Геннадий Старшенбаум - Аддиктология: психология и психотерапия зависимостей

Когда аддикт начинает лечиться, созависимая провоцирует срыв. Она чувствует ответственность за его выздоровление, проверяет ход лечения, следит, чтобы он принимал лекарства, в то же время высмеивает способы терапии, скрывает факт лечения от близких, хотя о существовании проблемы рассказывает всем. Она активно препятствует встречам аддикта с бывшими собутыльниками, старается везде его сопровождать, волнуется, когда он остается один, принюхивается к нему. Все решения принимает сама, пытается контролировать его деятельность, защищает его в ситуациях социального взаимодействия, избегает посещать вместе с ним места и мероприятия, где присутствует алкоголь, хотя в первое время это рекомендуется. Имеет нереалистические ожидания, возлагает на него слишком много обязанностей, обвиняет его в финансовых проблемах. Не стремится ни к каким изменениям, желая изменить лишь самого аддикта; постоянно попрекает его за прошлое, проявляет нечестность, манипулирует своими чувствами. В случае срыва реагирует по‑старому.

У созависимых выявляется, по сути, та же клиническая картина, что и у зависимых:

· обсессивно‑компульсивное влечение к объекту зависимости с доминированием в сознании мыслей о больном;

· утрата контроля над поведением зависимого, а также над своими чувствами и жизнью;

· отрицание, проекция, рационализация: «У меня нет проблем, проблемы у моего мужа (сына)»; «Это друзья сбивают его с толку».

· неспособность трезво мыслить, как при опьянении;

· самообман, ложь;

· обида на членов семьи, необоснованные требования, словесная и физическая агрессия;

· отчужденность, замкнутость, изоляция;

· депрессия с преобладанием душевной боли, вины, стыда, ненависти;

· низкая самооценка, допускающая саморазрушительное поведение;

· все возрастающая выносливость к эмоциональной боли, как у зависимого – к ПАВ;

· тенденция вступать после разрыва с зависимым в новые созависимые отношения, как абстиненция прерывается новой дозой ПАВ;

· сопутствующие аддикции: трудоголизм, зависимость от транквилизаторов, никотина, алкоголя;

· психосоматические расстройства;

· отказ от лечения, неверие в него;

· рецидивирующее течение.

Выделяют следующие варианты созависимости: 1) циклический, когда созависимый позволяет аддикту «грешить», чтобы затем он искупал свой грех; 2) ролевой, когда созависимый боится позволить аддикту взять ответственность на себя; 3) договорной, когда созависимый игнорирует аддиктивное поведение, лишь бы аддикт выполнял определенные обязанности; 4) дистанцированный, когда аддикту позволяется все, лишь бы сохранить видимость отношений для окружающих.

В течении созависимости выделяют 4 фазы. Фаза озабоченностивключает возникновение тревоги за зависимого, периодическое появление токсических эмоций (ТЭ): стыда, вины, обиды, ненависти. Отмечается отрицание проблемы, повышение переносимости разрушительного поведения зависимого, появление провалов в памяти. Фаза самозащитывключает тотальный, но неэффективный контроль и опеку над зависимым, манипулятивное использование ТЭ с их отрицанием, высокую терпимость к боли, причиняемой зависимым, учащение провалов в памяти, чувство полной ответственности за семью, утрату контроля над своей жизнью.

В фазе адаптациисозависимый приспосабливается к трудностям, в том числе к распаду семьи, концентрирует все свои действия на зависимом, стремится изолировать и самоотверженно опекать его. Он старается демонстрировать «идеальное» поведение, в то же время бурно реагирует на рост потребления ПАВ зависимым, ТЭ выходят из‑под контроля, появляется рассеянность. Нарастают жалость к себе, чувство непереносимой обиды. Созависимый остро переживает чувства вины и стыда, ощущение собственного поражения, его самооценка падает до критически низкого уровня, он обращается за медицинской или психологической помощью. Фаза истощенияхарактеризуется максимальной интенсивностью агрессивных ТЭ, их использование рационалистически обосновывается. Полностью утрачиваются терпимость к зависимому и чувство собственного достоинства. Возникает чувство отчаяния, нарастает тревога, появляются тремор, страхи, психические и психосоматические расстройства.

