Делия Гусман - Тайный идеал тамплиеров
Многие авторы книг о тамплиерах пишут, что те не были последовательны, говоря о своих идеалах, что они всегда оставляли в тени основную часть скрытых мотивов, заставивших их создать орден, и открыто показывали лишь какие-то социальные и политические причины, основанные на братстве, солидарности, взаимной поддержке.
Это правда. Уже в самом начале мы говорили, что у тамплиеров существовали тайная миссия и миссия, видимая для всех. Миссию видимую можно четко обозначить как социальные и политические задачи. А тайная миссия состояла в том, чтобы хранить нечто, что не могло быть понято тогда, и открыть в такой момент, когда оно точно будет оценено по достоинству. Мы видим в этом некоторые аспекты, присущие так называемому ТАИНСТВУ ИНИЦИАЦИИ.
Говорят, что тамплиеры в своих политических идеях вовсе не были оригинальны и ничего не придумали сами. Это так, но они и не претендовали на это.
В современном мире, чтобы чего-то стоить, чтобы быть кем-то, необходимо придумать что-то новое. В древности такого подхода не существовало. Тогда не пытались быть новыми, а старались быть подлинными, быть реалистичными и применять все то, что считали правильным и ценным. Тамплиеры никогда не стремились быть оригинальными. Наоборот, если проследить их историю, мы увидим, что они как будто являются звеньями некой цепи; разные люди, разные религиозные ордены следуют в одном историческом потоке, объединяя свои усилия, как будто весь этот процесс направляется к определенной цели, пока не придет пора расцвета.
Так что нет в этом никакой уникальности, и очевидно, что мы имеем дело с идеями старыми как мир, или, по меньшей мере, столь же старыми, как человек на Земле.
Есть один персонаж, о котором я, пожалуй, осмелюсь упомянуть, – Раймонд Луллий. Так вот, его идеи в значительной степени напоминают то, о чем говорили тамплиеры, и он в своей мере и своими способами пытался их донести, с одним лишь отличием: он был практически один, чтобы не сказать совсем один, у него не было никаких экономических средств, в то время как тамплиеры, напротив, имели в этом смысле особые возможности. Их было много, огромное количество людей – солдат, ремесленников, фермеров, прислуги… Они владели невероятными богатствами, были хорошо вооружены, оснащены, пользовались всеобщим уважением. И уж, конечно, не нуждались в том, чтобы их слушали, поскольку свои идеи они применяли прямо на своих землях, в своих командорствах, и не зависели ни от короля, ни от милостей какого-то синьора, им не нужно было просить кусок земли или полчаса для разговора, чтобы представить свои замечательные идеи.
А ведь такое, например, произошло с философом-неоплатоником Плотином, который в свое время, давая уроки философии в Риме, хотел применить идеи Платона об идеальном, совершенном государстве. После долгих усилий Плотин убедил римский Сенат выделить ему достаточно большой надел земли и задумал построить там идеальный город. Он решил назвать его Платонополисом. И все шло прекрасно до того момента, пока вдруг в Сенате не возникли сомнения: «А почему мы дали землю этому человеку? Да, с какой это стати? Зачем? Почему?» Кончилось все тем, что они отняли у него землю, и не вышло ни эксперимента, ни Платонополиса.
Орден тамплиеров уже был прекрасно организован, им не нужно было просить никого и ни о чем, поскольку они могли воплощать все свои идеи в жизнь. И они делали это так умело, с таким успехом, что все это служило прекрасным свидетельством пользы того, что они предлагали, и все могли это видеть собственными глазами.
Авторитет ордена неуклонно рос, его влияние становилось все более сильным, ему удалось проникнуть во все сферы жизни, снискать всеобщую любовь, от преданности самых простых людей, которых они защищали, до благоволения знатных и могущественных особ, огромное богатство которых они тоже защищали, а то и приумножали. Чем больше росло влияние тамплиеров, тем быстрее находило применение любое самое простое их предложение.
Результатом всего этого явилось то, что за два века существования тамплиеров был запущен или перезапущен целый ряд процессов, которые оказались чрезвычайно полезными для всей Европы.
