Фердинанд Опль - Фридрих Барбаросса
Отныне Фридрих мог заняться окончательным подчинением всей группы городов — союзников Милана, в том числе Брешиа и Пьяченцы, а затем полностью сосредоточиться на церковном вопросе и планировании похода на Сицилию, Его раздражение вызвал прежде всего прием, оказанный враждебному папе во Французского королевстве. Вследствие этого недовольства Капетинг Людовик VII был вынужден пойти на уступки. Он направил к императорскому двору в Павию Генриха, графа Труа. Если на рубеже 1161 и 1162 годов Штауфен подумывал о созыве вселенского собора для прояснения церковного вопроса, то теперь он мог вернуться к этому замыслу, модифицировав его. Встреча с французским королем была назначена на 29 августа 1162 года и должна была пройти на границе Империи, в Сен-Жан-де-Лон на Соне. Тогда же третейский суд в паритетном составе, пред которым предстали бы оба папы, должен был вынести приговор и завершить схизму[172]. Конечно, как и при подготовке павийского церковного собрания в начале 1160 года, Фридрих и теперь совершенно не предполагал возможность провала выдвигаемых им притязаний. В пригласительных письмах епископату Германии и Бургундии[173] он не допускал и сомнения в том, что при встрече на Соне законность избрания Виктора IV будет окончательно подтверждена. Людовик VII, узнав по дипломатическим каналам об этих намерениях императора, попал в крайне затруднительное положение, грозившее стать чрезвычайно опасным для короля прежде всего из-за упорного нежелания Александра III предстать перед церковным собранием.
Еще в дипломе для Генуи от 9 июня 1162 года Барбаросса подтвердил свое намерение отправиться в поход на Сицилию[174]. Однако конфликт между Генуей и Пизой, вспыхнувший сразу после этого, лишил его возможности рассчитывать на столь важную поддержку со стороны флотов обоих приморских городов. В начале июля на побережье в качестве императорского легата был направлен Райнальд фон Дассель, который попытался на время уладить разногласия. Именно тогда кёльнский избранник впервые ступил на землю Средней Италии, которая в последующие годы станет главной ареной деятельности имперских легатов[175].
Служба легатов с тех пор стала важным инструментом осуществления власти Штауфена. Если в Верхней Италии[176] она существовала как дополнительный элемент наряду с имперской администрацией, то в Средней Италии легаты выступали в роли исключительных представителей имперской власти. Еще в июле 1162 года Райнальд сумел заключить соглашение с Луккой, которое окончательно выводило ее из компетенции Вельфа VI, маркграфа Тосканы, и подчиняло ее Империи[177].
В это время Фридрих, взяв с собой немецкие и ломбардские войска, отправился на Виа Эмилия и принудил к покорности Болонью. Страшась той же судьбы, какая несколько месяцев назад была уготована могучему Милану, город на реке Рено уступил без сопротивления. Затем в начале августа император вместе с двором прибыл в Турин. Сам его маршрут показывает, что он тогда находился на пути к месту встречи с Людовиком VII В Турине появились как пизанские, так и генуэзские посланники, чтобы при посредничестве легата Райнальда фон Дасселя предоставить разрешение своего спора императору. Благодаря деньгам генуэзцы сумели привлечь на свою сторону прежде всего князей. Однако государь по прошествии времени не принял никакого решения, и приговор отложили до его возвращения. Действительно, программа этих дней была плотной. В начале августа в Борго Сан Далмаццо, неподалеку от Турина, скончался граф Барселоны Раймунд Беренгар IV, направлявшийся ко двору Штауфена в соответствии с заключенным с ним в 1161 году договором. Барбаросса лично отправился туда, чтобы отдать испытанному соратнику последние почести. Договор с племянником покойного, Раймундом Беренгаром III, мужем Рихильды, вдовствующей королевы Кастилии и двоюродной сестры Барбароссы, был возобновлен только 18 августа. 21 августа в Турине император выдал грамоту иоаннитам Прованса. В эти же дни он, уступив коммуне Пьяченцы столь важный для города мост через По (который в 1157 году был передан группе проштауфеновски настроенных горожан, а позже — аббатству Санта-Джулия в Брешиа, настоявшему на своих старых правах), сумел тесней привязать город на реке По к Империи. Назначенный в Пьяченцу правителем Эгенольф фон Урслинген не справился со своими обязанностями; вероятно, еще во время пребывания Фридриха в Турине, до 27 сентября 1162 года, его заменил Арнольд фон Дорштадт, прозванный итальянцами Пегой бородой (Барбавариа)[178].
