Уильям Стирнс Дэвис - История Франции. С древнейших времен до Версальского договора
Людовик XI заслуживает высочайшей похвалы за то, что сумел устранить угрозу со стороны Бургундии и даже использовать эту опасность для расширения и усиления Франции; за то, что, вернувшись к практике Филиппа IV, он дал часть должностей в правительстве людям из недворянской части общества и снова указал аристократам, где их место. Он «сделал больше, чем кто-либо другой, для создания монархии во Франции и в определенном смысле был новатором в политике». Но, возвращаясь к рассказу о личности этого омерзительного своей алчностью и низостью короля, мы опять чувствуем к нему отвращение. Когда ему нужно было сражаться, он побеждал достойными презрения средствами. Он не просто заключал родовитых заговорщиков и мятежников под стражу, что было необходимо, – он держал их в мерзких зловонных «клетках» и тюремных башнях и обращался с ними с самой утонченной средневековой жестокостью. До сих пор склепы и темные камеры его мрачного замка Лош убедительно и ярко напоминают о том, какой жестокостью могло обернуться милосердие этого порочного короля. Он не только не знал жалости к знатнейшим феодалам, восстававшим против его власти; так же безжалостен он был и к несчастным горожанам, которые сопротивлялись его мучительно тяжелым налогам. Известно, что после одного восстания горожан предводители этих мятежников были повешены на деревьях вдоль дорог или брошены в реку в зашитых мешках, на которых было написано: «Не мешайте королевскому правосудию!»
Он был суеверным до конца своей жизни. В 1482 г. к нему пришли фламандские послы, чтобы получить его подпись под договором о мире с Марией Бургундской. Король умирал от паралича. Он велел принести Евангелие, на котором собирался дать клятву соблюдать договор, и сказал: «Прошу вас извинить меня за то, что я присягаю левой рукой: правая немного ослабла». Но потом, опасаясь, что договор, клятва о котором принесена левой рукой, может показаться недействительным, он с огромным трудом коснулся священной книги правым локтем! Он должным образом молился всем святым и всем священным реликвиям о продлении своей жизни, но она оборвалась в августе 1483 г.
Об этом короле хорошо написано: «В Людовике XI не было ничего благородного, кроме его целей, и ничего великого, кроме результатов, которых он достиг». Но если бы его характер и был другим, этот король не смог бы сделать больше, потому что своими достижениями он создал Францию.
В 1483 г., в конце Средних веков, Франция была самой населенной, самой богатой и самой единой страной в Европе и, вероятно, той, которая управлялась лучше всех. Благодаря изумительной способности к восстановлению, которую так часто проявлял французский народ, от разрушений, причиненных Столетней войной, не осталось и следа. Казалось, что перед Францией открывается великое будущее.
Глава 7. Беспокойный XVI в.: 1483—1610
Итальянские войны. Глупая итальянская политика Людовика. Генрих II. Распространение новых учений. Религиозные войны. Нерегулярные и беспорядочные боевые действия. Ссоры с крайними католиками. Новая гражданская война. Покорение Парижа. Прекрасные реформы Сюлли. Поддержка промышленности. Высокое место Генриха IV в истории
Людовик XI умер в 1483 г. В 1453 г. турки захватили Константинополь. Почти в это же время Гутенберг в Майнце выпустил первую печатную книгу. Колумб открыл Америку в 1492 г. Лютер прибил свои тезисы к церковной двери и этим начал протестантскую Реформацию в 1517 г. Ясно видно, что Европа, и вместе с ней, разумеется, Франция, была в те дни накануне той великой перемены в деятельности людей и в их идеях, которую мы называем началом современной эпохи.
В этом первом «современном» движении Франция не была впереди всех стран. Для этого было несколько причин. Она вполне восстановилась после Столетней войны в том смысле, что сожженные деревни и города были отстроены заново, но ее культурное развитие затормозилось. Французские архитекторы, поэты, скульпторы, трубадуры, философы и служители церкви больше не были образцом художественной и интеллектуальной культуры для Европы, как в XIII в.
