Уильям Стирнс Дэвис - История Франции. С древнейших времен до Версальского договора
Теперь французское правительство имело хороший формальный предлог, чтобы сильно рассердиться. Оно в ответ направило несколько жалоб на то, что папа вмешивается в дела французских епископов, нарушая запреты, указанные в конкордате. Уже с 1903 г. комитет палаты работал над постановлением о разделении церкви и государства. Дипломатические отношения между республикой и Ватиканом сразу же были разорваны (это случилось 30 июля 1904 г.), а 9 декабря 1905 г. действительно был принят закон, согласно которому Конкордат отменялся, прекращалась выплата правительством жалованья духовенству и Третья республика отказывалась от всякой ответственности за содержание религии[320]. Католической церкви дали полную свободу самой заботиться о себе. Пожилым священнослужителям была предоставлена государственная пенсия, остальные же (по крайней мере, в ближайшее время) должны были жить только на пожертвования верующих.
Все это в целом было умелой и честной попыткой разорвать отношения с церковью, не превращая республику в преследовательницу верующих. Главные споры возникли по поводу церковных зданий – церквей, соборов, часовен и т. д., которые теоретически были собственностью народа. Они были переданы не самой церкви, а «культурным ассоциациям». В каждом городе такую ассоциацию должны были организовать набожные католики, которые могли обеспечить отправление религиозного культа. Были и другие, довольно сложные, способы обес печить управление большим имуществом, которым и теперь еще продолжала владеть церковь. Короче говоря, действия правительства были продуманными и умеренными, что служит к большой чести господину Бриану, главному из тех, кто составлял закон и проводил его в жизнь.
Большинство французских католиков, несомненно, были за то, чтобы наилучшим образом использовать этот закон и организовать «культурные ассоциации» для совместной работы с правительством. Но вскоре Пий Х создал почти невыносимую ситуацию: он выпустил (в 1906 г.) официальное послание, в котором осуждал отделение церкви от государства как «крайне вредную ошибку» и приказывал всем католикам-мирянам ничего не делать для создания культурных ассоциаций. Возможно, понтифик таким путем рассчитывал довести республику до каких-нибудь жестоких репрессий, которые стали бы для клерикалов рекламой, принесли бы пострадавшим славу мучеников и неизбежно вызвали бы ответные действия в пользу церкви. Новый кабинет министров во главе с Клемансо умело обошел эту западню. В 1907 г. был принят закон, позволявший духовенству продолжать пользоваться церковными зданиями; для этого в каждом отдельном случае местный священник должен был заключить договор с префектом или мэром. Разумеется, власти католической церкви не могли приказать священникам служить мессы в древнем священном здании только потому, что церковь больше не была формально, по закону его владелицей: раз не было никаких препятствий для богослужения, такой запрет был невозможен. Поэтому во Франции тогда не было заметного перерыва в регулярном совершении религиозных обрядов. А такой перерыв был бы «гонением на церковь» – той грубой ошибкой правительства, на которую, вероятно, надеялись крайние клерикалы.
В течение первых девяти лет после отделения французской церкви от государства, конечно, было много разногласий и недовольства. Папа Пий Х по-прежнему был возмущен и изумлен, но в общем и целом страсти заметно остыли. Правительство, несмотря на громкие крики недовольных, продолжало идти вперед: оно взяло в свои руки многие церковные здания (не церкви), например дворцы епископов, дома приходских священников, богословские школы и т. д., и использовало их в светских целях. Например, министр труда разместил свои служебные помещения в бывшем дворце парижского архиепископа. С другой стороны, стали говорить, что теперь, когда церковь избавилась от вмешательства государства в ее дела, французские католики снова станут непритворно благочестивыми и заживут истинно духовной жизнью. В 1914 г. религиозный вопрос еще заставлял французов мрачнеть и хмуриться, но в это время католики, протестанты, евреи, свободомыслящие и атеисты, как один человек, объединились в борьбе против тевтонской угрозы.
