Борис Казанский - Приключения слов
ГЛАВА 5
СЛОВА-ИМЕНА
Слова-фамилии
В русском языке не много таких слов, которые произведены от собственных имен, но среди иностранных заимствований их имеется большое количество. Почему русский народ не любит таких именных слов, трудно сказать: вернее всего, потому, что русскому языку свойственно придавать названиям вещей определенные окончания, которые указывают на их характер, и эти окончания неудобно приставлять к именам. Только окончание -ка уже теряет свой смысл, который оно имеет еще, например, в словах качалка, скакалка, сенокосилка и часто служит теперь для сокращения длинного слова или выражения – но -ка придает в этих случаях пренебрежительный оттенок слову. Публичную библиотеку называют публичкой, бывшие Александрийский и Мариинский театры в Ленинграде называли Александринкой, Мариинкой.
Керенки – бумажные деньги небольшого размера, похожие больше на трамвайные талоны, чем на деньги, выпущенные в 1917 году в большом количестве и вскоре потерявшие всякую цену, названы были так по фамилии Керенского, стоявшего во главе правительства в первые месяцы революции, до октябрьского переворота. Известна также берданка – ружье, изобретенное американцем Берданом и введенное в русской армии в последней четверти XIX века.
В иностранных языках множество слов, которые называют изобретения собственным именем изобретателя. Кольт, браунинг, наган, маузер – фамилии изобретателей этих систем револьвера. Интересно, что Маяковский в своем «Левом марше» олицетворяет маузер, обращаясь к нему так, как будто называет его по фамилии, хотя Маяковский, вероятно, и не знал, что Маузер – действительно была фамилия немецкого изобретателя.
Разворачивайтесь в марше!
Словесной не место кляузе.
Тише, ораторы! Ваше
Слово, товарищ маузер!
Фамилиями же изобретателей являются, например, слова шрапнель – система разрывного снаряда, дизель – система нефтяного двигателя, блерио – тип аэроплана, баббит – вид металлического сплава, форд – марка автомобиля, ундервуд, ремингтон – системы пишущей машинки.
Многие виды цветочных растений названы в честь лиц, привезших их впервые в Европу, например, камелия по фамилии иезуита-миссионера Камелля, привезшего из Японии луковицы этого, китайского по происхождению, цветка в Англию в 1791 году.* [*По нашим сведениям, миссионер Георг Джозеф Камель (Kamel) умер в 1706 году. В некоторых справочниках указывают происхождение камелии от Camelli, возможно, приводя латинизированную фамилию того же Камеля. (Прим. ред.)].
Бедный монах не подозревал, что лет через пятьдесят название этого цветка, а следовательно и его собственное имя, будет означать женщину легкого поведения. Но это произошло случайно. Французский писатель Дюма, сын известного автора «Трех мушкетеров», написал пьесу, в которой героиней была женщина подобного типа, страстно любящая камелии и трогательно умирающая от чахотки, окруженная этими цветами.
Пьеса эта называлась «Дама с камелиями» и имела такой успех, что саму несчастную красавицу и женщин ее типа стали называть камелиями.
В старину у ботаников было в обыкновении, что ученый, получивший новый вид растения и изучивший его, давал ему не свое имя, а имя другого лица, как бы в честь его. Так бегония названа в честь французского сановника Бегона, любителя искусств и цветов; магнолия – в честь французского ботаника Магнолия и т. д. При этом с георгиной произошло осложнение. Ее назвал этим именем немецкий ботаник в честь своего друга, петербургского ботаника Георги: произошло это в начале XIX века. Но одновременно с ним изучил и описал этот цветок (который был тогда только что вывезен из Америки) другой немецкий ботаник, который назвал его далией – в честь шведского ботаника Даля* [*Мишель Бегон (ум. 1710 г.) – губернатор французской колонии Санто Доминго. Фамилия ботаника Пьера Маньоля (ум. 1715 г.) пишется Magnol, то есть название цветка образовано по написанию, а не звучанию его имени. И. И. Георги (1729-1802), этнограф и натуралист, был по национальности немец, но жил и работал в Петербурге. Фамилия шведского ботаника Андерса Даля (ум. 1789) пишется Dahl, отсюда английское и французское написание dahlia (Прим. ред.)]. И до сих пор, спустя более ста лет после этого, имена двух ботаников все еще спорят между собой за право на этот цветок. Северная Германия называет его георгиной, южная – далией.
В честь знаменитых физиков назван ряд физических понятий: вольт, ватт, ампер, ом, кулон, гаусс, генри, фарада, ангстрем, – всё это славные имена героев науки, увековеченные в технике.
***Наука не забыла и человека, открывшего электричество, итальянского доктора Гальвани, хотя он и не понял сути своего открытия. Гальвани не был физиком, он был медиком и занимался изучением анатомии. Это изучение обыкновенно производилось на лягушках как наиболее доступном и дешевом материале. Это было так типично, что даже лет пятьдесят спустя Тургенев в «Отцах и детях», желая изобразить новый тип человека, который ни во что не верит, кроме науки, изображает Базарова студентом-медиком, потрошащим лягушек.
Гальвани работал на балконе. На перилах висели лягушачьи лапки на медных крючках, покачиваясь от ветра. И вдруг Гальвани видит, что то одна, то другая лапка вдруг резко сгибается, как живая. Ветер не мог быть этому причиной. Гальвани как доктор слишком хорошо знал, что такое движение может происходить только вследствие сокращения мышцы самой лапки. Но каким же чудом действует мышца в отрезанной лапке? Гальвани долго ломал себе голову над этим вопросом, но ничего не мог понять. Как врач он решил, что это какая-то неизвестная нервная сила. Непонятно только было, почему она проявляется именно в этой обстановке.
Как раз незадолго до этого, за несколько лет до Великой французской революции, большую сенсацию производил венский врач Месмер своими опытами лечения чем-то вроде гипноза. Он называл это «животным магнетизмом». Идея какого-то тайного воздействия одного человека на другого посредством определенных приемов произвела большое и длительное впечатление. В ряде романов и повестей первой половины XIX века изображаются магнетизёры, умеющие владеть этой таинственной силой. Отсюда пошли такие выражения, как магнетизировать и магнетический взгляд. Естественно, что Гальвани решил, что в судорожных движениях лягушечьей лапки он подметил непосредственное проявление загадочной силы животного магнетизма.
Истинную природу этого явления понял итальянский физик Вольта, который, прочтя статью Гальвани о его наблюдениях, решил проверить их и обратил внимание на то, что лапки сгибались только тогда, когда медь крючка приходила в соприкосновение с железом перил, и притом только когда металлы были влажны. Продолжая опыты, он нашел, что сильнее всего действует соприкосновение меди и цинка, проложенных сукном, смоченным в подкисленной воде. Построенный им на этом принципе прибор получил впоследствии имя вольтовый столб. Сам же Вольта назвал открытый им принцип химического возбуждения электрического тока гальванизмом в честь человека, который в сущности только первый случайно подметил странное явление.
***Менее известно, вероятно, что слова мансарда, сандвич, силуэт, макинтош, бешамель, френч, галифе тоже являются просто фамилиями.
Мансард – фамилия французского архитектора XVII века, придумавшего дешевые чердачные помещения. Он сообразил, что если скат крутой, как строили в старину, крыши сделать снизу круче, а вверху более пологим, то можно выгадать низенький полуэтаж, которому нижние половины скатов крыши будут служить стенами; эти стены будут, конечно, косыми, наклонными, но в них все-таки можно сделать окна. Такая как бы сломанная крыша и помещение под нею назывались мансардовыми, а затем и просто мансардами.
Лорд Сандвич был страстный игрок в карты: засев за карточный стол, он уже был не в силах оторваться от игры, что бы ни случилось. В этом отношении еда была для него большой помехой. Подавать настоящие блюда значило загромоздить стол тарелками, а карточные столы были маленькие, рассчитанные только на одного человека с каждой стороны. Идти в столовую – значит, прервать игру. А есть хочется. И вот в таком безвыходном, отчаянном положении благородный лорд сделал необыкновенное мозговое усилие, которое привело к замечательному открытию: между двумя тонкими ломтиками белого хлеба можно положить очень разнообразные вещи – кусок ветчины, телятины, сыру, и такой бутерброд не будет пачкать пальцы, а если их приготовить достаточное количество, то можно быть сытым, не прерывая игры. Лорд Сандвич всю жизнь был и считал себя государственным деятелем, но единственное, что сохранило его имя в истории, это изобретение двойного бутерброда – сандвича (по-английски sandwich).