Другой причиной было то, что на Европейском континенте возникла еще одна великая монархия. Сначала она не угрожала открыто уничтожить Францию, как это делала Англия, но, несомненно, она долгое время затмевала Францию, унижала ее и самым гибельным для Франции образом вмешивалась в ее дела. Этим государством была Испания. Долгое время на ее месте было скопление беспокойных маленьких королевств, теперь же они наконец объединились в одно мощное военизированное монархическое государство под властью знаменитых короля Фердинанда и королевы Изабеллы, которое позже (после 1516 г.) оказалось под властью австрийской династии Габсбургов. А Габсбурги к тому времени завладели наследством прежней Бургундии – Нидерландами и австрийскими землями в Германии, кроме того, они уже давно носили корону Священной Римской империи. Со времен Гуго Капета у Франции не было такого опасного внешнего соперника на юге и востоке. Все это, разумеется, означало, что будущее Франции – туманное и мрачное, пока не ослабнет испано-габсбургская угроза.
Кроме того, автор должен еще раз напомнить читателям тот очевидный факт, что при настоящей монархии в опасной степени зависит от личных качеств монарха. Карл VII в конце своего правления и Людовик XI были очень умелыми королями, и их страна пожинала плоды их мастерства. Но с 1483 по 1589 г. все стало иначе. Можно без преувеличения сказать, никто из монархов, которые правили Францией в этот период, не заслуживает большего, чем одна короткая фраза, а большинство из них достойны лишь осуждения как слабые люди или тираны. Королевство платило полную цену за бездарность каждого короля, и такие несчастья, разумеется, одна из характерных черт самодержавия.
Годы с 1483 до 1610 очень четко выделяются во французской истории как отдельный период. В начале этой эпохи Франция залечила свои раны, избавившись от опасностей Столетней войны, но вряд ли уже была достаточно сильна, чтобы пускаться в рискованные предприятия ради господства над Европой. В конце же этого времени угроз со стороны Испании слабела, и, если бы у Франции были великие короли или великие министры, она, несомненно, вполне могла бы стать первой среди государств западной цивилизации. Этот долгий период так же четко делится на части: 1) годы с 1483 по 1559, время так называемых Итальянских войн, когда французские короли напрасно и глупо пытались наконец присоединить к своему королевству большой кусок Италии; 2) годы с 1559 по 1589, когда всю Францию терзали Религиозные войны между католиками и протестантами; и 3) годы с 1589 по 1610, когда великий король Генрих IV (знаменитый Генрих Наваррский) прекратил Религиозные войны, отразил испанское вторжение, излечил Францию от ее бед и снова вывел свое королевство на путь, ведущий к процветанию.
Если не считать этого короля, все французские монархи этого периода были посредственностями или еще хуже. Часто нет необходимости долго говорить об их «царствованиях», потому что обычно король был лишь орудием в руках сил более могучих, чем он. Лучше подробно рассказать о различных событиях этого времени, не удекляя слишком много внимания тем, кто играл роль короля.
Людовик XI оставил после себя полную казну, послушное королевство и сильную армию. Желать, чтобы его преемники при таких условиях спокойно сидели дома, совершенствуя свою страну и не пытаясь ловить рыбу в мутной воде тогдашней международной политики, – значило бы требовать от них слишком много. А Италия в конце XV в. все время словно сама напрашивалась на то, чтобы ее завоевал чужеземец.
Итальянский народ тогда наслаждался наивысшим расцветом своего чудесного Ренессанса – эпохи возрождения греко-римской литературы, науки и искусства, которая началась немного позже 1300 г. Флоренция, Милан, Рим, Венеция, Перуджа, Сиена и десятки менее крупных городов стали центрами новых прогрессивных направлений в живописи, архитектуре и скульптуре, а также во всех родах литературы и отраслях знания. Франция не могла сравниться с ними в этом отношении. К тому же южный полуостров был очень богат. Итальянские ремесленники были самыми искусными мастерами в мире. Города, где они жили, были полны изящества и роскоши, неизвестных к северу от Альп. Но, к великому сожалению, при всем этом великолепии в Италии не было политического единства. В Милане был свой правитель, вернее, «деспот». Венеция была аристократической республикой. Флоренция называлась республикой, но находилась под контролем великой семьи Медичи. В Центральной Италии господствовали римские папы, которые управляли ею как мирские государи. Югом полуострова владел король Неаполитанский. Кроме этих, в Италии было еще много других государств, меньших по размеру и более слабых. Эти крошечные государства постоянно воевали между собой и были вполне готовы позвать чужеземца, чтобы он помог им раздавить недружелюбных соседей. Таким образом, Италию в любом случае скоро должно было захватить какое-нибудь крупное и мощное государство. В сущности, вопрос был лишь один – завоюет ее Франция или Испания.