Бесспорно, император выехал из Турина в Бургундию с запозданием. Лишь поздним вечером назначенного дня, 29 августа, он прибыл на место встречи с Людовиком VII, в Сен-Жан-де-Лон на Соне. Людовику опоздание Штауфена оказалось исключительно на руку. Французский король в сопровождении лишь представителей Александра III, но без самого папы, еще днем появился на мосту через Сону, после чего вернулся в Дижон, не опасаясь обвинения в неявке на встречу. Хотя Фридрих предоставил Людовику отсрочку на три недели, император не отменил назначенного собрания, на котором присутствовало огромное число имперских князей[179]. Трудности с обеспечением столь колоссального количества людей, собравшихся вдали от какого-либо значительного города или другого центра снабжения, а также проблемы с размещением князей, которым император уже при приглашении на встречу предусмотрительно велел взять с собой шатры, поставили государя в затруднительное положение. О том, чтобы отложить собрание, не могло быть и речи. Компетентное руководство им осуществлял Райнальд фон Дассель, который в своей речи на латинском, немецком и французском языках подчеркнул принципиальное требование императора о назначении лишь им одним на епископскую кафедру города Рима, имеющую решающую важность для Imperium, без учета возможных возражений «провинциальных королей».
Решение было принято в пользу Виктора IV, что изначально не вызывало сомнений. Датский король Вальдемар, явившийся ко двору согласно своим обещаниям, данным в июне 1158 года, был наделен леном еще до начала собора. В остальных королевствах Западной Европы, в частности во Франции и в Англии, речь кёльнского митрополита должны были воспринять как тяжкое оскорбление[180].
Решение о непосредственном подчинении Женевского епископства императору, признанное еще 7 сентября в Сен-Жан-де-Лон, лишало герцога фон Церингена прав на инвеституру, предоставленных ему в 1156 году. Впоследствии это привело к серьезному разладу между Фридрихом и этим знатным домом, выражавшим недовольство имперскими властями после того, как они не признали избрания Рудольфа фон Церингена архиепископом Майнцским[181]. Штауфеновская церковная политика, с 1162 года сопряженная с враждебным отношением к Французскому королевству, затрудняла сохранение имперской власти в Бургундии. Возможно, уже осенью 1162 года Бертольд IV фон Церинген пообещал королю Людовику VII поддержку в конфликте с императором. Французская знать, например граф Раймунд V Тулузский, в последующие годы все активнее проявляли экспансионистские устремления в отношении имперской Бургундии[182]. Епископат этой земли тоже не служил прочной опорой для политики Штауфена: после смерти в 1162 году Гумберта Безансонского его преемником стал Готье, декан церкви Святого Стефана в Безансоне и брат французского герцога Гуго Бургундского. В сентябре этого года он еще находился при императорском дворе, но впоследствии открыто перешел на сторону Александра III. Фридрих сумел сохранить свое влияние на это архиепископство, назначив в него в 1163 году проверенного ахенского пробста Хериберта, однако со смертью в том же году архиепископа Ираклия Лионского, верного императору, возникла новая проблема[183].
Несмотря на то что в сентябре 1162 года Фридрих воплотил в жизнь свой план повторного утверждения Виктора IV в должности, ему все же пришлось вскоре осознать, что неудавшаяся встреча с французским королем оказалась чреватой тяжелыми последствиями. По словам Иоанна Солсберийского, император якобы сказал, что колесо фортуны в тот момент повернулось, и она перестала быть к нему благосклонной[184]. Входила ли в первоначальные планы императора поездка из Бургундии в Германию, точно выяснить не удается. Во всяком случае, он направился на север, отослав Райнальда фон Дасселя, а потом и Германа Верденского с широкими полномочиями обратно в Италию. Беспорядки в Эльзасе, где граф фон Дагсбург, явно занимавший сторону Церингенов, напал на замок Хорбург, вынудили Фридриха лично вмешаться в события. В дальнейшем он так никогда и не откажется от враждебности к Церингенам, отныне им не скрываемой. На хофтаге в Констанце 23 ноября 1162 года — опять же исключительно в его интересах — был расторгнут брак Клеменции фон Церинген с Генрихом Львом, в то время прочной опорой штауфеновской политики[185].
