Софья Аннина - Мэрилин Монро. Жизнь и смерть секс-символа Америки
И все же организаторам тура пришлось снабдить актрису более подходящей амуницией. Мэрилин запомнилось летнее платье с большим декольте, из набивного голубого в горох хлопка и с красным бархатным поясом. Правда, она не преминула отметить, что наряд был куплен на распродаже в самом дешевом магазине.
В "Моей истории" Монро вообще говорит, что этот тур принес ей сплошные неприятности и разочарования. Но Андре де Дьенес, который был тем летом в Нью-Йорке, увидел фотографию старой знакомой в газете, позвонил ей в отель и вытащил поразмяться на Лонг-Айленд, уверяет, что она была в приподнятом настроении. "Внешностью и свободой поведения она уже тогда напоминала признанную звезду экрана и просто лучилась радостью". И когда он, Андре, "защелкал" перед ней фотоаппаратом, Мэрилин не возражала. Оба словно вспомнили те далекие дни, когда вдвоем колесили по всей Калифорнии. В белом купальнике, встряхивая золотящейся на солнце гривой, Мэрилин носилась по пляжу, бегала по воде, играла со своим огромным зонтиком в горошек, то открывая его, то закрывая. Позировала, конечно, она позировала! Но, кокетничая с объективом, кокетничала и с фотографом, — они были для нее, как и встарь, одно. Однако от "ужина с продолжением", на который надеялся де Дьенес, Мэрилин отказалась, сославшись на то, что ей надо готовиться к интервью.
Это интервью было взято, о рекламной кампании вышло и несколько других материалов в прессе, но журналисты, повадившиеся, подобно одноклассникам Мэрилин, называть ее "девушкой Ммм", видели в актрисе лишь "горячую штучку из Голливуда", и ничего больше. Удивляться не стоило — ведь именно так им и представляли Мэрилин.
Вернувшись в августе в Лос-Анджелес, Мэрилин, благодаря хлопотам Джонни, тут же попала на прослушивание в "20th Century Fox". Нового контракта с ней не заключили, но дали роль — снова совсем маленькую, по сути, эпизодическую, — в музыкальной комедии про ковбоев "Билет в Томагавк", провалившейся затем в прокате.
В начале осени Мэрилин познакомилась с двумя своими будущими близкими друзьями — Рупертом Алланом и Милтоном Грином. Писатель и издатель журнала "Look" Аллан устроил в доме, который снимал на пару с приятелем Фрэнком Маккарти, нечто вроде салона для избранных. Попав в этот круг "избранных", Мэрилин встретилась с модным нью-йоркским фотографом Милтоном Грином. Описание их знакомства походит на анекдот: "Мне показали папку с самыми красивыми снимками, какие мне доводилось видеть в своей жизни. Я только ахнула и спросила: "Господи, кто же их сделал?"". После того как ее представили Грину, Мэрилин сказала: "Но вы же просто мальчик!", на что Милтон, не растерявшись, ответил: "Что ж, а вы просто девочка!"
27-летний Грин, ладно сложенный невысокий брюнет, действительно выглядел моложаво и был весьма привлекателен. "Девочка" и "мальчик" сразу приглянулись друг другу — и сбежали вдвоем с ужина, не дожидаясь, пока начнут расходиться другие гости.
В то время Джонни Хайд отдыхал без Мэрилин в Палм-Спрингс — и его подруга поддалась искушению ответить на подмигивания талантливого красавчика. В течение десяти дней Милтон и Мэрилин почти не вылезали из постели отельного номера, который Грин торжественного именовал своим "домом на Западном Побережье". На этом их роман оборвался. Милтон вернулся в Нью-Йорк, а вслед ему полетела телеграмма со стихотворением:
"Милтон Грин, я люблю тебя всем сердцем,
И не только за твой "дом" и твое гостеприимство.
Я люблю тебя, считая, что ты самый лучший,
И поверь, мой дорогой, я не просто льщу.
Обнимаю, Мэрилин"
Вскоре Монро сыграла вновь небольшую, но заметную роль в фильме режиссера Джона Хьюстона "Асфальтовые джунгли". Впоследствии, когда Мэрилин уже стала знаменитой, Хьюстон не находил для нее слов, достаточно льстивых. Он уверял, что просто мечтал заполучить ее на роль Анджелы Финлей.
"Я просто знал, что она создана для этой роли, еще до пробы. Она была настолько уязвима, настолько сладка, настолько желанна, что вы просто таяли в ее присутствии. Я не могу понять, как никто не мог взять ее в какое угодно кино? Она идеально подходила для роли в "Асфальтовых джунглях"".