Одним из примеров таких процессов было развитие цехов, ЦЕХОВЫХ СООБЩЕСТВ. Цехов, которые вначале возникали как профессиональные сообщества (во всяком случае, таковыми мы их представляем сегодня), но изначально являлись подлинными наследниками инициатических центров древности. Это были корпорации мастеров, где идеальным образом распределялись задачи, где существовала иерархия частей, где каждая работа содержала в себе высший мистический смысл, где между всеми членами сообщества существовали братские отношения.
Идеи тамплиеров способствовали новому расцвету городских общин, небольших городков и небольших групп, где люди снова обретали смысл. Ведь если бы удалось наладить жизнь в любой деревне, любой городской общине, где каждый человек хорошо понимал бы, что надо делать и как это можно сделать, в совокупности эти маленькие клетки могли бы составить здоровое, сильное тело.
Строители собора
Фрагмент капители. XII в. Конк, Франция
Эта мысль имела большой успех, и, хотя после падения тамплиеров она была заброшена, но тем не менее не умерла для истории навсегда и время от времени проявляет себя. Время от времени то здесь, то там появляется снова какой-нибудь человек, сумасшедший, как мы называем таких сегодня, идеалист, мечтатель, который снова пытается думать в том же ключе: объединяя хорошие составные части, добиваешься хорошего, действенного целого.
Каковы другие достижения тамплиеров на политическом уровне, на общем уровне?
Вспомним их знаменитую БАНКОВСКУЮ СИСТЕМУ. С необычайно творческим подходом в этой сфере им удалось организовать международную торговлю, до того момента несколько сдержанную, они могли проводить сделки в поистине огромных масштабах. С помощью этой системы им удалось наладить контакты с далекими странами, создать связи между народами, получившими возможность общаться.
Помимо этого, они дали отличный урок, как сбалансировать импорт и экспорт, поскольку вся деятельность велась на исключительно справедливой основе. Не было двойных стандартов, не было торгашеской страсти в этом бизнесе; они просто делали то, что нужно было делать.
Если брать экономическую сторону, напомним, что тамплиеров не интересовали деньги сами по себе, они их никогда просто так не накапливали, но постоянно пускали в оборот; их интересовало в этом нечто куда более важное – что эти деньги служат, обеспечивая основные потребности людей. Никакой роскоши, только удобство, только практичность.
Помимо расцвета цехов, к которому привела деятельность тамплиеров, они оказали огромное влияние на развитие разных ремесел и профессий. Начало этому положила организация их собственных ремесленников, а кроме того, именно они способствовали распространению таких наук, как геометрия и конструирование, и прежде всего в области сакральной архитектуры, что и позволило им создать все эти великолепные произведения готического искусства, причем за столь короткий срок.
Поскольку тамплиеры привыкли внутри своего ордена распределять функции, давать каждому из подразделений определенные задачи, им было не сложно в городах, которыми они управляли или которые защищали, устанавливать ту же систему порядка, ту же иерархию, где каждый человек находил себе место в соответствии со своими способностями, навыками и умениями. И им было не сложно за короткое время прививать высокую профессиональную мораль, чувство гордости за то, что человек делал. Иначе говоря, они приучали работать не просто ради заработка, но ради удовольствия от хорошо выполненного дела.
Им удавалось воспитывать у тех, кто занимался одним и тем же делом, чувство солидарности, чувство команды, товарищества, взаимопомощи, поддержки, и это помогало развитию производства.
В сфере торговли они взяли старую идею друидов и частично ее развили. Это было то, что называлось ГАНЗАМИ, – купеческие гильдии, союзы, нацеленные на развитие торговых отношений между разными портами и облегчение свободы торговли.
Старая гавань Ла-Рошели – одного из главных бывших портов тамплиеров
Франция
Они добились в этом такого успеха, что порты, которые долгое время пребывали в запустении, гавани, куда заходили только рыбачьи лодки, оставлявшие здесь свой дневной улов, или, в лучше случае, корабли, грузившиеся драгоценными металлами, транспортировка которых была затратной, – так вот с этого времени порты эти превратились в центры жизни и положили начало множеству очень важных городов.
Когда исчезает элемент объединения, элемент силы, который пытается внедрить какую-то идею, выходящую за пределы простых коммерческих соображений, то все возвращается к тому, с чего начиналось.