Это был всего лишь краткий обзор нескольких из тех кризисов и трудностей, с которыми столкнулась Третья республика. Лубе очень достойно исполнял обязанности президента с 1899 до 1906 г. Одним из последних действий его администрации было принятие (в 1905 г.) закона, по которому срок службы в армии сокращался с трех лет до двух. Позже оказалось, что эта мера была неразумной; она стала слишком большой уступкой антимилитаристам, но по меньшей мере показала, что французы в первое десятилетие ХХ в. были миролюбивыми людьми. Преемником Лубе стал Арман Фальер (годы президентства 1906–1913), «беспечный, веселый и добродушный, с хорошими намерениями, но второразрядный государственный деятель». Правда, ему повезло: ему ни разу не пришлось столкнуться с кризисом, для выхода из которого были бы нужны большие административные способности.
В годы его президентства, кроме последствий религиозного вопроса, было много агитации в пользу рабочих, были законы о социальной реформе, трудности с промышленностью, забастовки на железных дорогах (особенно в 1910 г.) и т. д. Во Франции всего этого было в среднем столько же, сколько в других крупных цивилизованных государствах. Социализм и одно из его проявлений – синдикализм[321] стали так сильны, что начали тревожить буржуазию; в палате возникали неизбежные бурные споры по обычным вопросам экономики, бюджета и налогообложения. Но начиная с 1905 г. мысли граждан Франции уже не были сосредоточены только на давних спорах между республиканцами и роялистами, клерикалами и радикалами. Казалось, будто что-то все сильнее напоминало сторонникам враждующих партий, непримиримым противникам, что они прежде всего французы. И действительно: подрастало новое поколение, для которого события 1870 г. были детским воспоминанием, а чаще – рассказом отцов. Несмотря на это, молодые французы снова стали смотреть в сторону прирейнских земель. Это было не честолюбивое желание отомстить и вернуть утраченные провинции, а опасение, что на их любимую родину будет нацелен новый удар, который может полностью искалечить ее. В 1913 г., после бурных споров во всем народе и в палатах, закон об армии снова был изменен, и военная служба опять стала продолжаться три года. Социалисты и другие радикалы яростно протестовали, но лучшие умы Франции согласились принести эту жертву, потому что на восточной границе появились тревожные признаки, настолько страшные, что их нельзя было оставить без внимания.
В том же году закончился президентский срок Фальера, и Национальное собрание выбрало на его место Раймона Пуанкаре, умеренного республиканца, который уже проявил себя как умелый государственный деятель и заслужил одобрение. Он пробыл в Елисейском дворце меньше полутора лет, когда на Францию обрушилась буря, по сравнению с которой все опасности, которые раньше преодолела Третья республика, показались чем-то давним и призрачным. У ее ворот стояли пангерманцы.
Расширение французской колониальной империи при Третьей республике
Невозможно составить себе полное представление о достижениях Франции и оценить их, не учитывая успех Третьей республики, которая создала великолепную колониальную империю, куда вошла значительная часть Центральной Африки, и другой подобный успех в Кохинхине, менее крупный, но все же очень значительный.
Американцы, по вполне очевидным причинам, знают об этом великом колониальном подвиге меньше, чем о славных делах британских колонизаторов. Но французские завоеватели и исследователи полностью заслужили право на достойное сравнение их результатов с теми, которых добились их говорившие по-английски современники. Накануне Великой войны Франция, несомненно, была второй колониальной страной в мире.
Мы, конечно, не можем здесь рассказать о романтике, героизме и неизбежных великих лишениях, которыми сопровождались эти завоевания. Но нам показалось полезным предложить читателям хотя бы лишенный подробностей сухой рассказ о событиях, благодаря которым трехцветный флаг Франции поднялся над такой большой частью тропиков.
Французские колонии можно рзделить на две категории – те, которые имеют ценность лишь благодаря своим ресурсам, и те, где есть земли, подходящие для заселения французами. В первую группу входят те из них, климат которых не позволяет коренным французам селиться и строить себе дома. Как правило, иностранцы могут жить в большинстве тропических стран, если время от времени могут уезжать в отпуск и проводить его в более прохладном и сухом климате. Однако такие страны являются ценными колониями благодаря своим природным ресурсам, сырью и рынкам. Все это полностью относится к таким странам, как Конго, Судан, Индокитай, и в значительной степени к Мадагаскару.
