Кэтрин Култер - Портреты гомеопатических препаратов (часть 1)
В своей сильной привязанности к каждому предмету он не стремится расстаться с милыми его сердцу вещами и упорно за них держится, если его вынуждают это сделать. Он очень не любит одалживать даже такие безличные и легко заменяемые предметы, как ножницы, он нервничает, когда их нет на столе, и не успокаивается, пока их не вернут. Эта необходимость в ощутимом контакте со своими вещами, ношение их при себе или расположение в пределах досягаемости, под рукой, является типичной особенностью Sulphur.
Яркой иллюстрацией к сказанному может служить экзематозный трехлетний пациент, который вошел к врачу в кабинет с пятью (не с одной, а с пятью!) сосками-«успокоителями»: одна — во рту, по одной в каждом крепко сжатом кулаке и остальные две свисали, болтаясь на каждой руке так, чтобы он мог их всё время видеть. Если одна из пяти вдруг исчезала, он приходил в ярость. Эта ситуация требовала назначения Sulphur. Вскоре после приема курса этого лекарства его экзема начала проходить, и не прошло много времени, как он подошел к родителям и заявил: «Я думаю, что я уже вырос для того, чтобы пользоваться моими успокоителями. Я собираюсь отдать все мои соски Санта Клаусу. Как вы думаете, он появится летом (а дело было в июле), чтобы их забрать?» Однако, поскольку это был Sulphur, то он взамен своих хорошо изжеванных сосок потребовал электропоезд.
В детском возрасте Sulphur любит менять свои богатства и редко из таких сделок выходит потерпевшей стороной. Однако и в таких случаях бывают обратные результаты, например, когда ребенок чувствует себя счастливым, обменяв хороший фотоаппарат или новенькое ружье на неотразимый мешок никудышных старых игрушек, и очень ими гордится.
Он ненавидит расставаться ни с одним из своих предметов, даже с самым бесполезным. Тринадцатилетней девочке приказали выбросить некоторые из книг и игрушек, для которых она выросла. Она сидит и жалобно воет: «Как ты ждёшь, чтобы я избавилась от них, когда я не могу перенести даже то, что мне нужно выбросить мою математику за четвертый класс и диктанты?» И взрослые остаются конституционально не способными выбросить ненужные вещи. Женщина не может расстаться с неразборчивыми письмами своей бабушки, с туфельками, из которых её ребенок давно уже вырос, или с лампой, давно вышедшей из моды. Мужчина не способен навести порядок на чердаке и выбросить остатки половиков, куски старого линолеума, части сломанных приборов и даже стопы старых газет. Каждый из этих предметов Sulphur не может выбросить, потому что: «Кто знает? — возможно в один прекрасный день они могут пригодиться».
У ребенка типа Sulphur проявляется «удивительное ощущение, что такое деньги» (Борланд). Четырехлетний ребенок может обратиться к взрослому с таким проницательным замечанием: «Это дорогое пальто, которое ты носишь». У мальчика точный взгляд на выгодность покупки, и он может настаивать, чтобы его родители делали покупки соответствующим образом: «Почему ты купил пленку в аптеке, когда она гораздо дешевле в супермаркете?» Ну, и как можно ожидать, такие мальчики, хорошо понимающие в ценах, неохотно дают в долг деньги, даже родителям и друзьям, которые, как этим мальчикам хорошо известно, вернут им долг в своё время.
Это врожденное чувство ценности может проявляться и более тонко. Отца одного десятилетнего мальчика пригласили произнести речь по случаю окончания государственного педагогического колледжа. Услышав о такой чести, оказанной отцу, дети отреагировали с восторгом и похвалами, все, за исключением младшего сына, который сидел молча. Когда отец поинтересовался, что он по этому поводу думает, тот лаконично ответил: «Государственный педагогический колледж — это очень хорошо, но Гарвардский был бы лучше».
По мере того как он становится старше, Sulphur становится более разборчивым в своём накоплении вещей, но сохраняет ту же цепкую хватку по отношению к своей собственности. Интеллектуальный ребенок настаивает на том, что он хочет иметь свои собственные книги. Его больше не устраивает брать книги из библиотеки и присваивать то, что ему нравится в доме на книжных полках. Ему хочется, чтобы у него на полках были свои собственные книги. Юноша, который любит музыку, хочет иметь свой собственный стереопроигрыватель и держит все свои любимые пластинки у себя в комнате. Взрослый продолжает накапливать книги и пластинки. Его внушительная коллекция может включать в себя несколько изданий (или записей) одного какого-либо литературного (или музыкального) произведения.
Позднее, став финансово преуспевающим человеком, он удовлетворяет свои инстинкты коллекционера на более высоком уровне и начинает приобретать предметы искусства. Музейное убранство его дома может соперничать только с убранством дома Arsenicum album, но комнаты Sulphur обычно переполнены предметами, в то время как знаток Arsenicum album более строго собирает свои коллекции. У обоих типов одна и та же особая форма материалистичности: оба стремятся владеть тем, что им нравится. Если бы было возможно, то уже какой-нибудь Sulphur или Arsenicum album к настоящему времени купил бы Версаль или Тадж Махал.
Прямой противоположностью вышеописанному типу Sulphur может, однако, быть такой ребенок типа Sulphur, который тратит свои деньги, данные родителями на всю неделю, на то, что угощает своих друзей сладостями и покупает им комиксы, щедро раздавая всё, чем владеет, всем и каждому. Или накануне экзаменов он может одолжить свои учебники и классные записи своему другу, философски допуская мысль, что он сам в результате может получить более низкую оценку. Девочка может дать свой шарф кому-то, кто восхищается им, сказав, что ей самой шарф не нужен. И позже она не возмущается, что ей его не отдают, как это делают Natrum muriaticum или Phosphorus после того, как сами сделали такой жест. Таким образом, у этого лекарства странным образом встречаются крайности эгоизма и щедрости.
Временами он чрезвычайно щедр либо в свою пользу, либо в пользу кого-либо другого. Брат может выполнять скучные домашние дела не только свои, но и своего младшего брата или сестры. Или по дороге из школы он постоянно несёт портфель или пальто кому-нибудь. Он не может понять, что такое поведение нездорово ни для него, ни для его брата или сестры, а только может возразить, что он свободен и располагает временем: «Я не возражаю. Джонни устал, так почему бы мне этого не сделать?», в то время как Джонни величественно разрешает своему брату проделать его часть работы. В таких случаях очевидно, что обоим братьям пойдет на пользу доза Sulphur.
Взрослый тоже может действовать таким же ошибочно щедрым образом. Он охотно помогает двоюродным братьям и другим членам семьи и поддерживает их финансами, тогда как те могут быть всего лишь бездельниками и попрошайками, и временами его поддержка ведет просто к порче характеров таких родственников.
Кроме того, некоторые личности типа Sulphur демонстрируют полное отсутствие интереса к материальным накоплениям или финансовым делам. Они могут быть почти простодушными в этом отношении, перекликаясь с Calcarea carbonica в том, что у них в практических делах как будто «не все дома». Они не «медлительны», как Calcarea carbonica, но их мысли витают так высоко в облаках, они настолько погружены в них, что «реальная жизнь» вокруг них остаётся ими незамеченной.
Полное безразличие к собственности может быть отражением сознательного аскетического решения раздать свою движимость во имя духовного или интеллектуального самосовершенствования (Natrum muriaticum) или может просто отражать естественную предрасположенность этого типа: нежелание быть обремененным мирскими предметами. Подобно Торо или Руссо, он стремится вернуться к естественной простоте и удовлетворяется абсолютным минимумом вещей, достаточным для того, чтобы выжить. Он может жить в тусклой и неинтересной обстановке, отказываясь от владения чем-либо ценным. И маленький мальчик, у которого нет ничего, кроме старого мяча да разбитого велосипеда, и который, тем не менее, настолько удовлетворен, что и не думает о подарках на день рождения или Рождество, — это обычно Sulphur; а с другой стороны, мальчик, который вручает своим родителям список на целую страницу того, что он хочет и что ему нужно на Рождество, — это тоже Sulphur.
Бывает и так, что он открыто заявляет об отсутствии интереса к вещам и движимости, в то время как в действительности всё обстоит совершенно обратным образом. Тот, кто громче всех заявляет о своём нематериалистическом отношении ко всему, зачастую сильным образом увлекается деньгами и вещами, только подчеркивая истинность того утверждения, что в основе всякого сильного отрицания заложена его противоположность.
На одной из серии комических рисунков Дунзбери изображен неряшливый и небритый, по виду Sulphur, Марк Слэкмейер, который одеждой и поведением выражает протест против установок своей процветающей и зажиточной семьи. К нему обращается мать со словами: «Марк, дорогой, мне интересно, что ты думаешь о материальной собственности?» Он отвечает с чувством непререкаемой правоты: «Ты, конечно, должна знать, мама, что взгляды Маркса, Христа, Ганди и мои взгляды на материальную собственность полностью совпадают, т. е. собственность является проклятием человечества». «Я так рада слышать это из твоих уст, — отвечает она оптимистично испуганному сыну. — Я как раз только что вернула в магазин твой мотоцикл».