Зависимым семьям присущ ряд общих черт: страх перед чужими людьми и изоляция от них, тесная сплоченность, фетишизация брака, денег и власти. Для этих семей существует только материальный мир, они ни во что не верят. Члены семьи полностью зависят от оценки родных и окружения, нельзя искать помощи вне семьи. Неудача, отъезд или смерть одного из членов семьи переживаются всей семьей одинаково трагически. Вместо любви семья держится на чувствах жалости и долга, обиды и вины, общих вкусах и оценках людей. Семья опирается на традиции прошлого, боится изменений, с тревогой смотрит в будущее. Источником ее энергии служат не радости текущей жизни, а тревоги и волнения.

Е. М. Симонова (2001а) описывает три типа матерей химически зависимых детей: 1) «мама‑девочка», сохранившая дозамужние интересы и безразличная к ребенку; 2) «мать‑героиня», организует лечение членов семьи, страдающих алкоголизмом и нередко сама начинает лечиться от наркомании вместо своего ребенка; 3) «мать‑страдалица», самоотверженно борется с неисчислимыми проблемами семьи, одновременно усугубляя их (например, «из жалости» дает сыну деньги на героин). Отцы этих детей также представлены тремя типами: 1) «отец‑герой», лишающий ребенка ответственности за его аддиктивное поведение; 2) агрессор, жестоко наказывающий ребенка за аддиктивное поведение, нередко сам страдает алкоголизмом; 3) «отсутствующий отец» – разведенный, двоеженец, тихий алкоголик, трудоголик.

Дети в созависимой семье принимают одну из следующих ролей. «Герой» защищает своих родственников, в первую очередь братьев и сестер, от родителей‑алкоголиков или наркоманов; «козел отпущения» ведет себя плохо, чтобы отвлечь родителей от семейных конфликтов, связанных со злоупотреблением ПАВ, и сплотить семью перед лицом необходимости своего спасения. «Потерянный ребенок» помогает сохранить семью тем, что ничего не требует; «весельчак» делает то же самое с помощью шутовства. Впоследствии «герой» может стать трудоголиком и «перегореть» или заболеть психосоматическим расстройством. «Козел отпущения» рискует стать изгоем, «потерянный ребенок» – впасть в депрессию, а «весельчак» – остаться шутом, которого никто не воспринимает всерьез.

Как указывает Е.В. Змановская (2003), психика членов созависимой семьи претерпевает следующие изменения:

· собственное Я теряется, происходит фиксация на употреблении ПАВ одним из членов семьи;

· поведение аддикта фактически полностью определяет эмоциональное состояние других членов семьи;

· преобладают аффекты ярости, вины, отчаяния;

· резко падает самооценка и самоуважение, например, появляется убеждение «мы плохие, мы сами виноваты во всем»;

· усиливаются лже‑роли: Жертвы («за что мне такие мучения»), Спасителя («я спасу его, чего бы мне это ни стоило»);

· появляется состояние эмоционального отупения и апатии, наступает изоляция;

· на фоне хронического стресса неуклонно ухудшается здоровье: обостряются соматические болезни, развивается депрессия.

Созависимость приводит к психопатизации личности, сходной с изменением личности химически зависимого. Вместо любви к близким нарастает ненависть, появляется болезненная ревность и зависть, теряется вера во всех и надежда на лучшее, нарастает социальная изоляция и дезадаптация. Это понимала Анна Ахматова:

Стремление созависимого контролировать поведение аддикта обусловлено потребностью избежать неблагоприятных последствий невнимания к своим собственным проблемам. Многие аддикты отношений нуждаются в людях, отражающих их собственные пороки, для того чтобы бороться с ними (проекция). Аддиктивное вещество или занятие становится катализатором созависимости, а аддикция «подопечного» – ее оправданием.

Похожие книги на "Аддиктология: психология и психотерапия зависимостей", Геннадий Старшенбаум читать полностью, без сокращений.

Андрей Котляров - Другие

Геннадий Старшенбаум -

Геннадий Старшенбаум -

Джек Палмер - Эволюционная

Коллектив авторов -