не требующая духовных подвигов, но лишь внешних телодвижений. Религия выходного дня.
Удаление из яичка религии его мягкой ядовитой сердцевины с сохранением пустой оболочки сработало, позволив религии выжить и не слишком сильно тормозить технический прогресс — по крайней мере в той области, которая не касается генетической модернизации самого человека.
Глава 7. Религия vs интеллект
А теперь напомню тот вопрос, который с надеждой в голосе задают российские клерикалы и их кремлевские сочувствующие и с которого мы начали прошлую главу: у американцев получилось, может, и у нас получится?
Получится! Если мы проживем ту же историю, что и США. Но мы, россияне, все последние несколько сотен лет жили в Европе (чуть отставая), поэтому и ситуация у нас ближе к европейской.
Нам, для того чтобы создать ситуацию, как в Штатах, нужно было бы полностью либерализовать рынок религиозных услуг и подождать лет пятьдесят. Вот тогда рынок вместо одной главенствующей и тщательно опекаемой государством церкви создаст кучу религий массового употребления, которые не будут мешать прогрессу так же, как не мешают ему разные наименования конфет. Однако наша главная церковная контора вовсе не хочет превращаться в коробку сухого корма для завтрака и честно конкурировать на равных с другими коробками на полке религиозного универмага. Она не желает писать бизнес-планы и вкалывать до седьмого пота. Она желает писать законы о предоставлении на этом рынке преимуществ «традиционным религиям». По принципу: привык наш народ на «жигулях» ездить, вот пусть и дальше ездит, нечего на разлагающие буржуазные тачки пересаживаться. Наши церковники желают не соревноваться за души, а монополизировать рынок. Точнее, «картелизировать» — по принципу картельного сговора разделить его «по-честному» между другими традиционными религиями.