На самом деле все обстояло несколько иначе. Фильм снимался на студии "Metro-Goldwyn-Mayer", и все еще работавшая там Люсиль помогла Мэрилин, причем весьма остроумным, хотя, может быть, не совсем честным способом. Джон Хьюстон прочил на роль Анджелы другую блондинку, Лолу Олбрайт. Но и Кэрроллы, и Джон Хьюстон были страстными любителями лошадей. В конюшнях на ранчо Кэрроллов жили принадлежавшие Джону Хьюстону скакуны породы "ирландская упряжная", и он задолжал за их содержание и тренировку кругленькую сумму. Пока Джонни Хайд тщетно уговаривал режиссера взять Мэрилин в "Асфальтовые джунгли", коварные Кэрроллы пригласили Хьюстона на ранчо. Выбрав момент, когда тот безмятежно любовался резвящимися на лугу вороными, его огорошили ультиматумом. Либо дорогой гость немедленно выплачивает весь долг, либо Джон Кэрролл, с печалью в сердце, продает лошадок и взыскивает из выручки свое, либо… Либо Мэрилин играет в картине Хьюстона. Шантаж и подкуп — а как это еще назовешь? Что ж, на войне как на войне, в Голливуде как в Голливуде…
Однако у Мэрилин были веские основания благодарить друзей за эту военную хитрость. "Асфальтовые джунгли" позволили актрисе показать себя в новом свете. Это была, кажется, первая в карьере Монро драматическая роль. Фильм-нуар по роману У. Бёрнетта рассказывал о криминальном мире Соединенных Штатов, и Мэрилин играла "племянницу", а на самом деле — наложницу одного из героев. Автор книги характеризовал Анджелу Финлей как "секс-бомбу", в чьей манере говорить сквозило "что-то такое — неопределенно ленивое, небрежное и до нахальства самоуверенное, — чем просто невозможно было пренебречь". Явления Мэрилин Монро на экране опять — опять и опять! — были недолгими, но зрителям хорошо запомнилась девушка, прячущая за вызывающими повадками душевный надлом, мучимая страхом и презрением к себе. Актриса позднее называла роль Анджелы одной из своих лучших работ в кино.
В преддверии и во время съемок Мэрилин настолько старательно занималась репетициями с Наташей Лайтес, что дорепетировалась до нервного срыва. Она так вжилась в образ, что, казалось, временами выпадает из реальности. В фильме была сцена, где в комнату Анджелы, громко постучавшись, входят несколько человек и осыпают героиню угрозами. Мэрилин мерещилось, что к ней тоже стучатся какие-то люди, переговаривающиеся между собой за дверью. Она то и дело слышала голоса, которых не слышал никто из находившихся в этот момент рядом с ней.
Встревоженная Наташа посоветовалась с Хайдом, тот поговорил со студийными врачами, и они прописали Мэрилин лекарства — барбитураты. На это следует обратить особое внимание — так и начался роман Монро с барбитуратами, воистину роман "до гробовой доски".
Мэрилин была не единственной. В конце 40-х — начале 60-х барбитураты, особенно среди обитателей Голливуда и представителей творческих профессий, живших в иных местах, вообще были чрезвычайно популярны. Барбитуратами пытались лечить всё — усталость, бессонницу, головную боль, плохой характер, едва ли не простуду.
В начале 1950 года Мэрилин перепало несколько маленьких и по длительности, и по значению ролей в фильмах "MGM" и "20th Century Fox": "Шаровая молния", "Хук справа", "История родного города". Контракт с ней ни одна из студий подписывать не торопилась: у всех уже были "штатные блондинки".
Зато весной ей улыбнулась удача: хотя роль Монро в начавшемся сниматься в то время фильме Джозефа Манкевича "Всё о Еве" была, уже по недоброй традиции, невелика, сам фильм можно без преувеличений причислить к голливудской "золотой классике". Все, наверное, помнят, что в центре сюжета — противостояние сорокалетней звезды театральных подмостков Марго Ченнинг (ее сыграла Бетт Дэвис) и Евы (Энн Бакстер), юной хищницы со сладенькой улыбкой, которая, прикидываясь восторженной поклонницей, постепенно отнимает у Марго ее роли и ее славу.
Даже не второ-, а третьестепенный персонаж Монро мисс Кэссуэл — тоже актриса, совсем молоденькая. В некотором смысле Мэрилин играет себя: старлетку, мечтающую о ролях и ищущую покровительства "больших и сильных мужчин", трогательную простушку, может быть, очень даже непростую внутри.
"Коронная сцена" мисс Монро/Кэссуэл — на лестнице в доме Марго, где старлетка потягивает шампанское, якобы непринужденно и беззаботно, в окружении "серьезных" (и по сценарию, и в жизни) людей. За каждым мельчайшим ее движением хочется наблюдать бесконечно.
Мэрилин едва не сорвала съемки своими постоянными опозданиями. Этому ее свойству, выводившему из себя еще начальство на парашютной фабрике, где работала Норма Джин, Рэнди Тараборелли посвящает милейший пассаж, который невозможно не процитировать:
